Лунное молоко. Научно-мистический роман

– Вот так всегда, – простонал он, приложив руку ко лбу. – «На лбу моём твоя помада, как всепрощения печать». Как всепрощения… Хватит, профессор, не стоит начинать всё сначала. Давайте двигаться в другом направлении. Под землей, в полной темноте мы поймём, кто есть кто. Венецианский призрак всё рассчитал правильно… Ценю этого парня. С удовольствием пожал бы ему руку, но…

– Пожмёте под землей, – сказал кто-то за его спиной. Юрген резко обернулся, уронил мерный стакан, выругался.

– Нужно отдыхать, дорогой, – сказал он сам себе.

– Правильно… – похвалил его таинственный голос.

Дверь распахнулась. На пороге возникла Николетта.

– Ой, простите. Я проходила мимо, услышала звон разбитого стекла. Вам помочь?

– Да, подметите здесь, – сказал Юрген холодно и ушёл.

– У-у-ух, – Николетта сжала кулаки. – Злодей Злодеич ненавистный. Ладно-ладно, я тебе ещё всё это припомню. Я… – села на стул, на котором только что сидел Юрген. – Болван вы, профессор Юрген. Я – молодая, красивая, умная, длинноногая, а вы пялитесь на старую тётку со смешным старомодным именем Аль-бер-ти-на… Тина, плесень, тьфу… – встала. – Ладно, хватит. Не желаю больше про них думать. Лучше…

– Подмети пол, – послышался таинственный шёпот.

Николетта ойкнула, выскочила за дверь. Никого. В лаборатории тоже никого. Послышалось, наверно. Лучше думать, что послышалось и забыть про этот день. Стекло в ведро, веник рядом. Всё. Порядок. Всем пока.

– До свидания… – звоном разбитого стекла ей в спину.

Никколетта, визгнула и убежала, решив, что от профессора лучше держаться подальше. Лучше вычеркнуть его из своей жизни и найти кого-нибудь более достойного. Юрген ей не нужен. Она – молода, красива, а он – старый сухарь, злобный болван с красивым титулом профессор, который всего лишь – звук разбитого стекла…

Юрген

Юрген отправил доклад о лунном молоке в ученый совет, поехал домой. Каменной глыбой навалилась жуткая усталость. Полгода они с Альбертиной работали практически без выходных, довольствовались несколькими чашками кофе и бутербродами. Захотелось нормальной еды. Он набрал номер Альбертины.

– Привет, составишь мне компанию?

В ответ многозначительное: м-м-м…

– Хочу пригласить тебя на ужин. Давай сходим в приличный ресторан, где хорошо кормят. Я готов слопать бегемота. А ты?

– Я?.. – она улыбнулась. Он это почувствовал, выпалил:

– Отлично, заеду через полчаса, – бросил трубку, чтобы Альбертина не передумала. Посмотрел в зеркало на своё заросшее щетиной лицо, скривился:

– Да, краса-а-а-вец… Не могу понять, что во мне нашла эта глупышка Николетта? Почему она так старательно меня совращает? – рассмеялся. – Она меня совращает… мир перевернулся… Господа присяжные, заметьте, не я, солидный профессор, бегаю за смазливой девочкой, а она за мной. Мало того, эта нимфетка силком затащила меня в свою постель… Хотя, здесь стоит сделать оговорку, она – не нимфетка, а гетера… стоп, профессор Юрген, у вас нет времени на разглагольствования у зеркала. Займитесь делом…

Он сбрил щетину, надел свой любимый тёмно-синий костюм, галстук в тон, поехал к Альбертине. Когда она вышла из дома в элегантном бирюзовом платье с тонкой ниткой жемчуга, он не удержался от комплимента.

– Чем больше я узнаю вас, доктор Альберено, тем нахожу больше поводов для восхищения вами, – поцеловал её руку. – Скажи, как тебе удается быть та-а-а-кой, – щёлкнул языком, подбирая слово.

– Обворожительной, – подсказала она.

– Сексуальной, – поправил он. – Я – мужчина и говорю по-мужски. Красивые словечки – это твоё… Ты умеешь разукрасить даже самое неприглядное так, что оно выглядит прекрасным. А я… – хмыкнул. – Если вижу, что это – дерь… ой, прости. Я опять свернул не туда. Мы приехали, – распахнул дверцу машины. – Прошу вас, синьора Альберено. Благодарю, что согласились поужинать со мной. Я забронировал столик…

Они сделали заказ, выпили по бокалу вина, обсудили предстоящее путешествие под землю и лишь потом Юрген задал вопрос, который мучил его всё это время:

– Скажи, как тебя угораздило встретить призрака в Венеции? Где ты его нашла?

– Я его не искала, – ответила Альбертина с улыбкой. – К твоему сведению, Марио вовсе не призрак. Он – реальный человек, как мы с тобой. Просто он немного странноватый, – улыбнулась. – Нет, вернее будет сказать, что он – загадочный. Он взял меня под руку на одной из венецианских улочек и повёл за собой…

– О, Мадонна! – воскликнул Юрген. – Святая простота, что я слышу?! Я не догадывался, что тебя так легко увлечь сладостными речами. Со мной ты строга и неприступна, а за болтуном пошла без страха и сомнения… – закатил глаза. – О, женщины – вы грешницы по рождению, вы…

– Юрген, мне не интересно слушать твои обвинительные тирады, – сказала Альбертина сухо. – Отвези меня домой.

– Прости, не сердись. Я – болван, это точно, – положил руку поверх её руки. – Ты пошла за ним, и…

– И попала в пещеру, где на стенах белым налётом застыло лунное молоко, – сказала она так же сухо. – Марио сделал мне лунный шарики, а потом проводил до отеля. Утром я улетела.

– Неужели вы не обменялись ни телефонами, ни поцелуями? – не выдержал Юрген. Он не верил в безгрешные отношения.

– Не все такие озабоченные, как вы, господин профессор, – парировала Альбертина. – Есть ещё нормальные мужчины.

– Ревнуешь меня к лаборантке? – Юрген улыбнулся.

– Нет, – Альбертина встала, посмотрела на него свысока. – Я знаю себе цену… Жду у машины.

– Она вне конкуренции, – проговорил Юрген, подписывая чек. Официант поддакнул:

– Вы очень красивая пара.

– Беда в том, мой дорогой, что мы – вовсе не пара, а всего лишь коллеги по работе, – Юрген вздохнул. – Меня это удручает, а её – нет. Вот такая грустная история. Спасибо. Ужин был превосходным. Скажите спасибо шеф-повару.

Альбертина стояла у машины, смотрела на звёзды. Юрген не удержался, обнял её за плечи, поцеловал в щёку.

– Спасибо, что подарила мне этот вечер. Всё было, как всегда, на высоте: и свечи, и омары, и вино Шато Талбот, и речи… И я теперь буду ждать нашей новой такой же тёплой встречи с тобой, Аль-бер-тина… Я буду ждать и мучиться и злиться на то, что ты – не женщина, тигрица, которую не просто покорить, нельзя заставить в клетке счастья жить, – распахнул дверцу машины. – Со мною что-то происходит, ты не находишь? Стихи никогда не любил, а тут – бац – заговорил стихами с изысканностью Байрона.

– До Байрона вам далеко, профессор, – Альбертина рассмеялась. – Вы влюблены – вот объяснение всему происходящему. Любовь открывает в нас скрытые таланты, делает нас другими.

– А ты, ты, Альбертина, любишь, любила? – спросил он с жаром.

– Да… – ответила она.

– Любишь?! – он сжал её руку.

– Юрген, ты вторгаешься на запретную территорию, – она высвободила руку. – Следи лучше за дорогой. Я не желаю это обсуждать.

– Не желаешь пока или совсем? – спросил Юрген с улыбкой.

– Мы приехали… – сказала она. – Спасибо за ужин.

– Рад, что хоть чем-то вам угодил, доктор Альберено, – буркнул Юрген, уехал.

Дома он швырнул на пол свой дорогой пиджак, налил виски в большой стакан, выпил залпом, приказал себе:

– Остынь, парень, остынь. Если вам нужно быть вместе, то всё получится. Если нет, не стоит строить чёртов мост, который развалится от первого же землетрясения. Иди в ванну, смой с себя все ненужные мечты и желания и успокойся. Выспись хорошенько, а утром посмотришь на мир свысока, как и положено профессору биологии, исследования которого включены в список лауреатов Нобелевской премии. Тебе нужно думать о науке, а всё остальное выбросить из головы, как мусор из помойного ведра, – показал себе язык. – Ты – прекрасный парень, Юрген, помни об этом…