Древнее проклятье

Жрица смотрела на меня, как будто впервые увидела.

– Это язык древних жрецов и магов. Он создавался для связи с духами и ныне почти утрачен. Однако заклинания действуют не хуже, чем тысячелетия назад.

– Разве. Тут все поняли, о чем ты говорила.

– Не я. С Хансо-раном беседовал дух его прадеда. А что до остального… знать учит лишь общие фразы – незачем лишний раз открывать дверь между нашим миром, и миром мертвых. Поэтому многое забылось. Помнят только ёнмираны да мы, жрицы.

– Так что сказал… прадедушка?

Хансо ран вдруг закашлялся. А Ласар пригласила:

– Пойдемте в мои покои. Там сможем поговорить спокойно, да и мешаемся здесь.

Она указала на младших жриц и послушниц, что терпеливо ждали у входа, чтобы начать уборку.

Просторная комната для приема гостей встретила ароматом пионов и свежезаваренным чаем. Ласар усадила нас за круглый столик и вышла, чтобы переодеться в повседневное.

Хансо-ран замер, уставившись в одну точку. Его жена бросала на меня взгляды, которые нельзя было назвать робкими. От выражения её иссиня-черных глаз становилось не по себе.

– Кажется, мы еще незнакомы, – она первая прервала затянувшееся молчание. – Но я много слышала о Мастере над собаками. Мой муж…

– Мою жену зовут Туанти. Прошу, будь к ней добра.

Туанти тут же скромно сложила руки на коленях и замолчала.

Только её видимое взгляду желание бороться за мужа остановило меня от того, чтобы немедленно не разрыдаться и согласиться на все. Сдерживаясь из последних сил, негромко произнесла:

– Рада познакомиться. Меня зовут Стелла.

И даже голос не дрогнул!

Легкий поклон в мою сторону, но прежде, чем прозвучал ответ, вернулась Верховная Жрица.

– Все живы, – Ласар хватило одного взгляда. – Это хорошо. Хансо-ран, вам ясна воля предков?

– Да. Им неугодно, чтобы я отправил Туанти в дом родителей.

– Это основное. Но еще… они очень недовольны стихами, что вы писали Стелле, когда она отправилась в Террах.

Лицо Хансо-рана пошло пятнами. В таком состоянии я его никогда не видела. А Ласар продолжала буравить его пристальным взглядом:

– Это же была приворотная хянга?

– Хяньга? – не поверила я.

Магические песни-стихи использовались только ёнмиранами. Сложные по структуре, они содержали частичку магии и могли быть как благом, так и злом. Но… Нет, только не это!

– Хансо… Это правда? Почему ты молчишь?

Почему он не смотрит на меня, почему прячет взгляд. Не хотела верить и все спрашивала и спрашивала, пока снова не вмешалась Жрица:

– Хансо-ран, ответь же!

Его голос звучал глухо:

– Стелла была так далеко. Это так страшно – бояться, что тебя забудут. Клянусь, все получилось не специально! Стихи складывались сами.

– Понимаю, – мягко ответила Жрица. – Ты передал свою тоску Стелле, но теперь нужно все исправить. Мы слышали волю предков: Первой женой Хансо-рана должна быть Туанти.

Во взгляде ёнмирана билась тоска, словно птица, залетевшая в комнату и не находящая пути обратно.

Ласар повернулась ко мне:

– Стелла, подумай! Ты живешь прошлым, но оно осталось позади. Может, стоит принять новое целиком?

В её словах был смысл. Но я только упрямо сжала зубы.

Забыть о прошлом? Забыть о доме? Забыть о том, чему меня учили с рождения? То, что впиталось с молоком матери? Здесь, в чужом мире, я по крупицам собирала себя заново, выстраивала стену, плела кокон, в котором смогу хотя бы жить. Разрушить все это собственными руками?

И я заупрямилась.

– Нет. Есть вещи, от которых невозможно отказаться. Туанти, – жена Хансо подняла голову. – Я люблю твоего мужа. И он любит меня. Мы были помолвлены, ты знаешь.

Туанти снова потупилась. Серебряные цепочки, украшающие прическу, тихо звякнули.

– Но Ханос-ран отвел мне место только второй жены… Туанти, наверное, тебе это покажется странным, но у моего народа мужчина может иметь только одну жену. А еще я никогда не унижусь до того, чтобы разбить семью. Не беспокойся – я забуду свою любовь, а не получится – похороню глубоко в сердце. И даже если Хансо-ран останется единственным мужчиной в мире… я его не приму.

Говорила торопясь, и сама понимала: сумбурно и невнятно. Но Туанти снова кивнула:

– Я полагаюсь на вас, госпожа Стелла.

На Хансо было жалко смотреть. Пришлось отвернуться. Для того, чтобы не смущать, но больше – чтобы уговорить собственное сердце.

Ласар толкнула внутреннюю дверь, ведущую в сад. Напоенный ароматом цветов воздух ворвался в комнату. Хансо-ран и Туанти правильно поняли этот жест и откланялись.

– Можно поиграть с собаками?

Я кивнула. И в следующие пятнадцать минут наблюдала, как они носятся по саду, пугая послушниц. И старалась ни о чем не думать.

– Успокоилась? – запыхавшаяся Ласар уселась рядом.

Тут же подскочили девушки с влажным полотенцем и веерами. Жрица отправила их восвояси повелительным взмахом руки.

– Что теперь делать будешь? Давай, подберу тебе юношу из хорошего рода? Младший сын может даже твою фамилию взять!

– Нет уж, спасибо! – раздражение не хотело отступать. – Еще с этим не справилась.

– Ну, справишься, а дальше?