Йега

Пока Йега собирала у воды остатки мяты, воин, закатав штаны и сняв рубаху, по колено зашел в реку и с удовольствием плескал на себя чистую, прохладную воду. Йега бы и сама с удовольствием искупнулась, но вода смоет образ, так что пришлось довольствоваться просто обтиранием платком, смоченным все тем же отваром ромашки. Вдруг мужчина перестал плескаться и замер. Одним быстрым движением он выкинул на берег здоровую севрюжину. Вот и ужин.

– Благодарю, Водней, – чуть слышно прошептала ведунья.

Мужчина же освежевал рыбу, требуху снес в ближайшие кусты – пусть зверье полакомится. Тушку обложил крапивой да завернул на манер хомута в протянутую хранительницей холстину. Перевязав получившуюся суму через плечо, пытливо посмотрел на спутницу.

– Перебираться будем, – ответила на его взгляд Йега.

Воин посмотрел вверх и вниз по течению в поисках брода.

– Не ищи, здесь переберёмся – на метле.

– Я на эту палку не полезу, свалюсь ведь! – запротестовал воин.

– Не свалился ведь, так что и сейчас не свалишься, – пробурчала под нос ведьма. – Садись уже!

Она по привычке перекинула ногу через метлу, висевшую в двух локтях от земли и, обернувшись на Ивана, поймала очередной удивленный взгляд воина.

– Что стоишь рот разинув? – поворчала она по-старушечьи. – Сзади садись, да покрепче держись. Не кривись ты – старость не заразная. Чай не одряхлеешь, пока летишь. Ближе садись, чтобы маневрировать было удобнее.

Воин неловко утроился сзади и всё не знал, как и обхватить Йегу, в конце – концов заграбастал её как медведь.

Горячее дыхание обожгло ухо. Ощущение большого теплого тела за спиной, терпкий запах мужчины, смешанный с запахом можжевельника, напомнили ведунье, как давно она не ходила к людям за «женской радостью». Мурашки побежали по спине, дыхание чуть сбилось. Но Йега сразу же взяла себя в руки и сконцентрировалась на полёте.

«Плюс еще одно дело в копилочку, – подумала она, – Вот, вернусь, сначала в баню, потом к воину давешнему загляну… Хотя… Можно и совместить…», но домечтать не успела – ноги мягко коснулись земли.

Иван тут же спрыгнул с метлы, и стал поправлять на себе перевязь, пояс, в общем старался не смотреть на спутницу. Видимо, почувствовал мысли её и теперь ощущал неловкость.

Йега тоже спрыгнула, совсем не по-старушечьи, и лукаво посмотрела на воина. Нда, с таким можно было бы несколько денечков отдохнуть.

Ведунья вообще предпочитала воинов. Они семьей не обременены – совесть будет чиста по этому поводу. Кроме того, нынче тут, а завтра – там, а значит в случае чего искать не станет. А еще они все здоровущие, как этот, что тоже очень приятно.

А вот красавцев Йега не жаловала, чванливые больно, да заносчивые. К женщине как к предмету относились, из-за этого только порчу хотелось на них навести, чтоб нечем было потом чваниться.

– Ну, будет тебе прихорашиваться. В путь пора. До захода надо к подножию добраться – Йега поправила поклажу на метле, и они отправились дальше.

Солнце уже хорошо прогрело воздух. В лесу пахло хвоей, грибами и прелой листвой. Самая лучшая погода для прогулок и сбора грибов.

Лес в границах обзора был Йеге родным, хранительница как-никак. Деревья и кусты отодвигали свои ветки, птички беззаботно щебетали, любопытные белки провожали путников низами деревьев – то там, то сям мелькали пушистые рыжие хвосты. Идиллия, да и только. Даже как-то не по себе.

Солнце сделало еще четверть пути к закату и лес начал редеть. Скоро пролесок, а там граница обзора. Ярв уже не сможет их видеть и вести.

Ведунья посмотрела на верх и одними губами прошептала: «Спасибо!». Кот поймет.

Через несколько шагов связь угасла, ощущение пути исчезло. Йега остановилась и вздохнула:

– Всё. Дальше сами.

Веха 10. Погоня

Пролесок быстро кончился и началось открытое пространство. Здесь Йега чувствовала себя неуютно: ни дерева, ни кустика – все на виду.

Зато Иван воспрял! Ему бы коня да ветер в бороду, унесся бы от заходящего солнца в необъятные просторы полей. Но коня не было, поэтому шли пешком.

Заходящее солнце ласково гладило спину. До того, как оно скроется за горизонтом надо было успеть дойти до подножия гор, синеющих далеко на горизонте.

Основная тропа, по которой люд из Белого города в Черноречье добирался и обратно, была севернее. Но идти до нее – еще полдня потерять. Да и сама тропа хоть и более пологая, но и более длинная. Можно не успеть до полнолуния.

Йега направилась напрямую к старинной тропе. Сейчас из людей практически никто про неё не знал и не пользовался. Оно и на руку – негоже лишний раз на люди появляться. Пусть эта тропа была не такой удобной, как северная, но по ней можно было быстрее до Черноречья добраться. На худой конец через пещеры можно попробовать – там вообще рукой подать. Но это уже совсем на крайний случай, там ведь тоже не пусто.

В пещеры Йега соваться не очень хотела. Во-первых, не её стихия – мертвый камень сил не давал, да и светила небесные закрывал; воздух в пещерах спёртый, не то что в лесу; темно, мрачно и тускло. Грустно, в общем.

А во-вторых, с хозяином гор в прошлый раз до конца не всё выяснили. Шаткое негласное «ты нас не трогаешь, мы к тебе не лезем», закончилось, как только костлявый подговорил лешего с водяным гонца сгубить да войну развязать. А Йеге он ещё за прошлый раз, чего уж скрывать, отомстить хочет. За то, что планы его нарушила вдвойне злее будет. А пещеры – его дом родной, тут его сила.

Очередной раз ведьма вернулась к мысли, что Ивана в путь снарядили не для того, чтобы кольцо донёс, а для того, чтобы сгинул вместе с ним. Кому вражда выгодна? Святобору или Бориславу? Кто из них подобрал сроки так, что гонец поспеть смог лишь через её лес, где уж встреча была подготовлена?

Травы слегка шевелились ведомые ласковым ветерком. Солнце бликами играло в осенних цветах, но ни пения полевых птиц, ни трескота цикад – тишина.

Йега резко остановилась. Коли так, то и поле просто так не перейти! Губы тут же зашептали привычный заговор-насторожку, руки очерчивали защитный узор. Надо было захватить под заклинание еще и Ивана.

Воин тоже уже почувствовал неладное, годы службы научили не доверять мнимому спокойствию. Мужчина давно уже давно внимательно смотрел по сторонам и прислушивался, не снимая руки с рукояти меча. Вот и теперь стоит, внимательно смотрит на ведунью, ждёт что скажет. Понял всё и не мешает наводить заговор.

Не успев до конца навести насторожку Йега почувствовала угрозу справа, со стороны северной тропы. Недалеко синел небольшой гай.

– Туда! – ведунья ловко оседлала метла.

– Сколько их? Может отобьюсь? – воин задержал старушку за рукав.

Справа ударили волны гнева.

– Люди, шестеро, конные. Может и отобьёшься, но к полнолунию точно опоздаешь – поистреплют тебя. На то и рассчитано, что в драку ввяжешься. Прыгай! – дважды просить не пришлось, Иван тут же запрыгнул на метлу и обхватил Йегу.

– Давай, родимая! – и прижимаясь к древку ведьма направила метлу в сторону деревьев.

Метёлке едва хватало сил, чтобы лететь со скоростью верхового. Высоту даже и набирать не стали – летели низом.

По усиливающимся волнам гнева, Йега поняла, что преследователей шестеро, душегубцы. Расчет, видимо, был на одного воина, даже если он всех уложит, то вовремя в Черноречье поспеет.

Хоть бы гай был не пустой! Подлетая ближе к деревьям, Йега отметила, что деревья пышут зеленью – есть хранительницы в лесу. Пусть бы и Зеленица какая, а всё подмога.

Вот уже и стволы видать, а погоня уже на расстоянии полета стрелы приблизилась, но стрелять не торопятся. Одна надежда на то, что душегубцы любят своих жертв собственноручно убивать, луками редко пользуются.

В лесок влетели почти на полной скорости, метла вильнула пару раз между деревьями и замерла. Йега и воин буквально вылетели вперед кубарем.

Приподнявшись на руках, ведунья обратилась в густоту деревьев:

– Леса этого хранительницы, прошу помогите. Мы не навредим вашему дому, не насорим в нем, а как гроза минует – улетим.

Из-за стволов показались зеленые миловидные личики – Зеленицы. Для такого небольшого гая даже многовато их.