Йега

Костёр почти догорел, оно и лучше – трава должна медленно тлеть, а не сгореть. Нетопырь сопротивлялся как мог, совсем не хотел приближаться к костру. На то что бы подчинить его своей воле уходило много сил.

Но вот он уже над костром. Мощный всплеск страха, сквозь него просто невозможно донести последний мысленный приказ

Тело ведуньи забила крупная дрожь, пот проступил на морщинистом лице. И, снова прикосновение к плечу и дополнительный поток сил, так необходимых. Вложив все силы в последний мысленный посыл – развязать узел, Йега повалилась на бок.

Веха 12. К горам

Пропасть бессилия опять поглотила сознание. Хотелось лежать и лежать, ничего не делать. Даже не шевелится. Вдруг слабый зеленый огонёк разорвал темноту, один, ещё один и ещё. Они разрастались, но не слепили, а мягко звали, дарили тепло и надежду.

Ведунья открыла глаза, рядом с ней сидели Зеленицы и делились своими силами с ней. За ними стоял Иван. Всё получилось. Нетопырь дернул нужный конец тряпицы, и дурман-трава попала на угли.

Дым дурман-травы вызывает у взрослого человека галлюцинации, а если человек тот ещё и во хмелю, то вовсе отключится надолго.

Воин принес суму и протянул ведунье.

Первым делом Йега достала ягоды ясномысла и велела Ивану положить пару штук под язык – это поможет от дурмана. Для себя достала баклажку с настоем трав, добавила немного еда и капнула пару капель живой воды. Её поберечь надо. Зелье добавило немого сил и прояснило сознание. Теперь надо действовать быстро.

Воздав прощальные почести Древобогу все вышли из капища. На сей раз Зеленицы сделали широкий проход в терновнике – времени было больше, можно было позволить.

Кони прядали ушами и внимательно наблюдали за незнакомцами. Вокруг потухшего костра лежали пятеро разбойников, шестой был чуть поодаль. О том, что они еще живы можно было догадаться по слабому движению груди в такт дыханию. Но не более. Они не очнуться, даже если кричать на ухо или двигать.

– Я не убиваю беззащитных, – воин передернул плечами от мерзости мысли.

– И не надо. Мы обещали хозяйкам не сорить тут. А шесть трупов надолго испоганят это место. Слушай сюда, Ванюша…

Спустя три четверти часа из гая вышла необычная процессия. Впереди шли Зеленицы, ведя под уздцы четырех коней с перекинутыми через седло и крепко привязанными крепко спящими душегубцами. Далее воин и ведунья со свободными лошадьми. Рядом с ними летела метла, поклажа с неё была приторочена к лошадиным седлам.

Поклонившись Зеленицам, Иван и Йега попрощались и поблагодарили их за помощь. Перехватив лошадей двинулись на восток, но пока еще пешими – надо было закончить начатое.

Отойдя на приличное расстояние от рощицы и позволив Зеленицам настроить отвод глаз, ведунья повернулась к четырем нагруженным лошадям. Их надо было направить подальше от той тропы, куда они с Иваном направлялись. Теперь уж точно, когда очнутся – не успеют догнать.

Пока Йега работала над лошадьми, Иван увел своих подальше – мало ли что. Лошади – не летучие мыши к контакту более восприимчивые. Немного погодя четыре испуганные лошади уносили крепко привязанных спящих разбойников.

Теперь надо было ехать самим.

Ведунья ни разу не ездила верхом. С этими большими и добрыми животными она встречалась неоднократно, и всегда находила контакт. Но забираться к ним на спину, а тем более ездить на них ей не доводилось.

Иван поначалу её отговаривал. Он не мог представить, как эта дряхлая старуха заберется на лошадь. Предлагал на метле рядом лететь. Пришлось ему пояснить, что лошадь – не метла, поди поудобнее будет. Да и у метелки силы не безграничные, надо поэкономить да покопить. На том и порешили.

Мужчина помог старушке взобраться на пожилую смирную клячу, такую специально выбрали, чтобы не пришлось тратить дополнительные силы на контакт.

Широкая спина лошади – не тоненькое древко метлы, сидеть ведунье, да еще и в образе, было неловко.

Сам Иван вскочил на вороного красавца. Йега невольно залюбовалась мужчиной. Сразу видно в свою стихию попал. От него и так-то веяло мощью и уверенностью, а сейчас – что та гранитная глыба.

Времени потеряли много. Горы едва виднелись на горизонте. Ночь была лунная, поэтому решили скакать до самого подножия без роздыха.

Сначала Йеге показалось слишком тряско, да и перекаты мощных мышц под ногами сбивали с толку. Но потом она поймала ритм и почувствовала какую-то свою особенность и удовольствие от такой езды.

Верхом – не пешком, горы приближались раз в десять быстрее и скоро закрыли собой весь горизонт.

Путники были ужена пределе. Усталость брала своё. Сутки без сна, трата сил на ведовство, бешенная скачка… Тело требовало сна, хотя бы пару-тройку часов, чтобы быть готовым на случай встречи с хозяином гор.

У подножия гор у самого начала тропы была древняя лачуга. Она была поставлена еще на ту пору, когда не было еще северной тропы. Путники располагались в ней на отдых перед переходом через горы, а то и задерживались после перехода. Такая же избушка была, и с другой стороны когда-то, но она давно уже развалилась.

Тропа давно уже была заброшена и избушкой этой мало кто пользовался, да и то нелюди. Йега, когда за запасами живой воды направлялась обязательно в ней задерживалась. Где-то от древоточца обработать, где-то от гнили, а где и заговор почитать. Ей эта изба нужна была.

Изба эта была небольшая, из дуба мореного сложенная да на каменном фундаменте, это и спасало её все эти триста лет от разрушения, да и ведьмины заговоры. Даже слюдяные окна за ставнями были целые. Внутри правда лавки да стол уже начали подгнивать – всё-таки влага, холод да время делают своё дело. Да на крышу уже давно пора было новую дранку положить. Но для этого надо было много времени и заняться конкретно.

У порога избы Йега практически свалилась с лошади в руки мужчины и еле проковыляла в избу.

Дверь уныло скрипнула на ссохшихся кожаных петлях, запуская путников вовнутрь. Тонкий слой песка зашуршал под ногами в такт шагам, в очаге тоже песок. Стол-таки начал коситься. Надо заняться. Но травяной тюфяк на лавке был еще сносным.

Иван тем временем по просьбе Йеги открыл ставни, чтобы лунный свет попал в дом, стреножил лошадей и снял с них поклажу.

Когда он зашел в лачугу старушка уже лежала на лавке лицом к лунному свету. Платок был снят, седые волосы разметались по укрывалу, подложенному на тюфяк. От усталости нос, казалось стал острее, морщины глубже, и, если бы не чуть заметное движение груди под скрещенными руками, можно было подумать, что старушка преставилась.

Разобрав сумы, Иван сначала укрыл бабку укрывалом – старости тепло нужно, а печи тут нет.

Затем он разжёг в очаге огонь и из припасов, позаимствованных у разбойников, заварил сытную кашу, да запек давешнюю севрюжину над углями.

Подкрепившись нехитрым походным поздним ужином, или очень ранним завтраком, он и сам завалился на свободную лавку даже не разуваясь. Ещё было немного времени поспать.

Веха 13. Ключ-камень

Проснулась, когда солнце уже клонилось к закату, получается, что проспала полночи и почти весь день.

Окно было заботливо завешено её же платком, что бы восходящее солнце не будило своими лучами, а сама покрыта укрывалом. Чужая забота была так не привычна обычно одинокой ведунье.

Она осмотрела небольшую комнатку. Над остывшим очагом висел котел с чем-то съестным. На столе баклажка, судя по всему с водой и кусок запечённой севрюжины на листе лопуха. Запах еды наполнил слюной рот и Йега поняла, что почти сутки ничего не ела. Травки, травками, но тело питать надо.

Тяжело сев на лавке, она посмотрела на свои ноги. Взгляд задержался на распухших старушечьих коленях, тощих голенях, испещрённых синими вспухшими венами, и скрюченных пальцах ног… Поскорее бы снять образ. Утомительно долго в нем ходить. Неудивительно, что Иван то и дело кидается ей на помощь…

Иван? Ведунья огляделась, но воина не было видно. У порога дорожная сума. Только одна. Она тяжело спустилась с лавки и дошла до сумы. В ней обнаружились только зелья да травки, взятые ведуньей с собой. Метла в углу, пища в котле и на столе, вода и укрывало на лавке. Больше ничего.

Ушёл! Один! Вот ведь!.. Чтоб его трижды!!! И ведь оставил ровно столько, чтобы ей хватило подкрепиться да назад отправиться. Пожалел старушку. Благодетель!

Йега ругалась на чём свет стоит, поминая благородного Ивана во всех возможных склонениях.

Но просто ругаться без толку. Надо было все обдумать.

Дошла до очага, сняла котелок, села на лавку и начала меланхолично есть, тщательно пережевывая каждую положенную в рот порцию, обдумывая свои дальнейшие действия. Вкусно. Молодец.

Вернуться домой? Бросить этого упрямого барана? Тогда он точно попадет в лапы Кастею, если же ещё не попал. И кольцо не донесёт, и сгинет ни за грош. Начнется очередная человеческая делёжка, кто прав, кто виноват. Опять будут друг друга уничтожать.

Вроде бы её и не особо трогает. Главное, чтобы в лес не попёрли и там не мёрли.

Но костлявый опять-таки на смертях воспрянет. Сил накопит. Глядишь, опять захочет границы своих владений расширить. А это уже другая битва. Не человеческая…