Русская сказка

– Есть два варианта: или ты не пьешь, поэтому не запасаешься, или пьешь как мясник, поэтому припасы долго не хранятся.

– Как сапожник, – улыбка на непонимание. – Пьешь как сапожник. Так правильно говорить.

– Когда ты стала учителем русского языка?

– Когда окончила филологический, – шах и мат, умник.

Повисла мучительная пауза. Аврора ненавидела это, терпеть не могла замедление разговора. В такие моменты ей хотелось провалиться глубоко под землю и больше никогда не показывать оттуда своей головы.

– Вы выросли в Лондоне? – лучшая тема для разговора всегда о собеседнике, так учил их преподаватель культуры речи.

– Нет, в Париже. В Англию уехал учиться, потом работать. В общем остался. А ты? – беззаботная болтовня ни к чему не обязывает, он вот-вот уйдет. Еще пара минут и уйдет.

– Я выросла в Москве. Никуда дальше юга не ездила. Меня нельзя назвать примечательной личностью.

– Да, так и есть, – Аврора открыла рот от его ответа, но он не обращал внимания. – Я хочу кофе и сигарету. Как в студенчестве, покурить в окно, пока комендант не учуял запах дыма в коридоре.

Девушка поколебалась минуту и вышла в комнату. Через минуту она вернулась с начатой пачкой мятных сигарет и зажигалкой.

– Кофе с молоком?

– Нет, черный, без сахара и соли, – Феликс смотрел на турку, закипающую на огне. – Ты еще и куришь.

– Нет, покуриваю.

– Это как?

– Это как вы, под настроение. Никто об этом не знает, – так и было. Родители считали, что вырастили примерную дочь и от сигаретного дыма оба бледнели, считая это уделом писателей и павших женщин. Непонятно, какой род деятельности был хуже.

Кофе она разлила по небольшим чашкам, чуть добавила корицы и подала своему спутнику. Пледы лежали в шкафу в прихожей, кажется, они ожидали появления компании.

– Накиньте, – Аврора подала клетчатый кусок ткани Феликсу, он покачал головой. – На улице январь и крещенские морозы. Не заставляйте меня силой вас укутывать.

Юсупов рассмеялся самым искренним смехом, который у него был когда-либо. Эта девочка определенно самое забавное создание, которое он когда-либо видел.

Окно со старой, но крепкой деревянной рамой открылось и свежий воздух ворвался в легкие молодых людей так, что сцепило дыхание и слегка закружилась голова. Феликс прикурил сигарету и протянул спрятанный в руках огонек Авроре. Они с удовольствием пустили никотин внутрь и улыбнулись.

– Кажется, я не курил года три, не меньше.

– Это как велосипед. Разучиться нельзя, – ее ровные зубы сверкнули от уличных фонарей и только сейчас Феликс заметил, что они сидели в полумраке.

– Мне не нравится роман твоей подруги и моего брата, – непонятно откуда взялась откровенность.

– Я знаю, – она правда знала это также хорошо, как свое имя и все альбомы Металлики. – Вы считаете, что ей нужны только ваши деньги.

– Ты хочешь сказать, что ей не нужны деньги? – еще одна затяжка, дым обжег горло.

– Я хочу сказать, что всем нужны деньги для того, чтобы выжить в этом мире. Даже вам, – ее голубые глаза смотрели на то, как витает снег, растворяясь на мокром тротуаре Мясницкой улицы. – У кого-то их больше, у кого-то их меньше. Но они нужны всем.

– То есть, по-твоему, я должен оставить их в покое?

– По-моему, вы должны расширить свои взгляды. Мир крутится не только вокруг вас. Есть множество других людей со своими потребностями, целями и желаниями. Да, у вас больше возможностей по праву рождения. Но это не дает вам право осуждать мою подругу за желание жить лучше.

– То есть ты признаешь, что ей нужны деньги моего брата? – Феликс уперся в нее карие глазами, ожидая бури несогласия и протеста. Сейчас начнет рассказывать сказки о невинности администраторши.

– Я признаю, что деньги – это свобода, к которой она стремится. Чтобы не работать на подай-принеси, не думать где жить и что кушать. Да, ей нужны деньги. Но ваш брат интересовал бы ее даже без такого количества нулей на банковском счете.

Они докурили в молчании. Юсупов обдумывал сказанное, но все равно не хотел соглашаться. Артуру нужна другая девушка, он не может выпустить ситуацию из-под контроля. Пару месяцев страсти, потом скоропостижная свадьба, дети. Он остынет, она пресытиться. В лучшем случае во избежание позора, они будут скрывать своих молоденьких любовников. В худшем – начнутся судебные тяжбы и дележка имущества. Весь мир будет смеяться над их фамилией. Нет, он не мог так рисковать.

– Мне пора. Думаю, я уже сделал все, что мог, – Феликс привел рубашку в надлежащий вид и надел пиджак, аккуратно оставленный на стуле. – Спасибо за кофе. Не провожай.

Аврора пошла провожать. И не потому, что ей этого очень хотелось. У нее ведь нет охраны, поэтому простые смертные запираются на семь замков.

Она скурила вторую сигарету, наблюдая как князь вышел из подъезда, сел в белый ягуар и ни разу не обернулся. Ее предательское сердце стучало сильнее обычного, от никотина.

9 глава.

В небольшом доме на окраине крохотного поселка Сгорки пахло еловыми шишками и сваренным кофе. Артур фон Нирод восхищался простыми вещами, деревянными хижинами и природой. Да, он был интровертом, мир поражал его сильнее в одиночестве, в уединенном мгновении.

Тем не менее, присутствие одной темноволосой девушки в пейзаже украшало все вокруг. Удивительно, как меняется мир, когда ты влюбленный.

Он впервые готовил завтрак своими руками так, как это делал их повар Оливер. Неспешно, точь-в-точь повторяя его движения. Кто бы знал, что сварить кофе не такая простая задача. В планшете с серебристым яблоком тучная женщина разбивала яйцо на кипящую от сливочного масла сковородку. Оно было ровным и красивым, будто с картинок кулинарного журнала. Но вот яйцо, упавшее на сковородку в реальности, заставило Артура выругаться. Он ошпарил руку, желток растёкся.

Тонкие руки обняли его сзади и сердце упало куда-то ближе к тапкам.

– Пахнет вкусно, – на самом деле в нос ударил паленый аромат, но разве можно говорить об этом в такое утро?

– Пахнет так, будто я зажарил фермера, а не яйцо, – он повернулся. Ее растрепанные волосы, лицо без следа косметики, его футболка. – У тебя глаза похожи на снежное утро. Как это, – он едва коснулся губами ее прикрытых век. У влюбленных всегда так, они понимают.

– А твой акцент не перестает смешить меня, – Дана позволила ему осыпать свое лицо нежными поцелуями. Это была лучшая стадия любых отношений, период недоедания, когда вам всегда мало друг друга. – Кажется, кофе убежал.

– Значит, не судьба, – Артур наощупь выключил конфорки и сгреб в охапку самое прекрасное создание.

В это время Феликс скучающе смотрел за окно, вспоминая события прошедшей ночи. Джен все еще высылала новые порции фото из путешествия, он все еще был холоднее русской зимы. Бабу уехала к друзьям и несмотря на все ее уговоры, он решил остаться.

Небо было серым, точно таким же как в Лондоне, но понимание этого уже не жгло чего-то важного внутри. Он не скучал по Англии и признался себе, что постоянно ищет предлоги остаться в России.

– Мы так и не поговорили о деле, – Карл фон Нирод, в шерстяном костюме, покрытом шотландской клеткой, вырос за спиной у Феликса и легко создал фон для его фигуры.

– Ее зовут Дана, администраторша у него в офисе, – молодой человек был невозмутим, внутри пылало пламя от собственной неопределенности. Или от слишком очевидного выбора. – Они начали встречаться в этом месяце.

– Служебный роман! – граф фыркнул, оставаясь на месте. Многие его знакомые увлекались малозначимыми связями, дабы украсить безликие дни. Никто при этом не переходил рамок приличий и брак всегда заключался так, как того требовали традиции. Но он знал своего беспечного сына и равноправный век протеста наступивший так внезапно. – Говорить с ним бесполезно.

– Да, но вы пример правильного супружества.

– Ты знал, что Александра приедет?

– Бабу всегда действует прямо, – они продолжали смотреть в окно, им не нужно видеть лица друг друга, чтобы понимать. – Но мне нужна была ваша поддержка. Я собираюсь показать ему истинное лицо этой дамочки. Без вас не обойтись.