Меченая: Крест

– Откуда он знал, что ты меня не выдашь?

Кира прищёлкнула языком.

– Выдать мисс-острый-язычок, которая самого Блейка выставила на посмешище и врезала по морде терминатору Чейзу? Не-е-ет, подруга, я ещё не выжила из ума. С тобой слишком весело, чтобы этого лишаться. Я бы не смогла спокойно наблюдать, как научно-исследовательский корпус превращает тебя в овощ, отрезая кусочек за кусочком. – Кира хищно улыбнулась. – Я лучше сама это сделаю!

Я скривилась:

– Жду не дождусь.

– Я буду нежной.

– С трудом верю.

Кира тихо рассмеялась, но быстро смолка, словно допустила ошибку и не имела права на смех. В глазах её стоял траур.

– Много жертв?

Кира кивнула:

– Это просто кошмар какой-то. Подсчёты ещё ведутся, но тел уже больше трёх сотен, это если не считать убитых тварей и инфицированных людей, которых до сих пор изолируют. А ведь есть ещё и те, которые сидят дома и ни за что не признаются, что их укусили. Сейчас отряды Дакира обшаривают все дома. Совет достал перепись населения, убитых помечают, всем живым приказано явится на осмотр. Не явишься – они сами за тобой придут.

Кира судорожно вздохнула и сняла с лица очки. Её глаза казались застывшими.

– Через три часа снова начнётся дурдом, а я даже не спала. Впервые за всю историю Креста произошло нечто подобное. Слушай, – она взглянула на меня с придиркой, – может ты ведьма и прокляла тут всех нас? С твоим появлением на город обрушилась череда несчастий.

– О, поверь, я с удовольствием свалю отсюда, если это снимет проклятье! – заверила я. – Вот только чем больше пытаюсь, тем сильнее здесь застреваю.

Кира с угрюмым видом поджала губы.

– Как Ронни? – спросила я. – В порядке?

– Нет, Джей, ничего не в порядке. Последний приступ был очень сильным, мальчик ещё больше ослаб. И… его ингалятор, это последний, и он почти пуст. Чейз ездил за ним в Де-мойн, тогда, когда подобрал тебя. Больше в том городе не осталось необходимых для лечения Ронни медикаментов, всё давно растаскали, и не только мы.

– А другие города?

– Ближе Де-мойна ничего нет, всё стёрто с лица земли.

– Что, с ним совсем плохо?

Кира с большим чем того требовалась усердием почесала голову, взлохматив волосы ещё больше:

– Похоже, что бронхолёгочная инфекция усилилась – температура тела повысилась. Мы больше всего старались этого не допустить, но… У нас ничего нет для его лечения. Даже обычные физиотерапевтические процедуры мы проводить не можем – у нас нет аппаратов. А обычно их назначают в период обострения.

– С его степенью заболевания твои процедуры ничем не помогут. Ему нужны лекарства. У него кожа синюшного цвета!

– Знаю. Болезнь прогрессирует. А мы даже рентген грудной клетки сделать не можем, чтобы убедиться, что не происходит её расширения. Ему нужна длительная терапия, инъекции, таблетки, ну или хотя бы ингаляции.

– Чейз знает? Что последний ингалятор скоро можно будет выбросить?

– Догадывается, – Кира с силой потёрла лицо ладонью. – Крест-Крестом, Совет-Советом, правила их эти… а-а-а, плевать! Надо вытащить вас из этого дерьма как можно быстрее и срочно что-то делать, иначе пацан умрёт.

Потом Кира в требовательном порядке попросила рассказать меня о первом укусе, о моей реакции на зелёный дым и так далее. В общем, я рассказал ей всё тоже самое.

Ещё она посоветовала вести себя спокойно, и когда охранник придёт меня проверить, не буйствовать и не дай Бог, не пытаться его убить. Тогда он снимет наручники и мне не придётся около двух недель валяться на кровати пристёгнутой. А может и больше. Чтобы разгрести то, что натворили твари, оценить ущерб, похоронить убитых, и убить инфицированных… Кажется на всё это может уйти гораздо больше четырнадцати дней. Только если Блейк не решит разгрузиться, когда увидит дело об убитом Чейзом, точнее мною, бойце и не явится сюда, чтоб повеселиться.

В следующий раз Кира почтила меня визитом лишь через несколько дней. Новостей не было. Она обработала мне спину и руку, перевязала предплечье чистым бинтом и спешно удалилась. Пациентов после нападения тварей было хоть отбавляй.

Несколько раз в день из-за окна доносился голос из громкоговорителя, вещающий о том, что если вы были укушены, или оцарапаны, то нужно немедленно обратиться за помощью к медицинским работникам. Их палатка находится на площади и принимает всех раненых днём и ночью. И, оказывается, бояться совершенно нечего! Добрые доктора обо всём позаботятся, то есть – посадят в клетку и ликвидируют.

Два раза в день приносили еду. Обычно это делал охранник, но иногда и Кира под видом необходимости в перевязке. Она-то и рассказывала обо всём, что происходит в городе. Жертв нападения, включая убитых и заразившихся около тысячи мирных жителей и это всего-то из десяти тысяч живущих в Кресте человек. Хотя после того, как Земля безжалостно стряхнула с себя несколько миллиардов, эти цифрыкажутся лёгким испугом. Интересно, как Совет избавится от инфицированных? Или уже избавился… Ведь, как известно заражённые уже через сутки становятся похожими на тварей – достигают точки невозврата. Через двое суток их мозг окончательно деградирует, органы разрушаются, а через четыре-пять дней в них просыпается инстинкт убийцы, точнее желание отведать человеческой плоти превращает их в тварей.

На шестой день моего заключения, с позволения Киры, охранник отвёл меня к душевым кабинкам с дождевой водой и разрешил помыться. Кира перед этим даже обмотала рану на руке чем-то вроде целлофана и приказала сильно не мочить спину. Нормальные люди греют воду, но только не бойцы из сектора обороны: эти отмороженные на всю голову и зимой и летом моются здесь, клацая зубами и говоря привет пневмонии.

На седьмой день новостей касательно «Нашего дела» не было. Ещё не известно, попало ли оно вообще в руки Совета. У тех и без него дел по горло.

Но на восьмой день, когда скука уже почти сожрала мой мозг и нагло облизывала пальчики, за дверью раздался глухой стук, а затем на пороге палаты появилась запыхавшаяся и раскрасневшаяся Кира. Она так тяжело дышала, что ещё некоторое время вообще не могла говорить. В одной её руке находился мой старый выцветший рюкзак, а в другой… пистолет?!

– Это ты вырубила охранника?! – Я не верила глазам!

Кира. Вырубила. Охранника. Только что.

Она бросила рюкзак на пол, засунула пистолет в карман белого халата и ухватила охранника за подмышки.

– Эй, давай помогай! Чего смотришь?! – рявкнула она.

– Восхищаюсь, – искренне выдохнула я; Кира в моих глазах превратилась в блик ослепительного света.

Помогла втащить в палату вырубленного Кирой бойца и принялась обыскивать его: пистолет, армейский нож, электрошокер… Электрошокер? Как хорошо, что я вела себя послушно.

– Не хочешь объяснить, что происходит? – осведомилась я, быстро натягивая свои любимые чёрные штаны из термоткани и свитер на три размера больше – Кира принесла мои вещи.

Она трясущимися руками протянула мне кожаную куртку.

– Какой у тебя размер обуви? – нервно пробубнила она, стягивая с солдата ботинки.

– Разве это имеет значение, если ты всё равно собралась на меня их напялить?

Ботинки были велики, но они всё же лучше, чем мои – дырявые со стоптанными подошвами.

– Откуда у тебя пистолет? – Мне больше не было весело.

– Я хоть и врач, но не размазня сопливая! – яростно отчеканила Кира и вручила мне оружие. Теперь у меня их два – пистолета. – В рюкзаке есть кое-что из еды на первое время. Дальше придётся крутиться.

– Что? Что происходит? А как же суд?

– Забудь про суд! – Голос Киры был слишком высоким. Глаза, как два теннисных мячика. – Это твой шанс! Ты реально веришь, что Совет купится на эту сказку для умственно отсталых?! Если бы они были такими дебилами, то не управляли бы городом! И сомневаюсь, что после убийства человека ты отделаешься всего двумя ударами плетью. За это светит смертная казнь! Так что либо ты, либо Чейз, скорее всего, лишится головы. И я почти уверена, что это будешь ты!

Я всё равно ничего не понимала: