Обречённая на жизнь. Мистический триллер

– Хватит ворчать, – ответила Ангелина весьма дружелюбным тоном. Она взяла с тарелки одну небольшую картофелину и с наслаждением откусила от нее кусочек, да так, словно это была не обычная картошка, а что – то необъяснимо вкусное.

– Ммм, – промычала она, прищуриваясь, – давай налегай, очень вкусно, – Ангелина взяла с тарелки огурец и с громким хрустом начала его пережевывать, поглядывая на Еву.

Ева, подчиняясь, взяла картошку и принялась без особого аппетита лениво жевать, абсолютно не понимая, чем так восхищается Ангелина. Съев пол картошки, она швырнула ее обратно в тарелку:

– Не могу я есть эту дрянь, – со злостью выпалила она.

Ангелина перестала есть, отложила огурец на край тарелки, вытерла рядом лежащей бумажной салфеткой руки и села выпрямившись, как струна. Она критически оглядела Еву, после отвернулась к окну:

– Тебе надо убрать из сердца злость и обиду. Иначе, у нас ничего не получится, – ровным голосом сказала она, глядя в окно.

– Хотелось бы, – вздохнула Ева.

– А что тебе мешает?

– Я не привыкла, что меня как зайца гонят по темному лесу. Не привыкла ночевать вблизи странных зданий, в не менее странном старом доме, со странными людьми. Я ко всему этому не привыкла и хочу домой, сесть в свою машину и просто уехать к себе домой. Лечь в свою кровать, читать книги, пользоваться своим душем… – тут голос Евы сорвался и по ее щекам в который раз потекли слезы.

– Тебе стоит только получше захотеть, и все это будет вновь в твоей жизни, – Ангелина ласково дотронулась до руки девушки, – всем сердцем, захотеть, понимаешь?

– Я ничего не понимаю, – всхлипнула Ева.

– Посмотри на все происходящее другими глазами, – продолжала Ангелина.

– Тебя так волнует и страшит эта заброшенная лечебница, а ведь она всего на всего, как и сотни других зданий, лишь история, которая умирает со временем. Тебе не нравятся люди, которые нас приютили? А ведь это просто старые забытые всеми создания, которые живут вдали от цивилизации и только. А разве ты лучше жила последнюю неделю, когда осталась одна? У тебя не было даже этой примитивной еды, которую ты так неблагодарно швырнула в тарелку. Ты не хотела жить и думала о смерти. Не думаю, что тогда тебе было намного лучше, чем сейчас, рядом со мной в этом богом забытом месте. И что бы стало с тобой, не приди я вовремя? – Ангелина откинулась на спинку стула, – перестань видеть во всем только черное.

Ева удивленно моргала, уставившись на девушку. Ей стало стыдно. Она понимала, что та во многом права. Собрав остатки поруганного достоинства, девушка выпрямилась и спросила:

– А как же туман?

– Перестань думать о смерти, начни жить и не будет никакого тумана.

– То есть ты хочешь сказать, что, когда я думаю о смерти, он появляется. И если я не буду думать о ней, его не будет никогда в моей жизни?

– Да, – только и сказала Ангелина.

– Да, – не без иронии повторила Ева, – замечательно, теперь мне все намного понятнее. И ты ко всему прочему ведешь меня туда, где мне будет очень хорошо?

– Угу, – Ангелина снова принялась доедать свой надкусанный огурец.

– А нам ничего не грозит? О чем говорила эта старуха? – не унималась Ева.

– Хватит на сегодня вопросов. Пора спать, – Ангелина налила в стакан розовую жидкость и сделала два больших глотка, – отличный лимонад, – она поставила стакан на стол и посмотрела на Еву.

– Как говорила моя бабушка: даже слепой кабан найдет в лесу желуди. Вот так и ты найдешь свой путь, а я тебе помогу.

– Да кем же была твоя бабушка? – выпалила Ева, – прям ходячая книга мудрости.

– Так и есть, – усмехнулась Ангелина.

– Расскажи мне про эту лечебницу, – не хотела успокаиваться Ева. Она быстрыми движениями налила лимонад в свой стакан и поудобнее уселась на кровати в ожидании интересного рассказа.

– История, каких много, – начала свой рассказ Ангелина, и ее всегда веселые глаза цвета утреннего неба стали мрачными и Еве показалось, что она вот-вот заплачет. Посидев немного в тишине и задумчивости, Ангелина тряхнула головой, словно отгоняя грустные мысли, и начала свой рассказ:

– Погибли многие постояльцы этого пансиона. Одинокие, никому не нужные больные люди. Никто таких искать не будет, поэтому с ними можно делать все, что захочешь. Они сами не могли защитить себя, только кричали от боли, когда их тела безжалостно резали на операционном столе, не потрудившись даже сделать наркоз.

– Почему их убивали?

– Почему? – задумчиво переспросила Ангелина. Ева молча кивнула.

– Одержимый врач этой лечебницы, позже его стали называть доктор-смерть, был твердо уверен, что появление симптомов психического заболевания вызвано различными инфекциями, и бороться с ними можно, только удаляя заражённые части тела. Начав с удаления зубов, он постепенно перешёл на эксперименты с другими органами: желчным пузырём, желудком, яичниками, поджелудочной. При этом он заявлял о достижении эффективности почти в девяносто процентах случаев, но в действительности таких цифр не было и в помине. Все, абсолютно все умирали тут же на операционном столе в жутких мучениях. Те, кто ждал своей участи, сидели закованные в кандалы и гнили в собственном дерьме. Их также систематически избивали, подвешивали на дыбе и всячески истязали. И все это ради одной единственной цели – излечение. На горе и без того истерзанных больных в лечебницу приехал молодой специалист по психиатрии. Молодой, амбициозный, с горящими глазами и безжалостными руками, он быстро стал правой рукой доктора. И тут полилось столько крови, сколько не лилось за всю историю существования этой лечебницы. Что они делали с больными, никто не знает, но только становилось их с каждым днем все меньше и меньше, по десятку человек в день пропадали без вести. Море боли и страданий скрыто за стенами этой больницы. Мощнейший поток злой энергии исходит от нее и по сей день.

– О господи, – Ева распрямилась на кровати, – страшнее истории мне еще не доводилось услышать.

– А я думала ты считаешь свою жизнь страшной, – Ангелина внимательно посмотрела на девушку.

Ева ничего не ответила, только до боли закусила губу. Девушки сидели в молчании, думая каждая о своем. За окном вдруг послышался протяжный вой. Ева вздрогнула всем телом и бросила испуганный взгляд на Ангелину. Девушка склонила голову, по-прежнему пребывая в молчании. Такое ощущение, что она уснула с открытыми глазами.

– Что это? – едва слышно, дрожащим голосом произнесла испуганная Ева.

– Это волки, – вздохнула Ангелина, она спокойно поправила свои белоснежные локоны и встала, чтобы затушить лампу, – пора спать.

Огонек в лампе вздрогнул, и комната погрузилась в кромешную темноту.

7

Кто может точно определить, что является реальностью, а что забвением? Как часто мы обращаем внимание на непонятные вещи, которые случаются с нами довольно часто? Если присмотреться пристальней, то можно увидеть, сколько тайн и загадок скрывают обычные, привычные для нас вещи. Стоит только скосить взгляд чуть в сторону, и откроется тот мир, о котором мы не подозревали.

Взгляд уткнулся в потолок с клочьями паутины. Доски потолка были темны, как бы закопчены. Ева стала мучительно вспоминать – где она.

Повернув голову, девушка осмотрела помещение. Небольшая комната была пустой. Ева попыталась сесть, но руки и ноги не слушались. В газах забегали темные мушки. Девушку накрыла волна тошноты, и она провалился во тьму. Следующее пробуждение было уже не таким тяжелым. Открыв глаза, Ева увидела сидевшую напротив Ангелину. Она с тоской смотрела в пол и, мотая ногами, что-то бормотала себе под нос. Увидев, что Ева проснулась, лицо девушки сразу осветила улыбка неподдельной радости. Она тотчас спрыгнула с кровати и подбежала к Еве.

– Ты молодец, – защебетала она, – я знала, что ты сможешь вернуться, – ее большие голубые глаза светились счастьем.

– Откуда вернуться? – ничего не понимая, промямлила Ева.

– Это не важно, – Ангелина отмахнулась рукой и подошла к столу. Взяв большой глиняный кувшин, она налила из него в стакан какой-то зеленой жидкости и снова подошла к кровати, на которой лежала Ева.

– Вот, возьми выпей. Тебе этот отвар придаст сил.

Ева присела на кровати и взяла из рук девушки стакан:

– Как долго я спала? – спросила она, отпивая зеленую жидкость, которая оказалась очень горькой.

– Три дня.

– Что? – Ева выпучила глаза, – три дня? – повторила она, растягивая слова.

Еву пробил озноб. Она ошарашено смотрела на Ангелину, пытаясь понять, шутит та или говорит правду.