В руках Ирбиса

– Без вас бы не справилась. – Признала своё поражение, когда-нибудь это перестанет быть для меня нормой рядом с гениальностью Виктора Разумовского.

– Ты и так, без меня не справилась, если работаешь на Гордеева. – Затянулся, не спеша выпустить из себя дым, всматриваясь в высоченный каменный забор, которым огорожена вся территория. Сначала мне показалось, что доктору не нравится это место, но теперь до меня дошло, что ещё больше ему не нравится факт моего нахождения здесь. Лучше отложу признание о том, у кого я на самом деле живу и за кого собираюсь замуж. Я не готова услышать его откровенное мнение и увидеть взгляд, наполненный осуждением. Принятому мной решению нет ни одного адекватного объяснения, а Разумовский, как человек который меня выходил, имеет право на то, чтобы вразумить меня.

– Я первая задала вопрос, меня прессовать будете, когда я получу на него ответ. Я вам помогу – Макар знает моё настоящее имя, и я не понимаю откуда во мне эта невероятная уверенность, что узнал он его от вас.

Пока мы сюда ехали, Гордеев несколько раз назвал меня Моникой. Сначала я решила, что мне послышалось, но повторы развеяли мои сомнения.

– Дело не в уверенности, а твоей обленившейся способности напрягать мозги. Я тебе помогу – ты не в первый раз видишь этого человека. – Наконец повернулся ко мне, требовательно посмотрев.

– Я точно с ним не знакома.

– Разве я сказал, что ты с ним знакома?

Когда Виктор представлял меня Макару Гордееву на торжестве Верещагиных, я не рассматривала его, к тому моменту уже вымоталась от бесконечного мелькания лиц, запомнила только, что жена у него очень красивая, роскошная, но всё равно в голове промелькнула мысль, что я его уже где-то видела. Значит мне не показалось, и смотрел он на меня действительно странно, это тоже не ушло от моего внимания. Ну и где я могла увидеть человека из списка сильных мира сего? Он точно не пациент, их всех я помню по именам и группам крови. Может в газете или по телевизору? Вероятно, но это событие как-то должно быть связано с доктором Разумовским, а с ним у меня связано не так уж и много: учёба, работа, больница, время пока я жила у него дома…

– Фото у вас дома, где вы то ли на охоте, то ли на рыбалке. Макар Гордеев на нём совсем молодой, а вы уже такой… доктор Разумовский. Вы друзья? – По лицу доктора я сразу поняла, что нет, хотя на снимке их компания выглядела вполне подходящей под определение дружеская.

– У нас был свой кружок по интересам.

– Я думала, что у вас только один интерес – резать людей. – Пошутила, использовав фирменную цитату Шмеля, надеясь, что доктор Разумовский оценит, но он как-то помрачнел, и догадка шибанула меня со всей дури пониманием, что в моей шутке доля правды в несколько раз превышает допустимую норму, а именно раз в сто.

В воздухе повисла неловкая пауза. Доктор Разумовский рассказывал мне каким образом нажил свой опыт, на ком практиковался и оттачивал свои навыки, но судя по всему только этим не ограничивалось.

– Когда я говорил, что ты продолжишь моё дело, и подумать не мог, что и эта часть моей жизни перекинется на тебя. – Разочарование в голосе доктору скрыть не удалось. Внутри возникло ощущение, что я провалила экзамен, а пересдачи не будет, и это всё – конец.

– Я не работаю на Макара. Я познакомилась с ним вечером, накануне нашей с вами встречи у операционного стола. – Поспешила реабилитироваться в глазах своего кумира, разочарований во мне у него ещё будет предостаточно. – Я прохожу ординатуру в одной из больниц города.

– Ординатуру?

– У меня есть диплом и все необходимые документы, а ещё новые имя и фамилия.

– Значит, ты больше не прячешься, а это означает… – Подтверждение своей догадки доктор прочитал в моих глазах – да, я встретилась со своим страхом, только Разумовский ещё не знает, что я зашла очень далеко и покорилась ему.

– Моника, – голос Макара раздался у меня за спиной, и я выдохнула с облегчением, давно не чувствовала такого напряжения, находясь рядом с доктором Разумовским, – вернись пожалуйста внутрь, с тобой хочет поговорить один человек. – Непонимающе посмотрела на Гордеева, кроме нас здесь больше никого нет, он сам меня в этом заверил. – Он обещал разнести весь город, для начала, если не услышит твой голос.

Мог просто сказать, что это Кирилл, но даже хорошо, что он завуалировал его личность. Я перевела взгляд на доктора Разумовского, который наблюдал за мной, будто выискивая что-то в моей реакции на слова Макара.

– Иди, а потом ложись спать, я подежурю. – Произнёс спокойно, отложив свои подозрения на потом, когда я снова буду полна сил.

– Нет, вы идите. Я помню, что больше пяти часов сна вам не нужно, а я провалюсь на сутки, не меньше.

– Хорошо, но через пять часов ты ляжешь спать без пререканий.

– Даже не сомневайтесь. – Собралась уйти, но не сделав и шага обратилась к доктору с очень важной просьбой. – Не спрашивайте пожалуйста ничего обо мне, я хочу сама вам всё рассказать.

Доктор лишь кивнул, но мне этого было достаточно. Я поспешила внутрь здания, не представляя как Кириллу удалось прорваться сюда. Стоило переступить порог, как я натолкнулась на незнакомую девушку. Правда, что передо мной именно девушка я поняла не сразу, её пацанский стиль сбил меня с толку: короткая стрижка, чёрная бейсболка, белая футболка с каким-то диким рисунком, напоминающим граффити, разодранные джинсы и грубые ботинки, если бы не тонкий голос приняла бы за парня.

– Иди за мной.

Она сразу отвернулась и направилась куда-то. На разговор она явно не была настроена, зато у меня появилась возможность осмотреться получше и снова поразиться тому, что всё это построено и привезено ради всего одного человека.

Мои мысли плавно вернулись к Кириллу, когда в отражении одного из окон я заметила как ужасно выгляжу и это беспокойство оказалось непривычным, но приятным. Мне хочется ему нравиться, хорошо выглядеть именно для него. Страшно представить какой бы диагноз поставил мне доктор Разумовский, узнав о моих желаниях.

– Телефон на столе. – Произнесла пацанка, когда мы вошли в небольшое помещение, обставленное какой-то непонятной техникой, а я поняла, что Кирилла здесь нет. – Выносить его за пределы этой комнаты нельзя. Не растягивай свои нежности, разговор продлится не больше двух минут, когда время истечёт он отключится автоматически, что ещё нельзя повторять не буду. Можете начинать.

После этих слов пацанка вышла, а я подошла к столу, на котором лежал телефон. На экране уже был набран номер и я нажала на вызов. Гудок не успел прозвучать, его опередил обеспокоенный голос Кирилла.

– Ника, ты в порядке? – Так себе вопрос, когда он адресован мне. – Не молчи, иначе…

– Разнесёшь весь город.

В трубке послышался тяжёлый выдох, пропитанный напряжением.

– Ты не ответила. – Добавил в голос напористости, и я мысленно порадовалась, что это телефонный разговор. Как там сказала пацанка, «нежности»? Ну-ну.

– В порядке, не переживай и оставь свои грандиозные, разрушительные планы. – Постаралась добавить томности в голос, чтобы он не сомневался и помучился.

– Всё шутишь. – Моментально угомонился, начав наслаждаться нашим разговором.

– Не шучу, я серьёзна как никогда.

– Раз у нас серьёзный разговор должен признаться, что разнёс кабинет отца, чтобы узнать что с тобой. – Я почувствовала, что Кириллу нужно выговориться, поделиться со мной. Он не признается, что переживает, и возможно боится, что я снова отдалюсь, если узнаю об этом не от него.

– Просто поговорить не пробовал?

– Пробовал, но он натравил на меня Шмеля, или тот сам с цепи сорвался, последние несколько дней смутно помню.

– У твоего отца везде камеры, можешь попросить у него запись.

– Тебя разве не предупредили, что мы ограничены во времени? – Напрасно он попробовал меня приструнить, только себе хуже делает.

– Разве. Кажется мы сняли все ограничения.

– Ника, ты невыносима. – Тяжело сглотнул, сделав паузу. – Сколько ещё мне нужно продержаться без тебя?

– Пока непонятно, мы будем наблюдать за пациентом, как только его состояние улучшится необходимость в нашей помощи отпадёт.

– Признайся, тебя там круглосуточно мучают?

– Я думала, что эксклюзивные права на это только у тебя.

– Больше не шути на эту тему. – Произнёс крайне резко, а я просто заигралась, заигрывая с ним.

– Ты же понимаешь, что теперь я тебя замучаю, пока эта тема не станет у тебя любимой. – Не поддалась смене его настроения, решив продолжить разговор на нравившейся нам обоим волне.

– Обещаешь?

– Обещаю, всего изведу, только наберись терпения.