Ты здесь чужой

– С кем, со стукачом? Вы меня оскорбляете. Ну, иногда заглядывал в дырку. У дырок в стене, знаете ли, такое свойство – к ним можно прикладываться с любой стороны.

– Много интересного?

– Да, так себе. Этот Джек умел писать.

– Он что, романы писал?

– Нет, не романы, но кое-что вроде того – доносы про запас. Даже вклеивал в книжечку фотографии тех, кого собирался шантажировать. Девушка, шаги которой вас так напугали, его, так сказать, соавтор. Я им платил иногда, но не очень много. Я не того масштаба личность. Неденежный.

– Шутите?

– Да мне, приятель, не до шуток. Иметь такую парочку под боком – не самое большая радость в жизни.

Правдивость Ливнева в данном случае была вне подозрений.

– До свидания, – поспешно попрощался я.

– Надеюсь, вы не станете убивать бедняжечку, – с кислой иронией предположил доктор. – А то меня, пожалуй, замучают угрызения совести…

Я быстро спустился вниз по лестнице. Двор выглядел замусоренным и был совершенно пуст. Дальше улица становилась все уже и упиралась в заброшенные дома, настоящие трущобы, изъеденные грибком. Тут тоже было пусто, женщина успела удрать. Я отыскал под забором из сетки дыру и протиснулся в нее, обдирая плечи и вытирая своей курткой этот грязный лаз.

…Женщину стукача я догнал в узком безлюдном проходе между задней стеной ангара и руиной наполовину разобранного дома. Она даже не оглядывалась до самого конца, пока я не схватил ее за шею и не затащил развалины. Жертва почти не дергалась, и я развернул ее лицом к себе.

Глаза у нее оказались красивого разреза, но совершенно пустые. Длинные пальцы с когда-то ухоженными, но теперь сломанными ногтями прижимали к груди сверток. Я отнял сверток и отложил его сторону.

– Ты извращенец, что ли? – сиплым шепотом спросила она и попыталась принять «соблазнительную» позу.

Выглядело все это жалко. Я держал женщину за виски, мешая ей отвернуться и видел все – ее страхи и желания, короткую историю никчемной жизни и бесконечные компромиссы.

– Джек был твой парень?

Она кивнула. Вернее, согласилась мысленно.

«Мой муж».

– Зачем ты приходила?

«За бумагами. Их можно продать. Меня выселили. У меня нет денег».

Она не лгала. От свалявшихся волос и грязной блузки пахло потом и дешевым местным наркотиком.

– Джек умер. Где ты теперь живешь?

«Под заброшенным мостом»

– У тебя есть друзья?

«У меня никого нет».

Наверное, стоило ее убить. Почти любой кэйтианец, оказавшись на моем месте, свернул бы шею никчемной бродяжке. В этой руине труп могли не найти. Она такая легкая и истощенная, что, наверное, высохла бы до состояния мумии.

– Запомнила меня?

«Ты большой, страшный»

Хорошее описание… Особенно если учесть неконкретность и несходство с оригиналом.

– Я из полиции. Будешь шарить в чужих вещах или болтать – поймаю и упеку тебя туда, где не дадут таблеток.

Она заплакала. Я выпустил тонкую грязную шею и ушел, напоследок забрав сверток с бумагами. Следовало вернуться домой и помыться. Скорее всего, от этой женщины я нахватался блох.

* * *

…Дома, уже после душа, я разобрал бумаги, отнятые у подружки стукача, и нашел страницу со собственным портретом (снят в кресле у Ливнева в профиль). Джек не оставил под фото никаких заметок, там значилась только дата моего визита к врачу. Очевидно, парень сформировал это «досье» наспех. Черт с ним. Одной проблемой меньше – то хорошо. Я отодрал край паркета и сунул бумаги в устроенный под полом тайник.

Оставалась проблема Дара Рейнена, но для сеанса связи следовало выбрать мощный источник энергии. Я использовал электронную карту города, быстро отыскал то, что нужно, положил коммуникатор и и инструменты в кейс и запер за собою дверь.

…Подходящая подстанция электросети Элама оказалась невелика, неряшлива снаружи, внутри пахла горелым пластиком и обслуживалась маленьким кибером. Он ткнулся в мой ботинок и откатил прочь. Жирная крыса вразвалку отправилась в угол и затаилась там, наблюдая. Я опасался получить удар током, поэтому надел толстые резиновые перчатки. Через пару минут слабое свечение, предвестник сеанса связи, повисло прямо в пыльной темноте.

…Дар Рейнен возник в виде объемного изображения головы. Голова нахмурилась – пускай. Раздражение врага играло мне на руку.

– Добрый вечер, полковник.

– Ах, это ты… Если хочешь поговорить – давай, я тебя слушаю.

– Думаешь, избавился от меня? Не выйдет. Можешь вербовать дураков и посылать их через портал в другой мир, сам понимаешь, какая их тут ждет участь.

Даркин оглядел меня бесстрастно, изучающе и довольно равнодушно. Ему было все равно. Или он сделал вид, будто все равно.

– Чего ты добиваешься, Вильер?

– Разумного подхода к делу. Если Маркус умер, пускай это подтвердит второй человек. Из тех, кого я знаю в лицо.

Мой враг не смутился, наверняка предвидел такой оборот.

– Хорошо, – без особой спешки согласился он. – Кого предпочитаешь увидеть? Правда, выбор не большой, у нас довольно поздно, и я не стану посылать за теми, кого сейчас нет в Супреме.

Мне очень нужен был мой друг Шэм, но я не хотел его подставлять, поэтому просто ответил:

– Устроит любой человек, знакомый мне, но не из твоих приспешников.

– Приспешников? У меня таких нет. – Рейнен улыбнулся с отсутствующим видом, будто думал о чем-то другом.

– Ладно, – внезапно согласился он. – Конечно, такое недоверие оскорбительно, но ты никогда не отличался вежливостью.

Рейнен исчез из поля зрения. Появился другой человек, я даже смог его припомнить. В Супреме этот белобрысый парень с невыразительным и простым лицом ухаживал за химерами. Он заметно трусил и краем глаза косил куда-то в сторону, наверное, на самого Рейнена.

– Что происходит в столице? – быстро, чтобы не дать ему опомниться, спросил я.