Небо

Ал атлас – как ножом по жиле
Полоснули. Вроде б и не жили.
На земле. Гул звезд волчиный.
Крепче, вы, – женщины, мужчины,
Обнимитесь. Миг! Сколь осталось?!..
Глянь, ворона-смоль закачалась
На ветвях! Крючья-когти в иней
Как вцепились! В шелк густо-синий!
Выстрел. Пуля – в птицу. Звезд россыпь.
Пожила, крылатая. Роскошь —
Жизнь. А смерть оденет парчами.
Обвернет кумыс-кумачами.
В пух гагачий, прах керженецкий…

Упокой ее по-простецки,
Душеньку. Дотла настрадалась.
Водкой глотку жгли жуть и жалость.
За усопших честно просила.
Душу покорежила сила.
Мышцы рвались. Жилы – узлами.
Сколь осталось?!..

Черное пламя —
Ликом – на снегу – плащаницы.
Господи, избави родиться,
Занырнуть во клятое Время,
Где во звездах меч – надо всеми.
Господи, заштопаны дыры,
Господи, исколоты длани!..

Упокой рабу Твою с миром.
Несть печали ей, воздыханий.
Есть ей ширь и горькая песня,
Над одром камчатным – ворона,
Пуля в сердце – нету чудесней
Лёта – камнем вниз – с небосклона.

МОЛИТВА О ПЛАВАЮЩИХ И ПУТЕШЕСТВУЮЩИХ

О серая река, соболья шкура,
Заиндевелый грязный горностай…
В дырявом рубище, под снегом, дура,
Благословляю мой железный Рай.

Сижу я на горе. А снег столь кротко
Целует щеки мне, дрань пальтеца…
И я рукою – высохшей селедкой —
Касаюсь мощи Зимнего Лица.

О Зимнее Лицо! – кирпичный сланец,
И слезы рек по скулам ледяным,
Олений стланик, кварцевый румянец,
Огни песков, неопалимый дым —

А я гляжу с бугра – слезятся очи
От нефтяных, что лисий хвост, костров:
Закат застыл, недолго до полночи,
Небес могильный ров

Распахнут, вырытый жестоким Богом, —
Но смерти не боюсь,
А здесь, на холоду, в миру седом, убогом,
Я – за живых молюсь!

За тех, кто жемчуга на леску нижет,
Стегает мех для стуж.
За тех, кто во пурге друг другом дышит —
За вас, жена и муж.

За крох замурзанных, за пацанву ржаную
В мазуте и соплях!.. —
Но ярче, свыше всех – за вахту ледяную
На одиноких зимних кораблях.

Да, так! – за странников, чьи злые лица
Улыбкой ураган сечет;
За вас, взрезающих засохлый хлеб столицы,
Вокзальный пьющих мед;
За прянувших в погибельны пространства,
Где жгучий стук колес да лай собак —
Кровавый крест невидимого братства,
Всевидящего ока красный зрак!

За вас, кто волю разрезает грудью,
В тюрьму любви отчаянно летя! —
Злаченым шпилем мерзнет на безлюдьи,
И подаянья просит, как дитя, —

За всех, за всех, кто плачет! – но, глотая
Соль, скуровицу, вьюг змеиный яд,
Идет вперед, посмертный шаг верстая,
Но не пойдет назад, —

Молюсь!

…плывите, веруйте, любите.
Идите напролом.
Ветшает жизнь. Горят и рвутся нити.
Горит обжитый дом.