Ты здесь чужой

– В Кэйтиане траур, господин, – ответил этот парень с сильным крестьянским акцентом.

– Что ты делал сегодня?

– Мыл клетки.

– С самого утра?

– Нет. Утром я ходил посмотреть на нового императора, потому что…

– Хватит! – Дар оттеснил прислужника и целиком занял весь кадр. Я успел заметить страх на лице парня, перед тем, как оно исчезло.

– Ты удовлетворен?

– Нет.

– Считаешь, я тебе лгу?

– Да.

– Мне надоели уговоры, Вильер. В конце концов, умрешь ты в другом мире или все же вернешься и будешь казнен – мне все равно.

Я показал изображению Дара свое кольцо и позволил рассмотреть его как следует.

– Я уничтожу эту вещь, тем самый прерву связь, и ты меня больше не отыщешь. К тому же сдам ваши планы властям Элама. Скажу им, что портал может работать в обе стороны. Так что ждите гостей с этой стороны.

– Не посмеешь. Это измена Империи.

– Посмею.

– Тебя это не спасет.

– Конечно. Но зато тебя уничтожит.

– Только попробуй напоследок хлопнуть дверью!

– Именно так я и сделаю.

Даркин помедлил, разглядывая меня с сомнением, но, к сожалению, без особого страха, он словно взвешивал что-то в уме.

– Проваливай, – наконец, нехотя отозвался мой враг. – Ты слишком взвинчен сейчас и не можешь понять, во что ввязался из-за своего упрямства. Ты успокоишься и поймешь, что был неправ. А я пока подумаю. Потом еще поговорим.

Коммуникатор погас. Результат оказался очень неплох – он давал мне немного времени. Я быстро собрал инструменты в кейс и ушел, не обращая внимание на крутящихся под ногами грызунов. Отсрочка – это моя частичная победа. Если разговор с Акэти пойдет в том русле, которого хочу я сам, у меня появится возможность вернуться в Кэйтиану. При личной встрече с Рейненом, я больше не буду колебаться и сделаю то, что должен был сделать еще годы назад. А пока следовало вернуться домой раньше, чем закроется подземка…

* * *

…Все остальное я запомнил только урывками.

Да, я ушел в наступающую ночь с приятным чувством решимости.

Да, Маркус был мертв, но в некотором общем смысле я продолжал следовать его целям, хотя и вносил в них свои коррективы.

Да, продолжая действовать в том же духе, я мог и сам умереть, но не особенно печалился об этом, потому что давно привык к риску.

Так я прошагал несколько кварталов пешком и только тогда заметил «хвост». Меня догоняли не полицейские, а местная шпана, которая выбрала подходящую с их ублюдочной точки зрения жертву. В этом месте улица сужалась, вода, загнанная в ливневую канализацию, гремела где-то под ногами, отделенная от прохожих толстой плоской решеткой.

Я остановился. Преследователи тоже остановились. Потом приблизились. Потом, как это водится, напали.

Я уклонялся о ударов и бил в ответ, используя физические навыки и отчасти паранормальные способности. Мне тоже перепадало, но вполне терпимо, и противники пострадали больше. Кончилось это безобразной несправедливостью судьбы – во тьме появились мигалки патрульных машин, вооруженных блюстителей прибыло человек пять, я даже не подумал с ними связываться.

Мой поддельный чип был надежным, внешний вид – приемлемым, а одна ночевка в камере – не ахти какая неприятность. Словом, я позволил им затолкать меня в арестантский фургон. Кейс с инструментами, брошенный в самом начале драки, оставался в грязи до тех пор, пока его не подобрал полицейский-стажер. Мои противники-подельники, уличная шпана, оказались в том же фургоне, мне предстояло провести в их компании длинную и бесполезную ночь, к тому же в духоте и дискомфорте, хотя это не имело большого значения.

Я сидел за решеткой «обезьянника», рассматривал ноги проходивших мимо дураков-полицейских, испитые рожи товарищей-преступников и был уверен, что все обстоит сносно. Помнится, меня даже забавлял юмор ситуации – Кэйтианский аристократ и пришелец из чужого враждебного мира арестован за уличную драку.

Тощий оборванец робко попросил сигарету. В этот миг я понял, что кольца на моей руке больше нет. Возможно, оно свалилось от удара или его незаметно украли. Обычному куску металла грязь повредить не может, но навигационное кольцо нуждается в контакте с владельцем. Сколько такая вещь пролежит, не испортившись, в грязной луже? Едва ли долго. Я не мог его вернуть, не мог даже обшарить карманы бродяг, не начиная новой драки. Если я не отыщу свое кольцо, то никогда не вернусь домой и не смогу отомстить Рейнену.

По ту сторону решетки мелькнул мундир и чье-то бледное лицо.

– Офицер! – заорал я что было сил. – Офицер! Подойдите ко мне!

Глава 4. Измененная. Версия Деми

Сегодня я поняла, что забываю собственное детство. Вот Артиса и все, что он сделал со мной, помню хорошо. Но чуть глубже в прошлое – и там пусто, словно в выпитом стакане.

Сегодня утром, после завтрака, я в который раз изучала свою ладонь с тыльной стороны. Кожа там гладкая и мягкая, ногти плоские, розовые, но это только на первый взгляд. Однажды, в одном паршивом городке, в глухой провинции меня попытался кадрить парень, которого я совсем не хотела. Он действовал грубо, но я старалась избегать скандалов на людях, а потому зашла с ним за угол. После начала моей трансформации он еще пару секунд тормозил, потому что был пьян. А потом поглядел на мою вдруг ороговевшую кожу и сразу умолк. И руки убрал, видимо, противно стало. С глазами и зубами у меня, наверное, тоже начались проблемы, потому что парень вскрикнул от испуга и сбежал.

Всем этим богатством – злостью, силой и возможностью в минуту сильно подурнеть, меня как раз и наградил Артис.

Познакомилась я с ним, кажется, лет в пятнадцать, когда еще ходила в муниципальную школу для бедных, где научиться можно было разве что потреблению дури. В тот год моя мама сбежала с любовником в соседний округ и даже не звонила, а папаша, если не сидел в баре с друзьями, то валялся дома пьяный. Когда я продавала вещи, он этого не замечал. Сначала удалось сбыть кое-какие мамины платья, но деньги быстро кончились, и потому пришлось спереть папино обручальное кольцо прямо у него с пальца – хорошо, что он его не пропил.

Настоящие неприятности начались после того, как мой парень Крис, убегая от полицейских, выбросил пакет, за который его могли отправить в тюрьму для малолеток. Пакет принадлежал одному типу по кличке Кокс, и Крис сразу же задолжал этому Коксу кучу денег.

Мне на Кокса было плевать, и дурь я почти не пробовала, но Крис был моим первым парнем, и когда он попросил помочь ему обчистить богатый дом в соседнем городке, я согласилась.

Мы не знали, кто там живет, точнее, Крис мне не сказал. Ночью он вскрыл окно и мы залезли на первый этаж. Пока я собирала в мешок серебряные вещички, мой парень вытащил очень хорошую электронную отмычку и попытался сунуться к сейфу, но, видимо, одной отмычки оказалось маловато, потому что в особняке сработала сигнализация.

Враки, будто в такие минуты гудит сирена, стояла полная тишина, просто нас обоих в минуту скрутили такие мальчики, о сравнению с которыми Кокс – просто безобидная мартышка.

Криса били сильнее, меня же не колотили по крайней мере по лицу, наверное, чтобы не портить товар. Отлупив, нас закрыли в подвале порознь, и я ревела там почти до самого утра, не столько от боли, сколько от страха и злости.

Утром дверь открылась и меня поволокли куда-то на верхний этаж, в те комнаты, которые мы даже обворовать не успели. Вот там я впервые увидела Артиса.

Он носил очень дорогую рубашку, сидел в очень дорогом кресле и курил сигару, наверное, тоже дорогую, но я в сигарах тогда не разбиралась. У Артиса были слишком черные волосы, слишком светлые глаза и особая улыбка, похожая на оскал. Рядом, на обычном стуле устроился какой-то белесый невыразительной внешности тип в джинсах. Артис протянул руку (я еще успела заметит у него на среднем пальце кольцо-печатку), взял меня за подбородок и заставил поднять опухшее от рева лицо.

– Сойдет? – спросил он у белесого.

Тот дернул плечом и брезгливо сморщился.

– Ослаблена. Труслива. Скорее всего, родители – дегенераты и алкоголики. Боюсь, у нас она и полгода не протянет.