Мозг в чемодане. НЛП для бизнесвумен

– Вы, вероятно, считаете меня представителем прессы. Если так, то вы ошибаетесь. – Я не имею к журналистам и газетчикам никакого отношения. – Я просто… человек, любитель этой самой астрономии и хотел бы поговорить с профессором по очень важному делу. Не надеялся добиться приема через секретаря и потому очень прошу, если вас это не затруднит, позвонить профессору.

Девушка явно колебалась.

– Я, право, не знаю, что делать. Отец бывает очень не доволен… Профессор почти постоянно находится в обсерватории. Сегодня его спрашивают очень многие представители прессы, но, как вам известно, он не принимает никого. Если он занят интересной работой, то вообще ни с кем не разговаривает. Даже домой не приезжает…

– Мне необходимо поговорить с профессором Шварцбергом по очень важному делу. Вы можете не беспокоиться, профессор не будет на вас в обиде, если вы сообщите ему обо мне. Вам достаточно назвать мое имя. Извините, что не представился сразу. Меня зовут Михаил Валецки.

– Михаил Валецки? Имя действительно знакомое. Отец что-то рассказывал о вас. Пожалуй, я позвоню ему…

Тэсс вышла. Оставшись один, Андрей прошелся по комнате, удовлетворенно потирая руки. Есть все основания быть довольным собой. Андрей почувствовал новый прилив сил, и ему захотелось еще поговорить с этой милой девушкой. Но… хватит, дело есть дело. А к этой девушке он еще когда-нибудь вернется.

Тэсс вышла к нему сильно взволнованная.

– Мистер Валецки, отец ждет вас, – девушка почему-то перевела дыхание. – Он хочет видеть вас скорее.

– Благодарю вас, мисс Шварцберг, – Андрей чуть было не бросился бежать, но девушка, как видно, хотела еще что-то сказать, и он остановился.

– Вместе с отцом я приглашаю вас бывать в нашем доме. Вы можете приходить к нам запросто, без приглашения.

Андрей счел нужным улыбнуться и скромно опустить глаза.

* * *

Обсерватория Маунт-Тауэр, 1985.

В вестибюле административного здания обсерватории, возле гардероба сидели несколько известных Андрею репортеров других газет. У них был вид растерянных новичков – у лестницы наверх стоял высокомерный швейцар, и было ясно, что пробиться через его гранитное равнодушие ко всему окружающему абсолютно невозможно. Разве что удастся перехватить Шварцберга, когда, по окончании своих дел, он пойдет куда-нибудь.

Репортеры иронически усмехнулись, когда Андрей направился к швейцару.

– Прошу доложить профессору Шварцбергу, что к нему хочет пройти Михаил Валецки. Профессор меня ждет.

– Мистер Валецки?! – Швейцар вдруг сделался ниже ростом и чрезвычайно приветлив. – Профессор просил пригласить вас к нему, как только вы появитесь. Проходите, пожалуйста. Он ждет вас в своем кабинете за библиотекой. Как подниметесь по лестнице – прямо по коридору последняя дверь.

Андрей оглянулся на своих коллег. Вскочив с мест, они остановились в остолбенении. Удивление их было прямо-таки забавно. Андрей задорно подмигнул им и медленно, с достоинством поднялся наверх.

Профессор Шварцберг встретил Андрея радостным восклицанием:

– Михаил! Тэсс только что звонила о вас. Так вот вы какой! Вы отлично выглядите. Не смущайтесь. Проходите сюда, к окну. Отсюда замечательный вид. Садитесь вот в это кресло.

Андрей быстро окинул взглядом кабинет – ничего особенного. Много книг, на столе – бумаги, письма. Сбоку от стола окно с видом действительно восхитительным: башня с огромным куполом, за ней провал горы и внизу, между деревьями, густая синева океана. На этом фоне седой профессор выглядел картинно, и Андрей невольно потянулся в карман за фотоаппаратом, но вовремя спохватился. Смущенно опустился в кресло.

– Как себя вести? Задавать злободневные вопросы не следует – профессор поймет, что я самозванец. Но говорить что надо.

– Я так взволнован последними событиями, – начал Андрей.

Мысли обрываются, не хватает слов. Надо бы блеснуть хотя бы школьными знаниями астрономии, но подготовиться он не успел…

Однако профессор, кажется, не замечал его замешательства.

– Да, я изучаю Вселенную десятки лет и не перестаю удивляться. Она непостижима в своей бесконечности. Вы поднимаетесь по этой бесконечной лестнице, вы можете бежать по ней, но все равно почти не продвигаетесь вперед. Однако, как и во всем, есть критическая ступень. Перешагнув ее, человек прорвется в эту саму бесконечность. Все дело только в том, что он не научился еще использовать дарованный ему инструмент – свой мозг.

– Это очень интересно, профессор, но… я хотел бы поговорить с вами о другом. Я не очень-то разбираюсь в вопросах теории. По профессии я летчик и больше интересуюсь полетами, как вы уже знаете. Я имею в виду ракету «Феномен», запущенную нашими военными.

– Да, я консультировал их через своего ученика. Но это загадочное новейшее устройство, о котором трубят газетчики, для меня сюрприз. Что за робот? Я теряюсь в догадках. Однако вы примете участие в эксперименте. Я добьюсь этого. Но полетите вы не так, как вы просите: не на верную смерть, не подопытным животным, а человеком с именем и вполне заслуженной славой.

– Вот оно как, – подумал Андрей, – значит, до последнего момента профессор ничего не знал об этой штуке, хотя был осведомлен обо все остальном. С какой целью надо было это скрывать? Неужели все-таки Михаил в ракете, и речь идет об опасном биологическом эксперименте? Тогда понятно, почему военные скрыли это от профессора.

Андрей снова ухватился за эту мысль, сулящую долгожданную сенсацию. В таком случае он должен пойти на все, чтобы докопаться до истины. Теперь Андрей Дизель знает, как вести себя с профессором. Смущения и робости как не бывало. Он поднялся с кресла и резко, отчеканивая каждое слово, произнес:

– Господин профессор, я не Михаил!

– А кто же вы? – неподдельно удивился профессор.

– Кто я такой, сейчас не имеет значения. Сейчас важно то, что Михаила нет на планете Земля!

– Вы говорите какую-то чепуху, молодой человек.

– Профессор Шварцберг! Вы меня отлично понимаете! – голос Андрея возбужденно звенел. – Михаил – жив и в эту минуту находится на ракете «Феномен».

– Что? Что вы говорите? – прошептал профессор, испуганно глядя на Андрея.

– Я знаю все! Я знаю о том, что вы получили письмо от Михаила, предлагающего себя в жертву в качестве подопытного кролика. Где это письмо? Кому вы его передали? Вы меня слышите?

Но профессор его не слышал. Худенький старичок сжался в комочек в большом кожаном кресле, обхватив голову бледными старческими руками.

– Неужели он это сделал?! Он убил Михаила!

– Кто он?

Профессор открыл ящик стола и достал письмо.

– Это копия письма Михаила. К счастью, я догадался сделать ее.

Андрей быстро пробежал глазами написанное знакомым почерком письмо:

«Дорогой Альберт,

– Я согласен на любые условия. – Я готов принять участие в любом, самом опасном эксперименте в Космосе, даже если не будет никаких гарантий возвращения обратно.

Даже именем своим жертвую. Согласен на то, чтобы мой полет остался неизвестным, если это будет необходимо. Объяснить свое исчезновение перед знакомыми, которых, кстати, очень мало, не составит труда.

Уверяю Вас, что я пройду самую придирчивую медицинскую комиссию без замечаний – я оставил службу в авиации по причинам, не относящимся к состоянию моего здоровья.

Готов улететь с Земли в любую минуту. Готов вообще исчезнуть с лица Земли на время или навсегда.

Сердечно ваш, Михаил Валецки»

– Так кому вы передали письмо Михаила? – спросил Андрей.