Камень, ножницы, бумага, статистический облом

Обычно каждый точно рассчитанный ход команд встречали овациями, да вот сегодня почтенная публика пребывала в гробовой тишине до последних секунд. Зеленые искры фигуры Стилмана сменил ало-фиолетовый цветок фигуры Ван-дер-Ваальса. Через минуту должен мигнуть либо ярко-синий огонек одного флагмана, либо ярко-красный другого.

Ведущий не преминул воспользоваться паузой:

– Буквально секунды остаются до судьбоносного в прямом смысле слова исхода матча! Кто победит – и сейчас остается загадкой! Но вы помните, что «Мандарин» не управляется автоматически и перед решающей схваткой по правилам должен был отключить управление – сможет ли он занять нужное положение?

Микрофон икнул, свистнул и замолчал, а трибуны выдохнули – вот уж кто точно сейчас создавал лишний шум. В рубке диктора Люк, зажав микрофон рукой, с неожиданно серьезным выражением лица выговаривал притихшей съемочной команде:

– Возможно, прямо сейчас у вас на глазах умирает человек. Вы же понимаете, что Роланду придется вручную отводить флагман? Иначе погибнет вся моя команда! Информационная спекуляция на смерти – самое постыдное, что вы только можете сделать в прямом эфире! Я все понимаю, профессия журналиста часто плохо сочетается с этическими ценностями мировой цивилизации, но…

В густой тьме неба, наполненного щедро разбросанными щепотью демиурга блестками-звездами, медленно вспыхнул и погас, оставив отпечаток на сетчатке миллионов зрителей, сигнальный огонь. Торжествующе голубой. Трибуны отмерли, а вместе с ними и Люк запрыгал по комнате, обнимая всех подряд, кто под руку подвернется.

– Статистический облом! Как Лан и говорил!

Пока журналисты ошеломленно смотрели на него, молчаливые, смущенные отповедью, он резко посерьезнел, бросился в комнату управления искусственным интеллектом и нажал сигнал вызова авральной команды:

– Человек в открытом космосе! Расчетное время ресурсов экзоброни – три часа. Успеете?

Получив утвердительный ответ, он выдохнул и свалился в кресло неаккуратным кульком.

***

Команда мрачно молчала друг на друга через небольшой овальный столик, притулившийся в углу за пустым капитанским креслом. На столе в ответ на их взгляды вызывающе лежали две красноречивые вещи: лицензия вольных астронаемников сроком на пять лет и наспех от руки набросанная карандашом записка с характерными округлыми очертаниями букв. Записка была приколота к распечатке ценных указаний, когда состоится церемония награждения и к кому надо обращаться.

– И куда наше титановое упрямство намылилось? – негромко поинтересовалась Лари, скорее риторически, чем практически.

Мик приподнял брови и кивнул на кресло капитана – там мятой горкой лежала серо-синяя форма астродесанта с суровыми латками на месте знаков различия. Его любимая и ненавидимая импровизированная капитанская форма, гордость всей жизни – и ее же стыд, чью историю никто не знал. Кроме команды, разумеется.

– Успеваем? – с нескрываемым волнением спросил Люк.

Кол и Ферт переглянулись.

– Здешний пункт откроется через пятнадцать минут. По идее, да.

Через пятнадцать минут и десять секунд команда, высыпавшись из флаера, наблюдала, как зажигается приемный огонек на двери отделения Объединенного астродесанта и зевающий дежурный включает традиционный вербовочный ролик. А по улице бредет согбенная знакомая фигура капитана в простой футболке и джинсах. Не дойдя пару метров до точки, где в приемной его могли бы увидеть, капитан остановился, размышляя. Кол спрятался за флаер, привычным движением плеча скинув в руки снайперку, Ферт и Лари незаметно скользнули по обе стороны от забора, окружающего вербовочную часть, и замерли – вдруг передумает? Но Роланд расправил плечи, поднял голову и чеканным шагом направился встречать прошлое и ответственность лицом к лицу.

Не дойдя до входа буквально один шаг, он мягко осел бы на землю – да с двух сторон его подхватили. Уверенная и мускулистая мужская рука и хрупкая, но не менее уверенная женская.

– Новобранец? – раздалось от ворот.

– Простите, сэр…

– Полковник Андервуд. Что с ним?

Пока Ферт беспомощно смотрел на колоритного веснушчатого зеленоглазого полковника с орлиным профилем и выцветшей рыжиной волос, Кларисса сориентировалась.

– Простите, наш брат… Он… В общем, каждый год порывается идти служить, но у него маниакально-депрессивный психоз. Как приспичит в маньячной фазе в астродесант, так едва успеваем перехватить! Но вы же видите, здоровьем слаб, какая ему служба…

Полковник с едва заметной усмешкой перевел взгляд на плечо Роланда – там неаккуратным пятном на белоснежной футболке расплывалось синее пятно парализанта. Лари поплотнее перехватила взгляд – и плечо капитана, закрыв неудобную отметину своей рукой, и с видом крайне занятой, ни в чем перед доблестными астродесантниками не виноватой особы и вообще сестры, очень утомленной выходками братца, пребывающего где-то слегка не в себе, спросила:

– Мы пойдем?

Андервуд кивнул, и стрелок со старпомом потащили под белы ручки свою законную добычу в логово «Мандарина». За спиной у них раздалось:

– Это же… Офицер Чэмберс, это вы?

– Вы обознались, сержант. Офицер Чэмберс пропал без вести несколько лет назад. И он не стал бы падать в обморок при виде вербовочной части, – последнюю часть фразы Андервуд произнес с отчетливой насмешкой. Плечи Клариссы чуть вздрогнули, а шаг Ферта сбился. – Но можно проверить…

Шаги за спиной полковника ускорились, и он позволил себе чуть приподнять уголок губ.

***

Очнулся Роланд пристегнутым к своему креслу широкими ремнями фиксации, как перед резонансным скачком, под привычную перепалку: на сей раз ссорились Мик и Глюк.

– Мне позарез нужно в Магелланово облако, там двойная система звезд Вольфа-Райе! Это уникальная возможность понаблюдать за истечением вещества, тем более звезды низкотемпературные! – звонко ярился молодой астрофизик.

– Видать, подзабыл, как мы тебя из ионного шторма вытаскивали? – едко отвечал Мик. – Неплохо было бы спросить, куда мы хотим.

– Будто я не знаю! Лари ноготочки пойдет делать, эти двое будут из казино в бордель мигрировать и обратно, пока деньги не кончатся, ты в двигатель нырнешь, а кэп будет тебя оттуда за уши тянуть пить вискарь и предаваться депрессии! Я хотя бы пользу научному сообществу приношу!

– Ты довыступаешься, половину блокнотиков в космос выкину, – пригрозил Ферт, и Люк захлебнулся от возмущения, пока Кол с Лари давились хихиканьем.

– Ребят… – тихонько попытался что-то сказать Роланд.

– А тебе слова не давали! – хором ответили ему пять голосов, и пристыженный капитан сник.

Кларисса кинула долгий нечитаемый взгляд в сторону капитанского кресла, фыркнула, махнула фиолетовым хвостом волос и удалилась – рассчитывать курс. Кол и Ферт пошли стыдить непутевого капитана, а подостывший Люк негромко спросил у Мика:

– Как ты думаешь, Лан и Лари… Слепой догадался бы.

– Влюбленные намного хуже слепых, – вздохнул космотехник. – Поживем – увидим.