Светлый оттенок тьмы

Сурья прошёл до конца поля, не останавливаясь, пока зачарованная земля не стала чистым чёрным пятном. Багряного колдовства не осталось. Исчезли и трёхглазые существа.

Где-то вдалеке танцевали, подпрыгивая, красные фигуры. Они радовались свободе, ликовали, что обрели плоть. Пусть и не такую, как раньше, навеки отмеченную багряным мороком. Но всё ж они больше не прозрачные тени.

От толпы танцующих отделилась одна фигура, постояла немного, вздыхая, и побежала в лес. Знакомыми некогда тропами, между деверьев, полями, среди жёлтых цветов, она неслась, без устали, к замку, а сердце в груди пылало яростью…

Глава 10. Кьяра.

– Проснись сестра!

Кто-то настойчиво тормошил её за плечи, выдёргивая из сладких объятий сна. Кьяра нехотя открыла глаза и сонно посмотрела на дивницу, сидевшую рядом на кровати.

– Что стряслось? – недовольно спросила она. Ночь выдалась тяжёлой, а поспать удалось лишь несколько часов, так что в голове шумело, а тело наотрез отказывалось шевелиться.

– Щекотуны велели передать, что юный княжич забрал все кристаллы из верхней пещеры. До нижней не добрался, но там не так уж много осталось.

– Что?!

Сон как рукой сняло. Кьяра вскочила и лихорадочно заметалась по комнате. Как так? Этот дерзкий самодовольный болван, который не видел дальше собственного уда?

– Сказали, что он привёл с собой нехорошее существо. Они его испугались и отдали кристаллы, – дивница растерянно смотрела на Кьяру, – они так дрожали…

– Мерзавец! – Воскликнула Кьяра и в бешенстве швырнула подушкой в окно, – спасибо, Гайя. Теперь ступай, мне нужно подумать.

– Это ещё не всё, – пробормотала Гайя, задумчиво теребя подол юбки. Ладони слегка подрагивали, и Кьяра нахмурилась.

– Есть что похуже?

– Красного поля больше нет. Похоже, каменнотелым удалось разрушить колдовство. Теперь они бродят повсюду и явно что-то замышляют. Полёвки донесли, что у них откуда-то появилось много зажженных кристаллов.

А вот это было совсем плохо. Кьяра почувствовала, как пол под ногами дрогнул, а мир покатился куда-то в преисподнюю. Ей внезапно стало холодно. Кончики пальцев заледенели и стали покалывать, а волосы на затылке встали дыбом.

– Но ведь хорошо, что красной чумы больше нет, Гайя, – только и смогла вымолвить она, – никто больше не погибнет. Наши земли спасены.

Дивница пожала плечами. Лицо у неё было грустное. Она хотела что-то сказать, но Кьяра остановила её взмахом руки и попросила оставить одну. Гайя поднялась, поцеловала её в щёку и исчезла.

Кьяра подошла к окну и подставила щёки редким лучам солнца, пробивавшегося сквозь тучи. В этот хмурый день небо готово было расплакаться вместе с ней, однако берегло капли. Знало, что не поможет…

И как она могла упустить? Как могла не заметить, что за жаркими ласками мужа спрятан ледяной умысел? Юный неопытный княжич…

Ловко же он её провёл…

Видно, недостаточно её проучила судьба. Видно, она так и не поняла, что всё они приходят в её жизнь лишь для того, чтобы разрушить. И зря она его жалела…

Кьяра ведь хотела совсем немногого: лишь бы на её земли не пришла война….

И опять проиграла…

– Будь ты проклят, Малис Яр, – шептала Кьяра, поспешно одеваясь и заплетая волосы, – мы не дадим никому нас прогнать. Ни владыкам, ни волхованцам…

***

Она велела слугам уходить из замка и спрятаться в подземных пещерах. Она не знала, чего ожидать от мужа. Орест точно будет её искать, а когда не найдёт, то несчастным кругломордикам придётся туго.

Кьяра хотела, чтобы Ковач забрал Вишанку, однако змейка наотрез отказалась. Она забралась ей на плечо и обернулась вокруг шеи. Маленькое сердечко бешено колотилось, а крошечные коготки намертво вцепились в воротник.

– Хорошо, маленькая, – грустно улыбнулась Кьяра, – поедёшь со мной.

Она вывела из конюшни лошадь, взобралась в седло и галопом поскакала в лес.

Карс уже наверняка пронюхал, что случилось. Оставалось надеяться, что он знает, что делать. Потому что она совершенно не знала…

****

В логове упырей её встречали с хмурыми лицами. Никто даже не улыбнулся. Один из мужчин помог ей спешиться и увёл лошадь. Это показалось странным. Обычно Кьяра привязывала животное к дереву возле пещеры, и никто даже и не думал его трогать. Но сейчас она смотрела в спину уходящему упырю и понимала: что-то не так.

Сердце лихорадочно забилось: Карс! Где же он? Что с ним случилось?

Кьяра стремительно пошла к его обители, но тут же столкнулась с Лавром. Он расплылся в подозрительно широкой улыбке и даже слегка склонил голову, приветствуя её. Кьяру передёрнуло от отвращения.

Столько лет прошло, а она до сих пор не могла смотреть ему в глаза, не мечтая вырвать их и скормить луговым псам. И пусть она жива лишь благодаря его милости, для неё его руки всё также в крови.

Отец, мать, дед… Самые дорогие ей люди…

И Кьяра не собиралась этого забывать…

– Уйди с дороги, – процедила она.

– Глупая маленькая упырка, – усмехнулся Лавр, – надо было сделать тебя своей женой.

– Я бы с удовольствием стала твоей вдовой.

– А ты куда красивее матери, Кьяра.

И ту она не выдержала и влепила ему пощёчину. Лавр схватил её за волосы, дёрнул так, что аж слёзы выступил, и прижался к её губам. Однако вместо поцелуя Кьяра услышала шёпот.

– Уходи, маленькая упырка. Беги изо всех сил…

Лавр отшвырнул её в сторону и ушёл быстрыми шагами. Кьяра поднялась, отряхивая юбку, и тут заметила, что на пороге пещеры стоит Карс, и облегчённо улыбнулась.

– О, Равнины, я уже начала волноваться!

– Что он тебе сказал? – резко спросил он.

– Этот болван? – Кьяра сглотнула и вдруг почувствовала холодок, – он сказал, что у меня сладкие губы. Проклятый упырь!

– И всё?

– А что он ещё должен был сказать?