Взрастить чудовище. Следствие ведёт Рязанцева

Девушка в синей униформе с эмблемой компании подошла к столику.

– Что будете заказывать?

– Всё самое вкусное и питательное, – ответил Махоркин.

– У нас всё вкусное и питательное, – парировала официантка.

– Тогда мне курицу из картофеля… – начала диктовать Лена.

– Из какого ещё картофеля? – Официантка удивлённо приподняла бровь. – Что вы выдумываете?

– Ничего я не выдумываю, вот здесь же ясно написано. – Лена ткнула пальчиком в меню. – Курица в ажуре из картофеля.

Официантка уставилась в меню, хлопая ресницами.

– Так это же не курица из картофеля, а картофель выложен вокруг неё ажурно. А курица обыкновенная, мясная.

– Ну, слава богу, разобрались. Несите нам скорей этот ажурный картофель с мясной курицей, пока мы не запутались окончательно, – вмешался Махоркин, давясь от смеха. – И ещё это, это, вот это и компот.

– Компота нет, есть морс.

– Несите морс и эспрессо.

– Я столько не съем, – запротестовала Рязанцева, когда официантка принесла всё, что было заказано.

– Это вам кажется, вы ешьте и рассказывайте, только не торопитесь.

– Даже не знаю с чего начать. – Сразу погрустнела Лена. От весёлого расположения духа не осталось и следа.

– Начните с салата.

– Да нет, я о деле. Вот вы говорите, что раньше только хорошее, а сейчас только плохое. Но вот дети раньше не пропадали, все жили одинаково, поэтому и выкуп требовать было не с кого. Я помню, мы целыми днями носились по округе, приходили домой заполночь, и родители не переживали. Зато сейчас на своей же придомовой территории исчезает ребёнок, и никто ничего не видел.

– Дети и раньше пропадали, но, вы правы, не с целью выкупа. Широкую популярность киднеппинг приобрёл только в 90-х, – согласился Махоркин. – А что, кто-то уже потребовал выкуп?

– В том-то и дело, что нет. Хотя ещё всё может быть, времени прошло не так и много. Но почему Воронец? Отец – руководитель престижный школы, знаменит успехами своих учеников. Мать – обычный воспитатель в детском саду. Есть ещё старший сын – студент военной академии, отличник, спортсмен. Вся семья характеризуется положительно. Сергей Воронец пользуется авторитетом среди коллег и учеников. Я заезжала в школу, все в один голос твердят, какой это хороший человек, причём совершенно искренне, это заметно. Мать Тамара Воронец – тихая, скромная женщина. Живут просто. Возможно, чуть лучше других, но не шикарно.

– А какие отношения были в семье? – Махоркин пил кофе и внимательно слушал всё, что ему рассказывала Лена. В его профессиональной биографии дел с похищением людей никогда не было.

– Замечательные! Со слов соседей, конечно. С родителями было трудно разговаривать, они в ужасном состоянии. Мать всё время плачет, отец не находит себе места, брат, кажется, впал в ступор. Я не стала их сильно тревожить, пусть немного успокоятся. Но, похоже, они ничего не знают и даже не догадываются, что могло произойти.

– Мне кажется, в версию похищения ради выкупа вы не очень верите?

– Даже не знаю. Всё может быть, конечно. С одной стороны, соседская девочка якобы видела, как Олю увезли на чёрной машине. Но насколько можно доверять рассказам маленькой девочки? С другой, увести ребёнка с участка так, чтоб даже присутствующие в доме люди не услышали ни звука. Там одна калитка только чего стоит.

– А что с калиткой?

– Скрипит, как не смазанная телега. Не услышать невозможно.

– Зря вы так думаете. Люди быстро привыкают к самым разным звукам, если слышат их постоянно.

– Возможно, вы и правы, – задумчиво произнесла Лена. – Но улик почти никаких. Только брошенная книжка. Не знаю с какой стороны приступить к расследованию. – За разговором Лена не заметила, как съела всё, что было на тарелке. Вокруг рта красным пятном размазался кетчуп, и выглядела девушка комично. – Александр Васильевич, боюсь, я не справлюсь.

– Про еду вы так же говорили, однако справились. – Махоркин достал из вазочки салфетку и принялся тщательно обтирать ей рот. Лена не сопротивляясь, как маленький ребёнок покорно ждала, когда ей вытрут губы. – Ну вот, теперь вы снова в порядке. Только не надейтесь, что я и дальше буду с вами нянчиться. Вы уже взрослая девочка.

– Обойдусь. – Лена выхватила салфетку из рук Махоркина и, скомкав, бросила в тарелку.

– Я хорошо помню своё первое дело, – совершенно серьёзно заговорил Махоркин. – Сейчас оно мне кажется простым, а тогда я, так же как и вы, не знал, за что хвататься. Сижу в кабинете, думаю, зря я в следователи пошёл, а на столе перекидной календарь. Я лист перевернул, а там под датой 9 сентября, цитата: «Сомневайся в ком угодно, только не в себе». Что это было? Знак свыше или простое совпадение, трудно сказать, но тогда это придало мне уверенности, и уже на следующий день дело сдвинулось с мёртвой точки.

– У меня нет перекидного календаря, – горестно вздохнула Лена, – только вороны за окном.

– Что? Какие вороны?

– Чёрные.

– Ну не расстраивайтесь, я подарю вам календарь… завтра.

Глава вторая

В детстве Антон Спиридонов мечтал стать лётчиком, но в четырнадцать лет врачи обнаружили у него порок сердца, и с мечтой пришлось расстаться. Мальчик тяжело переживал это известие и, к моменту окончания школы, так и не смог определиться с будущей профессией.

Вечерняя Москва двухтысячных заметно отличалась от той Москвы девяностых, когда от безысходности он начал работать в такси. Несмотря на тяжелое финансовое положение большей части населения, работы у него хватало. Правда, клиентура была малоприятной, в основном барыги всех мастей, проститутки и всякая шпана, которая так и норовила прокатиться на халяву. Антон с ужасом вспоминал то время, когда без монтировки под креслом он на смену не выезжал.

Сегодняшний день оказался прибыльным. Антон подъехал к дому, вышел из машины и взглянул вверх. Мечтать он давно перестал, но привычка смотреть в небо осталась навсегда. Сквозь чёрное полотно ночи с трудом пробивалась луна. На улице было сыро и, щелкнув сигнализацией, Антон торопливо зашёл в подъезд. В прихожей его встретил верный товарищ породы лабрадор по кличке Мэгги.

Собака появилась в жизни Антона случайно, заполнив, освободившееся после развода с женой, пространство квартиры и пустоту в душе. Почти неделю беспризорный пёс неприкаянно бегал по окрестностям в поисках хозяина, пока, наконец, не прибился к дому, где жил Антон. Сердобольные жильцы подкармливали собаку, а заодно и развесили по городу объявления о потеряшке, но хозяева так и не заявили о себе. Дело было ранней весной, и отливающая блеском шёрстка псины быстро покрылась грязью, вмиг превратив благородное животное в обычную дворнягу. Посчитав, что недельного срока, чтобы отыскался хозяин, вполне достаточно, Антон привёл лабрадора домой, отмыл и накормил. Как звали собаку в прошлой жизни, было неизвестно. Антон стал перебирать в голове собачьи клички, но кроме Тузика, Бобика и Барбоса в голову ничего не приходило.

– Как же тебя зовут? – поглаживая собаку, спросил Антон, в ответ та лишь виляла хвостом. Он включил телевизор и, увидев на экране очередной сериал, собрался переключить канал.

«Не уходи, Мэгги, останься», – красивый молодой мужчина держал за руку грудастую блондинку стандартной голливудской внешности. На слове Мэгги собака начала отчаянно лаять.

– Ну Мэгги, так Мэгги, – решил Антон.

С тех пор прошло полгода, имя стало для псины родным.

Антон прошёл на кухню и по привычке, чтобы заполнить пустоту, включил маленький телевизор, который размещался на холодильнике, почти у самого потолка. На экране седовласый мужчина докладывал последние городские новости. Антон открыл холодильник и достал лоток с яйцами. Яичница, после ухода жены, стала дежурным блюдом.

– Скоро кукарекать начну, – подумал вслух, – надо бы хоть пачку пельменей купить, что ли.

Захлопнув холодильник, он достал сковородку и налил подсолнечного масла. Антон любил «яичницу с корочкой», так он её называл. Для этого надо дождаться пока сковородка раскалится. Как только на поверхности масла появились пузырьки, Антон сглотнул, образовавшуюся от голода, слюну и занёс нож над яйцом. В этот момент седовласый диктор в телевизоре умолк, и раздался тревожный голос: «Внимание! Помогите найти человека! Вчера в посёлке Сосновка пропала девочка одиннадцати лет. Особые приметы – девочка была одета в коричневое пальто и красную вязаную шапочку».

Антон посмотрел на экран. На фото девочка в белой нарядной блузке с ажурным воротничком, на плечах две заплетённые колоском косички. Курносый нос, большие круглые глаза, таких девчонок миллионы. Своих детей у Антона не было, и все они казались ему на одно лицо, но вот красная шапочка и коричневое пальто.… Именно шапочка и запомнилась. Словно почуяв неладное, тихо заскулила Мэгги. Антон выключил плиту и, опустив яйцо обратно в лоток, прошел в прихожую.

На полке в прихожей стоял телефон. Антон давно собирался отключить его за ненадобностью. Сотовая связь превратила домашний аппарат в бесполезную вещь, за которую приходилось ежемесячно платить. Раньше по телефону часами с подругами болтала жена, Антону болтать было не с кем. Он, вообще, не любил подобное общение. Звонки делал только по самым важным вопросам, но как звонить с мобильного по экстренным телефонам не представлял.

«Вот и пригодился», – Антон снял трубку и дважды провернул диск. – Милиция? Я видел девочку.

– Чего? – послышался на другом конце сонный голос дежурного.