Мозг в чемодане. НЛП для бизнесвумен

– Работа затянулась. Трудно найти мастеров, способных осуществить мой замысел. – Я хочу создать нечто вроде замка грез, в котором я смогу заново переживать все наиболее волнительные моменты своей жизни. Все комнаты в разном стиле. Но русская комната уже доведена до кондиции.

– Вот и отлично. Тебе самому давно пора позволить себе десятидневный отдых, а там посмотрим. Никто не заподозрит, что ты будешь отдыхать на недостроенной вилле.

– Но как ты один справишься? Тебе придется иметь постоянный контакт с полицией, затем похороны… А твое сердце?

– После того, как умерла моя незабвенная жена, Молли взяла на себя все заботы обо мне. Нянчится со мной как с маленьким ребенком. Меня это вполне устраивает… Надеюсь, одного дня на сборы тебе будет достаточно? Я закажу билеты в Лос-Анджелес на четырнадцатое, а сам займусь всеми формальностями, связанными с мальчиком. Надеюсь, полиция пойдет мне навстречу.

– Я думаю, что Мишу лучше отвлечь от лишних расспросов обилием впечатлений. Отвезу его в магазин игрушек, куплю ему конструкторский набор.

* * *

Миша делал над собой колоссальное усилие, чтобы не показать, как он ошеломлен видом сверкающих витрин. Глаза его разгорелись – не верилось, что ему позволено выбрать из этого изобилия вещей, предназначенных для удовлетворения возможных и невозможных желаний, все, что он пожелает.

Он выбрал два игрушечных кольта, небольшой сборный велосипед, самокат, костюм индейца, сомбреро и лук со стрелами. Обычную одежду Иосиф купил ему сам. Но и она была великолепна: мягкие голубые джинсы, легкие хлопчатобумажные рубашки, трикотажные майки с яркими надписями и рисунками, замшевая куртка.

Иосиф доверял своему шоферу и прислуге, но, во избежание лишних свидетелей, был вынужден сообщить им об увольнении. Щедрое вознаграждение вынудило их не задавать лишних вопросов. И все же избежать встречи с ненужным свидетелем не удалось: у лифта стояла Рита.

Еще месяц назад он был бы на седьмом небе от счастья, если бы она укротила свою гордыню и попросила прощение. Он простил бы ей все только за то, что она так напоминала ему Марину. Рита была единственной женщиной, которая заставила его усомниться в том, что реальные взаимоотношения не выдерживают никакого сравнения с виртуальной мечтой о любви.

После того, как она вошла в его жизнь, он не перестал писать письма Марине, но не отсылал их. Письма превратились в дневник измененного сознания, стали единственными свидетелями его больной любви. Эта, так похожая на Марину женщина волновала его, заставляла испытывать ревность. Но Рита была больна: виски с содовой, а затем наркотики поставили крест на ее карьере суперзвезды. Выпив, она теряла контроль над собой, в ней просыпалась чувственность кошки. Десятки раз он выслеживал ее в кабаках и вырывал из лап чернокожих горилл.

Иосиф спрятался за коробками, но Рита уже заметила его.

– Какой милый мальчик! Ты ничего не рассказывал мне о нем.

– И эта шлюха разговаривает со мной так, как будто ничего не произошло, как будто мы расстались час назад, как будто из-за нее мне не пришлось на несколько месяцев забыть о желании потрахаться и проходить курс лечения у венеролога!

Но ничего не оставалось делать, как сказать ей:

– Привет, я рад тебя видеть. Зайдешь на чашечку кофе?

Миша с увлечением разбирал коробки с подарками. В индейском костюме с двумя кольтами в руках он выглядел как настоящий ковбой. Покрасовавшись полчаса перед зеркалом, он продолжил свое занятие.

Иосиф лихорадочно обдумывал, как поступить с Ритой.

– Выгнать ее, ничего не объясняя?.. Нет, это опасно. Она не отстанет от меня. К тому же в пьяном виде становится болтлива, как сорока.

– Ты смотришь на меня так, как будто хочешь ударить, – заметила Рита.

Она продолжала держать себя раскованно. Он взглянул на ее обтянутые черными капроновыми чулками стройные ноги, на знакомую складку в глубоком вырезе сиреневой блузки и почувствовал, что не желает, чтобы она ушла.

– Выпить хочешь? – спросил он.

– Я завязала с этим. Не беру в рот ни грамма, чтобы не сорваться.

– И давно так?

– Уже три месяца.

– Большой срок. Так чем обязан?

– Просто захотела навестить старого друга.

– А если честно!

– Если честно, ищу работу. Согласна на любую. Прошу тебя – дай мне последний шанс. Кроме тебя, мне не на кого опереться.

– Тебе придется подождать – я уезжаю недели на две со своим племянником.

– А няня едет с вами?

– У Миши нет няни. – Я хотел сказать: у Майкла…

– Миши? Какое странное имя! Ты ничего не рассказывал мне о племяннике.

– Ты просишь взять тебя на работу. Я готов взять тебя в качестве няни на испытательный срок.

– О, благодарю тебя, Йосиф. Ты самый добрый парень на свете. И ты можешь не сомневаться во мне…

Калифорния

Комната, в которую поселили Мишу, являла собой резкий контраст с окружающим миром: белоснежная русская печка с лежанкой, бревенчатые стены, большой деревянный стол с керосиновой лампой и самоваром посередине, хохломские ложки и суповые миски. А в двух шагах от этого привычного мирка – бескрайний простор океана, золотые пляжи, пальмы, упирающиеся в поднебесье, аккуратно подстриженные газоны, цветущие кусты чайной розы, наполняющие по вечерам воздух неповторимым ароматом. И еще небольшая яхта «Марина» у причала, акваланг и переполненная чаша впечатлений.

Каждое утро Рита намазывала его тело кремом от солнечных ожогов, и они втроем наперегонки мчались к берегу и ныряли в белую пену прибоя.

Двухметровый забор скрывал обитателей виллы от посторонних глаз, и за всю первую неделю Миша не видел ни единой души, кроме строительных рабочих. В основном это были пуэрториканцы, плохо говорившие на английском. Жили они в бараке, расположенном в пятистах метрах от дома. Работали в поте лица от зари до зари. Но как только смеркалось, пуэрториканцы собирались с гитарами вокруг костра на берегу, и чарующая экзотика латиноамериканских мелодий сливалась с экзотикой звездных россыпей южного неба.

Только однажды увидел Миша белый катер и мужчину, скользившего по волнам на серфинге. Они были на пляже вдвоем с Ритой, и от его внимания не ускользнуло, что при виде катера Рита схватила лежащее на шезлонге желтое полотенце и начала размахивать им как флагом.

– Ты его знаешь? – спросил он.

– Откуда? – Я здесь впервые, мы ни с кем не общаемся. Просто приветствовала спортсмена. Ты только взгляни! Как смело он врезается в гребень волны. Кажется, что невозможно удержать на своих плечах груз морской стихии. Но вот он снова лавирует и побеждает. Правда, здорово?

– Фантастика! – Я тоже так хочу.

– Еще научишься…

Вечером Иосиф разрешил Мише посидеть с рабочими у костра. Он уже знал несколько слов по-испански и понимал, что пели они о тяжелом, но прекрасном труде рыбака, о море и шторме, о любимой, которая ждет на берегу…

В пурпурном свете заката белеет одинокий парус. В следующую мгновение парус ныряет в темноту, и горизонт вновь замирает в своем кратковременном единении с лучами заходящего солнца.

– Майкл! Пора спать! – Рита помахала ему белым платком.

Миша неохотно поднялся и медленно пошел к вилле. Внезапно ему показалось, что кто-то, пригнувшись, крадется через кустарник. Он напряженно вглядывается в темноту сада, откуда раздавался шорох.

Из кустов роз, словно райская птица, выпорхнула знакомая фигурка в платье цвета южной ночи. Рита спешила к морю. Спустившись к берегу, она бегом побежала в сторону дальней ограды. Миша едва успевал следовать за ней. Не раздеваясь, она вошла по колено в воду и начала что-то искать на гладкой поверхности успокоенного штилем океана.

В двух метрах от того места, где стояла Рита, Миша заметил легкое волнение. Она сделала шаг навстречу брызгам и оказалась лицом к лицу со странным существом, похожим на инопланетянина. Это был человек в скафандре последней модели, но Миша никогда не видел ничего подобного – даже в кино. Первым его порывом было броситься на помощь Рите, но что-то остановило его. Теперь он ясно видел, что это был не марсианин, а человек. Он снял маску и обнажил свое лицо, мало чем отличающееся от тысячи других лиц. Рита была слегка взволнована, но никакого испуга он не заметил в ее движениях. Следующим его порывом было стремление вернуться на виллу и сообщить Иосифу о том, что он увидел. И опять неприятное чувство зажало его в тисках неопределенности. Он на секунду задумался, а когда очнулся, услышал рядом голос Риты.