Чтица. По следам лжи

– Соседи говорят, будто слышали крики, доносившиеся из дома, – поведала мне моя стажерка, отойдя к окну и выглядывая на улицу, где валил снег, крупный такой, отчего соседних домов почти не было видно.

– Скорее всего, она ругалась с кем-то, – пожала я плечами. – Видишь, рядом с телом хозяйки дома все еще есть негативные всполохи.

– Это не зло, это страх, – обронила вдруг Таффи, наблюдая за мной издалека.

Я прикрыла глаза и удовлетворенно хмыкнула. А девчонка то делает успехи.

– Да, ты права, – усмехнулась я. – Интересно, зачем понадобилось убивать никому ненужную старушку, ведь из дома, судя по всему, ничего не взяли? Кому она помешала?

– Эта старушка, как ты говоришь, Гвен, – раздался от двери тихий голос мастера Франга, – некогда была очень сильной прорицательницей и служила при управлении консультантом.

– Все равно непонятно, – пробормотала я, отходя в сторону, поскольку в маленькую гостиную, где обнаружился труп, вошли двое мужчин с носилками. Они собирались унести тело.

– Подождите! – неожиданно воскликнула я и бросилась обратно к трупу.

Ее не зарезали, не задушили, не отравили, не просто, в конце концов, разбили голову. Нет, из нее выкачали всю жизненную и магическую энергию, если в таком возрасте она еще оставалась в немощном теле. Пусть так, и душа уже давно покинула тело, но воспоминания никуда не делись, и пока не слишком поздно нужно попробовать их просмотреть.

– Что такое? – удивилась Таффи, когда я опустилась на пол и положила ладонь на холодный лоб убиенной старушки.

Слишком долгую жизнь прожила эта женщина, и в ее прошлом было много людей, да, в основном людей. Только последние годы, лет двадцать, точно, она жила затворницей, почти ни с кем не общалась. Должно же в этой череде пустых и однообразных дней, наполненных тоской по своим ушедшим родственникам, хоть что-то отпечататься, нечто, что указало бы на личность негодяя, который уготовил ей такую страшную смерть.

«Ее убили, как и родителей». – Вдруг подумала я, и сама испугалась своей мысли.

– Нет, не вижу. Он все время держался у нее за спиной, – покачала я головой и поднялась с пола, стараясь игнорировать боль, пронзившую сердце.

– Мужчина? – поинтересовалась Таффи.

– Да, еще молодой, довольно высокий. И хозяйка дома его боялась, но это все, что я могу сказать.

– Однако следов молодого мужчины в доме нет, – протянула девушка и оглянулась на мастера Франга. – Он стер только свои следы.

– Значит, маг, – обронил ловец и недовольно поджал губы, а потом махнул рукой носильщикам, дабы они забрали тело.

– Почему маг? – удивилась Таффи.

– А кто бы еще смог так тонко поработать с энергетическими следами? – хмыкнул мастер Франг. – Обычный человек стер бы в этом доме все следы – и свои, и чужие, и даже те, коим уже много лет. Или забыла, как летом нашла несколько тайников? Что там было?

– Вы правы, мастер Франг, там было пусто, – улыбнулась Таффи и отошла от окна.

Я оглянулась по сторонам и заметила у камина сваленные кучкой клочки оберточной бумаги.

– Интересно, – протянула я, подходя к камину, – старушка жила одна, однако от кого-то недавно получила посылку.

– Ладно, вы свою работу сделали, остальное уже моя забота, – вдруг засуетился мастер Франг и быстро выпроводил нас из комнаты.

Мы с Таффи только удивленно переглянулись, но пришлось уйти, поскольку, мы, действительно, свою работу сделали, а остальное не наша забота. Однако в холле мы неожиданно столкнулись с Хеддвигом. Ловец сдержанно кивнул моей стажерке, и она быстро выскользнула на крыльцо, впустив в дом рой снежинок, метнувшихся ко мне и облепивших воротник наспех наброшенного пальто.

– Здравствуй, Гвенда, – улыбнулся мужчина и шутливо поклонился. – Какая сегодня погодка, а?

– Здравствуйте, мастер Хеддвиг, – улыбнулась я. – Каким ветром вас сюда занесло?

– Магистр сказал, что мастеру Франгу нужна помощь. Он ведь в последнее время сильно сдал. – Покачал головой Хед, но в его взгляде проскочило нечто, напоминающее не сожаление, а, наоборот, предвкушение.

– Ну, не буду мешать, – заторопилась я и выскочила на крыльцо, тут же набросив на голову капюшон.

Таффи стояла у перил и, задумавшись, смотрела на падающий с низко нависших над городом туч снег. Казалось, ее нисколько не беспокоит ни слабый морозец, ни налипшие на волосы снежинки.

«Интересно, – подумала я, приближаясь к девушке, – что ее тревожит?».

– Таффи, мы можем вернуться в управление, – тихо обронила я и легко коснулась ее плеча.

– А? Что? – встрепенулась девушка и резко обернулась ко мне.

– Мы можем вернуться в управление, – повторила я, разглядывая ее лицо.

– Хорошо, – кивнула она и вновь обернулась к заснеженной лужайке, разбитой перед домом и укрытой пушистым белым покрывалом.

– Снег и холод – это так завораживает. – Обронила Таффи, а потом обернулась ко мне с какой-то обреченной улыбкой на губах и первой спустилась с крыльца, выпорхнув под снег, что все падал и падал, и ему не было конца.

Меня удивила резкая перемена в поведении Таффи, но я считала, что не вправе вмешиваться в ее внутренний мир, нарушать грань, все же каждый из нас имеет право на личные переживания, на свое личное пространство. Поэтому мы в полном молчании прошли до конца улицы, пытаясь рассмотреть роскошные дома, скрытые от чужих любопытных взоров обширными заснеженными садами и парками. Что-то печальное разлилось в воздухе, и оно давило до тех пор, пока мы не перенеслись телепортом прямо на площадь перед управлением. Не говоря ни слова, Таффи ушла, а я еще немного потопталась в холле и только после этого отправилась в свой кабинет. Нда. Отчет и еще раз отчет. Правда, мне повезло, записей в кристалле оказалось не так много, что записывать, если пожилая женщина жила одна, и гости к ней не приходили. В доме везде и всюду были только ее следы, и лишь соседи, решившиеся проведать старуху, оставили несколько следов, но они не так важны.

– Неста, я оставляю вам отчет по убийству, передайте, пожалуйста, его мастеру Франгу, когда он вернется, – улыбнувшись секретарше, обряженной в какое-то умопомрачительное платье, сказала я, положила папку на край ее стола и вышла в пустой холл.

Снегопад будто разогнал всех по своим углам. В здании управления было необычайно тихо. Пожав плечами, я решила проведать Таффи, но в кабинете ее не оказалось. Хм! Домой она точно еще не ушла, поскольку ее пальто висело на крючке, да и сумочка, брошенная на стуле, говорила, что хозяйка ее еще где-то в управлении. Я прождала ее минут десять, но чтица так и не появилась.

«Ладно, – подумала я, – завтра поговорим».

С этой мыслью прикрыла дверь ее кабинета и отправилась на улицу. Небо темнело, и на город медленно наползал тихий, не нарушаемый голосами или другими звуками вечер. Тишина разлилась по улицам Страдвира, и даже группа молодых девушек и юношей, пробежавшая мимо управления, сохраняла при этом полное безмолвие. Надо же, как на всех подействовал сегодняшний снегопад. Неспроста затих город. Ох, неспроста. Вот бы еще знать, что за собой принесет это затишье – радость или горе? Да и эта старая провидица, убитая таким изощренным способом, всколыхнула в глубине души какие-то смутные предчувствия. Да, я ведь уже сталкивалась с подобными убийствами. Что же будет теперь?

Лира неожиданно возникла перед крыльцом и негромко тявкнула. Я удивленно воззрилась на лису, покрутила головой и, спустившись к ней, обняла за шею.

– Не нравится мне эта тишина, поехали домой, – вслух пробормотала я, поглаживая умную морду. – Домой.

Вскочив Лире на спину, я прижалась к ее влажной от снега шерсти и прикрыла глаза, дабы отгородиться от подступающей к нам липкой и неприятной тишины. Духу только это и нужно было. Лиса скакнула в сторону от крыльца, а потом помчалась прочь. И стоило только ей миновать городские ворота, как все неприятные чувства и ощущения отступили, их щупальца вытянулись, истончились и пропали, оставив мои душу и сердце в покое. У меня даже интерес к жизни проснулся. Я выпрямилась и залюбовалась заснеженной дорогой в обрамлении заснувшего леса. И, несмотря на опускающуюся тьму, не рассеиваемую до конца редкими магическими фонарями, пригород был более оживленным. Здесь сновали прохожие, где-то слышался детский смех, местами молодежь каталась с горок, и нас еще долго преследовал девичий визг, поскольку некоторые юноши пытались обкидать девушек снежками.

Луэнд, наш городок, тоже встретил нас оживлением, из-за чего Лире пришлось изменить маршрут и промчаться задворками, потревожив собак, бегавших в чьем-то дворе. Однако в нашем саду было тихо, хотя у крыльца, немного накренившись вбок, стоял носатый снеговик в нахлобученной на макушку старой шляпке Марвенны и моем старом шарфе, повязанном на предполагаемой шее. С широкой улыбкой на губах я простилась с Лирой, моментально растворившейся в воздухе, и вбежала в дом.

– Мама! Мама вернулась! – вылетел мне навстречу из гостиной, где ярко пылал камин, мой сын и повис у меня на шее.

– Здравствуй, дорогой, – поздоровалась я, целуя Эда в щеку, и заговорщически понизив голос, спросила: – А ты не подскажешь, откуда в нашем саду появился носатый незнакомец в фиолетовой шляпе и полосатом шарфе?

– Это мы с тетушками слепили, – так же тихо отозвался Эд и умчался обратно в комнату.

– Здравствуй, дорогая. – Ронда выглянула из кухни и забрала у меня пальто. – Его нужно просушить.

Я только кивнула, стянула с ног сапоги, надела любимые тапочки и, чмокнув тетушку в щеку, отправилась в гостиную. На полу, посреди пушистого ковра, обложившись карандашами и альбомами, сидел Эдвин, а в глубоком кресле у камина обнаружилась Марвенна, как обычно, погруженная в чтение какой-то книги.

– Добрый вечер, – пробубнила тетушка, перевернув страницу и глянув на меня поверх очков. – Как прошел твой день?