Олег ненавидит всех

Олег ненавидит всех
Елена Ильшатовна Ахметова

С Олегом все просто: он мертв.

Никто не собирался хоронить его под фундаментом дома на Туманной улице, так получилось. Но теперь у этой сталинки есть хранитель-таласым, а среди жильцов очень сложно найти обычного человека.

Олег и не ищет. У него два правила: оставь в покое фундамент и не трожь уши!

Повесть входит в межавторский моб "Иные соседи" и может читаться отдельно.

Елена Ахметова

Олег ненавидит всех

ГЛАВА 1

Дом был стар.

Не так, как древние акрополи, стоявшие веками, что бы ни случилось. Нет – он скрипел деревянными перекрытиями, стенал проржавевшими трубами и угрожающе кренил кованые перильца на лестницах и балконах. Чтобы удержать его в строю столько лет спустя, нужно было чудо сродни нормальному капремонту…

Ну, или похороненный под фундаментом таласым. Этот вариант как-то оказался реальнее, хотя тоже не то чтобы мог похвастаться высокой эффективностью.

Размытый темный силуэт возвышался над поросшей мхом крышей, приникнув к ней, будто какому-то карикатурному великану захотелось обнять весь дом, нежно прижавшись щекой к вентиляционному выходу. Там, где чудовище прикасалось к зданию, сама собой исчезала ржавчина и стягивались едва заметные трещинки между кирпичами, но эта работа казалась бесконечной. Старый дом тянул силу безостановочно, с дикой жадностью оголодавшего котенка, а темный силуэт становился все меньше и меньше, истаивая под первыми рассветными лучами.

Когда над горизонтом показался самый краешек солнечного диска, чудовище исчезло совсем. А на втором этаже сталинки Олег открыл глаза и тут же со стоном спрятал лицо в ладонях: открытое настежь окно спальни выходило на восток, а шторы бесславно валялись на полу.

Что ж, по крайней мере, гардина больше не изгибалась томно и загадочно, как восточная танцовщица в ворохе разноцветной органзы. Благодаря ночной вылазке покосившаяся оконная перемычка встала на место, как и поплывший восточный фасад. Только гардина этого уже не пережила. Олег постоял над ее обломками, как над павшим боевым товарищем, а потом молча развернулся и ушел в сторону ванной. Сегодняшнее утро тянуло на пару ведер американо, огромный омлет с ветчиной и, пожалуй, на человеческую жертву.

В такую рань в городе работала всего одна доставка. Олега там уже хорошо знали и держали за постоянного клиента. Он тоже знал тамошних курьеров наперечет. Сегодня на смену вышел жизнерадостный проныра Женька, который всегда уводил заказы до сталинки у других работников и жестко пресекал любые попытки его подменить. Женьке было девятнадцать – энергия била из него ключом, и Олег очень на нее рассчитывал.

Заказ привезли почти моментально. Олег подозревал, что на рассвете ближайшая кофейня начинала готовить его американо заранее, но ручаться не мог. Он там никогда не был.

– Доброе утро! – бодро рявкнул Женька, стоило Олегу открыть дверь, и сунул ему картонную подставку.

Она едва не разъехалась под весом двух огромных стаканов, и курьер любезно придержал один из них. Второй опасно накренился, и на белом пластике крышки проступила черная капля, густая, как мазут. Олег посмотрел на нее с усталой укоризной, но проблесков совести не обнаружил.

– Ваш заказ! – Женька с запоздалым апломбом представил два кофейных ведра и увесистый пакет с логотипом.

Олег глухо угукнул, подхватил еще и его и сдал задом, сделав вид, что собирается закрыть дверь. Курьер несколько приуныл, но, ни на чем не настаивая, развернулся к лестнице и даже успел сделать пару шагов, прежде чем заказчик сгрузил кофе на тумбу в прихожей и привычным жестом вытащил из ящика чуть потрепанную купюру.

– Эй, Жень! – хрипло каркнул таласым.

Курьер с готовностью обернулся и расцвел улыбкой.

– Ты чего-то сегодня бледный, – сказал ему Олег уже совершенно нормальным голосом и нарочито медленно протянул купюру. – Держи, перекуси там у себя, что ли.

Женька и правда едва заметно побледнел, но улыбаться не перестал.

– Ага, спасибо, Олег Владимирович! – уже не так бодро отозвался он, отступая к лестнице. – Хорошего дня!

Олег проводил его взглядом и неохотно разжал невидимые тиски энергетических щупов, прекратив выкачивать из парня жизненные силы. Заметил? Это был далеко не первый раз, когда Олег использовал Женьку для подпитки после очередного ночного бдения над рассыпающейся сталинкой, – может, человек уже отследил закономерность? Чем дольше говоришь с щедрым на чаевые заказчиком, тем выше вероятность, что и правда эти чаевые бесславно проешь, чтобы не упасть от усталости к концу смены!

Рано или поздно закономерность отслеживали все. Сменялись почтальоны, никогда подолгу не задерживались уборщицы и постоянно сбегали ремонтные бригады – полным составом. Это таласым не мог уйти от дома, который обречен стеречь. Все, что ему оставалось, – это следить, чтобы хотя бы курьеры не уходили обиженными. В одиночку таласыму не выжить – рассыплется, как заброшенный дом.

Олег почесал живот, отхлебнул кофе и с сожалением подумал, что все-таки рассыпается. Утренней подпитки от Женьки было маловато. Но не забирать же больше! Этак можно допрыгаться до летального исхода, а лишнее внимание со стороны охотников уж точно не улучшило бы ни состояние таласыма, ни судьбу самой сталинки. Проще немного повременить с той трещиной, наметившейся на торце после весеннего ливня…

Олег прикинул, что с ней произойдет за пару недель, необходимых, чтобы усыпить курьерскую бдительность, и страдальчески поморщился. Рассыпался старый дом, но ощущалось это так, будто трещина наметилась в самом Олеге.

Стеная не хуже покосившихся балконных оградок на ветру, таласым сгреб доставку и полез в люк в полу кухни. Формально расположенный этажом ниже коворкинг еще не открылся, но у владельца были свои преимущества, и Олег намеревался использовать их на всю катушку.

Люк громогласно хлопнул над головой, присыпав кофе известкой, как ванильной пудрой. Сломанный доводчик ехидно скрипнул и обвис. Олег постоял под ним, сверля взглядом развалившийся шарнир, сдул известковую пыль с пластиковой крышки на стакане и отхлебнул кофе, не ощутив особой разницы. Похоже, ночью кто-то снова двигал лестницы – а то и сами квартиры, сводя на нет все усилия таласыма.

По утрам Олег ненавидел соседей с необычайной страстью. Особенно – за то, что без них было бы еще хуже: пока здесь жили существа, способные взаимодействовать с недоступным миром за порогом, жил и дом. Сменялись жильцы, забредали обычные люди, от которых можно было подпитаться, не вызывая подозрений, а саму сталинку и не думали сносить, несмотря на очевидно не лучшее состояние. Под хорошее настроение и корыстный интерес соседи могли даже сами подлатать здание, создавая для себя уют. Если бы они еще относились к нему чуть бережнее…

Олег отхлебнул еще кофе и уселся в дальний от окна угол. Здесь его дожидался новенький ноутбук и огромные наушники, закрывающие не только уши, но и половину головы. Музыку Олег уважал – только на сей раз включить не успел, даже сквозь массивные амбушюры услышав скрип маркера по двери.

Дверь выходила наружу, и к ее выбору Олег подходил весьма тщательно. Нежить всегда чем-то да ограничена, и в случае таласыма это означало, что он не может сделать и шагу от дома, под которым его похоронили. Поэтому дверь была идеальна для того, чтобы подкрасться к ней и одним точным движением распахнуть аккурат в лоб неосмотрительному поклоннику граффити.

От удара вандал сперва шлепнулся на задницу, а уже потом ойкнул, закрыв ладонью лоб, будто опасался, что сейчас по нему прилетит еще раз. Олег остановился на пороге и выразительно скрестил руки на груди.

Добыча, тепленькая, сама пришла! Только…

– Ну и нахрена, Сань? – машинально брякнул Олег, прежде чем сообразил заткнуться.

Этого вандала таласым не знал. Имя само прыгнуло на язык, как это обычно бывало, когда требовалась чужая сила: откликнуться – все равно что разрешить нежити питаться за свой счет. Олег назвал его не задумываясь, на злом утреннем кураже, и только потом разглядел, что при столь малолетнем вандале следовало бы выбирать не только тактику, но и выражения.

Пацану на вид было лет десять-двенадцать. Тощий, чумазый, со следом успешной комариной атаки на плече – четыре вздувшиеся багровые полосы от яростного почесывания ногтями венчала белесая пуговка укуса. Сам комар был аккуратно распределен между рукавом застиранной футболки и толстым черным маркером, беззвучно скатившимся с асфальтовой дорожки в буйную траву.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – заметно струхнувший пацан сдал назад крабиком, не вставая.

Олег окинул его недружелюбным взглядом. Энергетические щупы уже вцепились в мальчишку, но тянуть что-то из этой чумазой сдыхоти означало вырубить его на месте. И что потом?

Но отпускать Олег не спешил.

– А ну иди сюда, – потребовал таласым и привычно нашарил пачку салфеток в шкафчике возле двери.

Мальчишке явно не понравилось, к чему двигалось дело, но если вскочить ему удалось, то удрать – уже нет. Олег неприятно удивился тому, как сильно добыча рванулась на волю, – чуть все щупы не оборвал! – но все же сумел удержать пацана и торжественно вручил ему пачку.

Она оказалась наполовину пустой.

– Не ты первый, не ты последний, – прокомментировал Олег и выразительно кивнул на дверь. – Оттирай давай.

Саня шмыгнул носом.

– Давай-давай, – подбодрил Олег и прислонился к дверному косяку. – Пока не ототрешь, никуда не пойдешь.

– А меня мама потеряет! – тут же нашелся малолетний вандал.

– Давай номер, я ей объясню, чем ты занимался и почему задерживаешься, – предложил Олег, с готовностью достав телефон из кармана.