Селена. Судьба на кончике крыла

Мужчина тут же подскочил к постели своей страдающей жены и посмотрел на даму.

– По-моему, этот кошмар никогда не закончится, – едва не плача, выдохнула она, прижимая руки к груди.

– Позвольте.

Я сбросила пальто на второй стул и приблизилась к кровати, вытянув руки над большим животом. То, что увидела, мне не понравилось. Ребенок имел неправильное положение в утробе матери, вместо того, чтобы перевернуться головой вниз, он лежал спиной. С таким бы повитуха вряд ли справилась, а вот лекарь, не будь сильно занят, смог бы спокойно женщине помочь, поскольку его не дождаться, придется действовать самой. Тем более, схватки становились все реже, да и будущая мать почти теряла сознание.

– Могу я попросить, всех выйти из комнаты, вы только будете мне мешать, – сказала я, закатывая рукава рубашки и осматривая беглым взглядом батарею разнообразных флакончиков, стоявших на прикроватном столике.

– Нда… и какой умник посоветовал, пичкать такой дрянью рожающую женщину?

Старушка, было, вскинулась, пытаясь что-то возразить, метнув в мою сторону злой взгляд, но была выпровожена своим же сыном за пределы комнаты. Вслед за ней выскочили служанки, даже не пытаясь скрывать облегчение, которое отразилось на их лицах. Только, как я поняла, мать и, собственно, муж молодой женщины продолжали стоять у двери, не решаясь выйти вон.

– Скажите, что вы увидели? – крепко держа за руку зятя, спросила меня дама.

– Ребенок в назначенный срок не принял правильное положение, поэтому и не может появиться на свет, – отозвалась я, зажигая в комнате большой светильник под потолком и обтирая специальным раствором руки. – Но, не переживайте, я справлюсь. Только выйдите, пожалуйста.

– А… хорошо.

Мать и муж роженицы посмотрели на меня с надеждой и вышли, плотно прикрыв дверь. Я тут же принялась за подготовку. Из всех зелий, что разглядела раньше, мне пригодится только одно – вызывающее схватки. Остальное без жалости и сожалений полетело в специальную корзинку для мусора. Я скинула с роженицы одеяло и первым делом окутала ее обезболивающими чарами. Бедняжка перестала метаться и смогла на меня посмотреть более осмысленным взглядом.

– Спасите моего малыша, – простонала она, облизывая пересохшие губы.

– Все будет хорошо, – улыбнулась я и положила ладонь на влажный лоб Анисы, отправляя ту в легкое забытье.

Сначала предстояло сделать самое трудное – с помощью магии придать ребенку правильное положение. Для этого пришлось прижать ладони к животу и настроиться на внутренний взор. Осторожно тонкими магическими нитями я оплела маленькое тело и потянула чуть вверх, одновременно подпитывая его ослабленный нехваткой воздуха организм. Тесное пространство матки не давало место для размаха, и мне пришлось действовать очень медленно. Стараясь не навредить, стала тянуть за нити так, чтобы ребенок повернулся головой вниз. Со стороны, никто бы не заметил этих манипуляций, но это была довольно трудная работа и, честно сказать, выматывающая, поскольку приходилось следить за состоянием не только ребенка, но и матери. Однако мы справились. Ребенок опустился головой вниз, и я закрепила его в таком положении, оставив на всякий случай несколько нитей, чтобы он вновь не перевернулся.

Теперь предстояло самое важное – помочь ему выйти наружу. Для этого привела его мать в чувство и заставила выпить усиленную дозу стимулирующего зелья, правда, пришлось снять обезболивающее заклятие, дабы рожающая женщина смогла дать знак, когда начнутся схватки. Магия магией, но процесс рождения должен быть более естественным, чтобы возникшая в этот момент связь между матерью и ребенком стала крепкой.

Мы прождали минут десять, прежде чем Аниса резко схватилась за живот, оглушив меня громким криком. Я подошла к ней и помогла поумерить боль. Вот и началось…

– До конца обезболивать не буду, ты будешь чувствовать, как твой ребенок выходит, но дам твоему организму сил, чтобы все закончилось как можно быстрее. Хорошо? – сказала, склонившись над женщиной, и та кивнула в ответ.

Кричала Аниса очень громко, перепугав, наверное, всех домочадцев, а может, и соседей, но это того стоило. Примерно через час, может быть, меньше на свет появился крупный мальчик, который тут же огласил его громким плачем. Я быстро обтерла его и, завернув в чистое мягкое покрывало, положила матери на грудь. Она улыбалась сквозь слезы, пытаясь разглядеть младенца.

– Спасибо, – прошептала счастливая мать.

– Не за что, – устало выдохнула я и распахнула дверь комнаты, встретившись носом к носу с ее встревоженным мужем.

– Поздравляю, у вас родился сын, – обронила, отступив в сторону, чтобы мужчина смог увидеть кровать, где лежали его жена и новорожденный сын.

Все семейство ликовало, даже вредная старуха, и благодарили меня за помощь. Я тоже была довольна своей работой, но больше всего мне хотелось отдохнуть. Оставив молодую мать и ее сына на попечение родни, потихоньку вышла из дома и вернулась на постоялый двор, где закрылась в своей комнате и провалилась в сон почти на сутки.

Погода стояла чудесная. Метель улеглась, ветер стих, разогнав тучи в разные стороны, и выглянуло солнце. Снег, укрывший все вокруг пушистым покрывалом, искрился на свету, даря какое-то детское чувство радости и счастья. Высоко вскидывая ноги, Хадар мчался по заснеженной дороге, обгоняя сани и других всадников, лошади которых без особой радости плелись по снежным заносам. Мне было радостно еще и от того, что Сарен примчался на постоялый двор и на весь зал, где я обедала, начал благодарить за спасение своей жены и сына. От переполняющего его счастья молодой отец закатил пир всем присутствующим, что последних очень даже обрадовало. Какие могут быть развлечения у постояльцев, вынужденных прозябать в четырех стенах из-за бушующей снаружи непогоды? Вот и веселились все вместе. Этот грандиозный праздник мог бы затянуться надолго, посему пришлось напомнить счастливому папаше, что его место не за богато накрытым столом, а дома рядом с женой и новорожденным сыном. Сарен внял моим словам и, от всей души поблагодарив еще раз, попытался мне всучить кошель, полный золота. Я отказалась, ведь помогала не ради награды.

– Селена, вы теперь часть нашей семьи. Если будете в наших краях, обязательно заходите к нам в гости.

Сарен крепко пожал мою руку и, пошатываясь, направился домой.

В гости я, конечно, не пошла, понимая, что молодым родителям на данный момент не до того. Да и погода наладилась, поэтому продолжила свой путь, оставив позади маленький городок и новую жизнь, которой помогла появиться на свет.

У всех магов так – мы помогаем и уходим. Чаще всего нас благодарят, пытаются отплатить за оказанную услугу кто золотом, кто серебром, кто просто, чем может, но бывает и такое, что за свою помощь слова доброго не дождешься. Некоторые люди считают, будто маг просто обязан из шкуры вон вылезти, но сделать так, как того желает заказчик. Может, именно поэтому я отказалась состоять в гильдии магов, дабы не заниматься делами, которые не приносят душевного удовлетворения от выполненной работы, чтобы не приходилось угождать каждому, кто мнит себя выше других. Хотя архимаг давно припас для меня место в Миофеле, предлагал собрать под моим руководством группу магов, чтобы мы занимались расследованием различных преступлений. Честно, я много думала над этим, но пока предпочитала быть вольным магом и помогать гильдии по собственному усмотрению. Это давало возможность, браться только за те дела, которые казались интересными. Как, например, последнее. Не готова я была привязать себя к Миофелю, целиком и полностью посвятить свою жизнь гильдии и Совету магов. Не для анимага такая жизнь. Нет.

Я привыкла жить свободно. Не в том смысле, будто бы могла вытворять все, что душе угодно. Даже у нас есть определенный свод законов, и его обязан соблюдать любой дипломированный маг. Необученные маги частенько нарушают законы, запреты и правила, за что порой платят собственной жизнью, но если им повезет остаться в живых, то своей свободой и магической силой, которую опечатывают. Когда проступок не повлек за собой серьезных последствий и был совершен не из злого умысла, такому магу-недоучке предлагают разблокировать силу и пройти обучение в соответствии с законом. Если же он отказывается, то, как бы печально это ни звучало, но его или ее в обязательном порядке лишают дара. С одной стороны – это довольно жестоко, поскольку лишенцы, как их называют, теряют вместе с даром часть своей души, что не приносит им счастья в жизни. Я когда-то испугалась этой участи, правда, законов не нарушала и стала магом, о чем не жалею. Но с другой – справедливо, поскольку это едва ли не единственный способ обезопасить простых смертных от непредсказуемых горе волшебников, которые зачастую даже не представляют, какие последствия может повлечь за собой неправильное использование магической силы. Время от времени инциденты случаются, даже при неустанном контроле Совета магов за рождением детей с даром. Конечно, их рождается не так много, и не всем везет с силой дара. Некоторым магических сил хватает только на то, чтобы зажечь взглядом свечу, таких даже в специальные школы не берут, считая их не опасными. Но есть одаренные дети, сила которых требует контроля с малых лет. Без обучения банальному контролю над своим даром, они становятся головной болью для всего Совета. Вот и следят маги за одаренными детьми, тщательно проверяя каждый случай рождения такого ребенка.

Обычно одаренные дети с радостью проходят обучение либо в магических школах, либо в одной из пяти Академий магии. Все зависит не только от желания, сколько от направления магии, к какой есть предрасположенность у того или иного ученика. Правда, встречаются детки особенно в зажиточных и богатых семьях, которые наотрез отказываются покидать отчий дом ради обучения. С ними приходится Совету туго, но у архимага есть свои рычаги воздействия на таких одаренных. Я никогда не интересовалась, чем именно стращает их архимаг, но ученики из числа привилегированных и титулованных семей не редкость. Благородные адепты учатся усмирять свою гордыню и посещают занятия наравне с безродными, учатся уважать своих сокурсников не за титул и родовое богатство, а за умения и навыки в магии. Наверное, только среди магов встречается такое, поскольку у нас нет деления на титулы, они остаются за стенами школ, дома и на сдачу зачетов и экзаменов никоим образом не влияют, как и на прохождение полевой практики. Все ученики для преподавателей одинаковы. Главное, повторюсь, магическая сила, умение ею управлять и правильно использовать.

У магов существует другое деление – чем больше знания и сила, чем больше приобретенных навыков, тем выше ступень, на которую он поднимается. Хотя это необязательно. Можно получить диплом и ничего не делать, и тут никто не в силах заставить молодого мага носиться по свету в поисках приключений на свой зад. Многие так и поступают, пытаясь пристроиться в больших городах, чтобы заниматься всякой ерундой, не требующей долгих путешествий и особых усилий. Их никто не осуждает, ведь у каждого свой путь и свои цели.

С момента приобретения дара я мечтала о путешествиях и приключениях. Правда, было время в моей жизни, когда готова была отказаться от мечты ради любви. Мне так хотелось быть счастливой, так хотелось иметь дом и любящего мужа рядом, что все остальное отошло на задний план. Однако судьба распорядилась иначе, вынудив меня вернуться к первоначальным планам, и я подчинилась, иначе сошла бы с ума.

Глава 2

Большая оружейная лавка, которой владели гномы, расположенная в богатом районе Терена, встретила меня непривычной тишиной. Обычно здесь частенько толкался разного рода народ – от охотников до просто любопытной молодежи из местных и из числа адептов Академии боевой магии, но в этот раз просторный зал, обставленный по кругу специальными стеклянными витринами с выложенными в них образцами всевозможного колюще-режущего оружия, был абсолютно пуст. Даже ни одного из владельцев лавки не было видно, что мне показалось странным, поскольку на звон колокольчика, висевшего на двери, из подсобного помещения лавки тут же выглядывал кто-нибудь из гномов, а я простояла на пороге уже несколько минут, но ко мне так никто не вышел. Да и голосов за стенкой не было слышно. Конечно, гномы воров не боялись, на их лавке установлена специальная и довольно мощная защита, но заставлять клиента томиться в ожидании, по крайней мере, невежливо. Так можно совсем лишиться покупателей, если только у гномов не случилось что-то серьезное…

Я прошлась вдоль витрин, раздумывая над тем – куда же подевались все гномы, и остановилась у той, где были выставлены на специальных подставках кинжалы и метательные ножи из серебра. Мне требовался новый набор ножей, потому что прежние сгинули вместе с нежитью на ледорском кладбище, а любому боевому магу положено иметь несколько серебряных ножей, так как неизвестно, куда дорога заведет, и не будет ли за кустами поджидать голодный упырь или вурдалак. Заклинания действенны только с дальнего расстояния, поскольку испепелять умертвие в непосредственной близости к себе – в лучшем случае остаться без бровей, ресниц или волос, в худшем – можно получить сильные ожоги. Да и не каждый восставший мертвец погибает от огня в мгновение ока, некоторые до самого конца пытаются преследовать потенциальную жертву. В таких случаях серебро самое верное решение. Можно метнуть нож, если вурдалак находится в недосягаемости, и покончить с ним раз и навсегда, но иногда приходится бить в упор, когда эта гадость нападает со спины или из укрытия. Именно серебро в одно мгновение обращает умертвие в прах. Главное, чтобы серебряные ножи или кинжалы всегда были под рукой.

Прошло еще несколько томительных минут ожидания. Я уже собралась отложить приобретение ножей на другой день, когда в дальнем конце здания хлопнула дверь, и послышались голоса. Разговаривали гномы на своем родном языке, значит, не хотели, чтобы их кто-нибудь случайно понял, и, судя по интонации голосов, были чем-то встревожены. Гномий язык я знала только в общих чертах, поскольку из-за сложности и зубодробильности произношения юных магов никогда не заставляли его учить. Да и гномы предпочитают всеобщий язык, на котором говорит основная масса их клиентов.

– Здравствуй, Селена. Как давно тебя не было в наших краях!

В зал вошел рыжебородый гном, к которому я тут же повернулась с широкой улыбкой:

– Здравствуй, Громлинг. Да вот, решила наведаться в Академию и заодно купить в вашей лавке серебряные ножи.

– Этого добра у нас всегда хватает, – оглаживая свою заплетенную в мелкие косицы бороду, отозвался гном и подошел поближе. – Выбирай любые. Сама знаешь, мы подделок не продаем.

– Знаю, – кивнула я. – Как у вас тут вообще дела? Что нового произошло, пока меня не было?

Громлинг покосился на меня подозрительно, прищурился, что-то обдумывая, а потом перегнулся через стеклянную витрину и полушепотом сказал:

– Неладное что-то в последнее время происходит. И меня это тревожит.

– В каком смысле? – так же тихо поинтересовалась я.

– А в таком. Эльфы, будь они неладны, что-то затевают. Движение, понимаешь ли, какое-то подозрительное среди них замечено. Эти ушастые через подставных лиц оружие скупают наше, гномье. А для чего оно им, если эльфийские мастера сами оружие делают ничуть не хуже? – прогудел гном, продолжая теребить бороду.

Значит, его на самом деле тревожил данный факт. И, правда, зачем эльфам оружие?

– И что, вы продаете? – сощурилась я.

– А куда деваться, – Громлинг развел руки в стороны. – Продаем и молимся своим богам, чтобы нам потом это боком не вышло. Знаешь, Селена, мы ведь оружие для того и создаем, чтобы его продавать. Кто на что горазд, тот тем и кормится. Не иначе затевают что-то светлые. Уж не войной ли на кого пойти собираются?

– Войной? – удивилась я, сдерживая рвущийся наружу смех.

Шутки шутками, а на самом деле кто этих эльфов разберет, тем более светлых.

– Кто же им не угодил? Я ничего не слышала.