Русская сказка

– Доброе, бабу, – он поцеловал ее в лоб и сел на свое место. – Где Артур?

– Ставь правильно ударение на его имя, он оценит, – женщина положила жареное яйцо в тарелку, игнорируя недовольство внука. – Он позавтракает в городе, у него встреча. Ты ее уже видел?

– Не понимаю, о чем ты, – поглощая бессменную овсянку, Феликс смотрел равнодушно, будто не занимается этой темой больше недели.

– Все ты понимаешь. Уже позвонил Карлу, судя по твоему спокойствию, правда? – Анна Феликсовна не нашла ничего на лице внука, правда врать он не стал. Он никогда не врал. – Тебе понравился вчерашний вечер?

– Обычное скучное сборище, не вижу ничего примечательного. Но ты повеселела, это радует.

– Конечно повеселела! Мы со Светой покормили Домового и смотри, мое мне вернулось, – женщина довольна крутила рукой, любуясь рубином. – А ты не верил, считал, это предрассудки. Вот, что я тебе скажу, случайности не случайны, дорогой. Феликс, ты куда? Ты же не доел!

Юсупов пулей выскочил из дома, обуваясь на ходу. Он впервые не поцеловал бабушку на прощание, да и в такой спешке его не увидишь. Каждую минуту этот человек планировал, все было внесено в электронный органайзер, который всегда был при нем. Всегда, но не сейчас.

За рулем белого ягуара он ринулся на улицы города. Ему был известен адрес, где держали организатора по его инициативе. Педаль легко поддавалась давлению, в голове пульсировало, его тошнило. Еще никогда он не осуждал кого-то без причины. Никогда. Тем более девушку, слабую и беззащитную, он оставил в КПЗ на всю ночь с отбросами общества. Да, они спорили и не соглашались, ненавидели друг друга местами. Но она все же женщина, а он мужчина, который воспользовался положением, чтобы наказать ее за свои догадки.

Следователь был несказанно рад такому визиту, потому что это снимало с него уйму ненужных слов и часов. Но для порядка попросил все же разбудить полковника и отдать распоряжение по той же лестнице, что и раньше. Юсупов бился как птица в клетке, психовал, но все же выполнил просьбу, без которой ему бы не отдали Аврору.

Девушка задремала на коленях своей новой подруги, которая тоже посапывала, прижимаясь к холодной стене. Тушь, растекшаяся по белым щекам от слез, засохла, отчего вид у нее был совсем печальный. Феликс почувствовал укол совести, но решил, что будет лучше надеть маску безмятежности, иначе ее гнев не вынести.

– Бруни, встать, – молодой паренек с голосом соловья пытался крикнуть, но получилось плохо. Однако Аврора открыла голубые глаза и увидела князя. Он был в свежем сером костюме, спокоен и красив, как всегда. Ей хотелось броситься на решетку и растерзать его миловидное лицо. Как он только смеет являться сюда?! – Бруни, встать!

Аврора поднялась, на ее лице была плохо сдержанная ненависть и готовность вернуться в эту камеру по обвинению в убийстве.

– Вы свободны, – молодой человек открыл камеру и показал рукой, что она может идти.

– Спасибо тебе большое и удачи, – Аврора обняла Иру на прощание, эта женщина спасла ее прошлым вечером.

«Подружиться с проституткой? Видимо, эта девушка не могла найти общество получше», – Феликс усмехнулся незаметно. Он ждал криков, истерику, но Аврора спокойно продефилировала мимо.

Она вышла из отделения, князь вышел за ней. На оклики она не реагировала, поэтому ему пришлось прихватить ее локоть, который она вырвала с яростью дикой кошки.

– Не смейте меня касаться, ясно?! Вы мне противны! – она продолжила свой путь вдвое быстрее, он пошел следом.

– Послушай, я понимаю…

– Вы ничего не понимаете! – голубые глаза пылали огнем, еще немного, и она бы бросилась на него с кулаками. – Вас когда-нибудь забирали в отделение на глазах у всех? Вас допрашивали? Вы проводили ночь в КПЗ?! Нет! Вот и не смейте говорить мне о понимании! Я вас ненавижу! – со всей силы она бросилась колотить по его груди.

Феликс дал ей пару минут, чтобы выплеснуть агрессию и схватил за запястья. Девушка все еще сопротивлялась, но быстро сдалась, упав в его объятия. Ее тонкие руки скользнули по его спине, отчего мурашки пробежали по коже. Он не решался прижать ее к себе, обнять. Стоял, позволяя ей найти успокоение. В голове мелькнула мысль, что следует извиниться. Он действительно был неправ, но князь Юсупов никогда не просит прощения, он просто не знает, как это делать. Впервые ему захотелось сказать такие слова и все внутри бунтовало против откровенности.

– Я… – язык стал тяжелее 50 кг гири, прирос к небу и никак не хотел шевелиться. – Я… – всего пара слов, почему так трудно сказать? Почему так больно высказать сожаление?

Аврора отодвинулась и внимательно посмотрела на смутившегося Феликса. Ее злость проходила также легко, как и появлялась. Теперь она сочувствовала ему. Было видно, что он жалел о содеянном, иначе бы не приехал сюда, хватило бы одного звонка.

Не дожидаясь, пока он все же скажет мучительные слова, девушка пошла в сторону метро.

– Я бы хотел тебя подвезти, – голос Юсупова был необычайно мягким и осторожным. Аврора обернулась, он избегал ее взгляда, мял в руках перчатки из тонкой кожи. Проведя столько времени в грязной камере, она хотела поскорее очиститься. Или ей было важно успокоить его совесть.

– Сделаем так, поднимитесь ко мне. Я закажу пиццу, подождете, пока я схожу в душ, потом поедим вместе и вы убедитесь, что я в порядке, – белый ягуар отличался от остальных машин на парковке как фарфоровая ваза от пластиковых стаканчиков.

Юсупов поразился тому, как легко Аврора сменила гнев на милость. Нет, не первый раз молодая особа звала его в гости, несмотря на то, что они почти не знакомы, несмотря на его скверный характер. Но сейчас было ощущение, что это доброта, не соблазн. И он не знал, как правильно ответить на это.

Как только машина тронулась в его голове затеяли борьбу две стороны, одна за, другая против. В это время Аврора беспечно болтала с родителями по телефону, придумывая какую-то небылицу о прошлом вечере. Как легко ей удавалось врать, даже не краснеет.

План был такой: Феликс проведет ее до дома, закажет еду и уйдет, убедившись, что все наладилось, и он загладил вину. Совесть будет спать спокойно.

Аврора была мила, она не переставала улыбаться без тени смущения. Юсупов подумал, что многие мужчины удостаивались чести быть в обществе этой девушки, раз ей так легко вести незнакомого человека в дом. Сам он боялся, что стал похож на помидор, таким смущением сковало его существо.

Они поднялись к двери, не произнося ни слова. Звякнули ключи, князь стоял как вкопанный, он не мог пройти вперед женщины, даже если речь шла о ее доме. Девушка не поняла причину, но все же вошла первой.

Ее квартира оказалась куда скромнее, чем он предполагал. В прихожей ему пришлось ждать, пока она снимет обувь, чтобы снять свою. Феликс знал, что у русских принято так, больше не сопротивлялся. Пол был застелен дешевым ламинатом цвета кокос, стены в нелепых зеленых обоях и мебель фабричной сборки. Его ботинки могли бы оплатить с лихвой все это имущество, даже будучи поношенными.

– Проходите в зал, располагайтесь, – Юсупов улыбнулся уголком губ, так требовала вежливость. Назвать эту комнатушку залом было смело, поскольку в Лондоне у его дворецкого спальня в несколько раз больше. Не найдя взглядом других дверей, он понял, что квартира однокомнатная и более, чем скромная. Ничего отличительного в интерьере, все также типично, как и прихожая. Вдоль стены стоял бардовый диван, который по-видимому служил и кроватью хозяйке. – Я закажу пиццу. Какую вы хотите?

– Мне все равно. На твой вкус, – Феликс сел на краешек старого кресла и провалился вниз. Чувство дискомфорта, вызванное такой скромной обстановкой, сменилось восхитительной самоуверенностью и превосходством, которые он испытывал к людям ниже него. Он откинулся на мягкую спинку и закинул ногу на ногу по-мужски, как требовал светский этикет. Карие глаза внимательно смотрели на хрупкие ручки, набирающие что-то на дешевом смартфоне, довольно старом для современной техники. Только сейчас он приметил, что ее спокойствие – это прекрасная маска, скрывающая невроз по поводу его присутствия. Толи ее смущала обстановка собственного жилья, толи красивый мужчина на старом кресле. Но вывод был таков: Аврора волновалась, но хорошо это скрывала.

Как только заказ был сделан, девушка, не глядя на гостя, удалилась в ванну. Феликс, оставшись один в помещении похожем на коробку для часов, внимательно осмотрел полки. Рамки с забавными фото, семейными в основном, но были и с девушкой, очень знакомой на лицо. Юсупов редко запоминал тех, кто ему не ровня, но эта девица соблазнила его брата, чем заслужила место в памяти князя. Брюнет усмехнулся, представляя, как эти две с позволения сказать дамы, планировали захват богатой семьи. Теперь стало понятно, почему его так тянуло к простолюдинке: он чувствовал опасность.

Когда Аврора вышла из ванной в домашней одежде, асексуальной, но приличной, с мокрыми волосами, оставляющими влажные следы на спине, Юсупов был готов к контратаке.

– Чувствую себя собой, снова, – девушка села на собранный диван, перебирая возможные темы для разговора. – Хотите кофе или чай?

– Нет, – он едва мотнул головой, его бездонные глаза впивались в каждую деталь вида Авроры, отчего ее передернуло. – Я бы хотел узнать другое.

Феликс встал, сел на диван рядом с удивленной девушкой и положил ладонь на ее щеку.

– Ты ведь хочешь этого, да? – скользнув пальцами в копну ее мокрых волос, он почувствовал легкий холод и прикрыл глаза, подвинув ее голову ближе. – Хочешь, чтобы я вел себя так? – он еле-еле коснулся ее губ, трепещущих как крылья бабочек на ветру, легкий поцелуй, какой бывает в 16 лет, когда еще столько разных дорог без видимых преград.

Аврора потерялась в мягкости его ухоженных губ только на мгновение. Спустя несколько секунд она ненавидела себя за эту слабость, за преклонение перед незнакомым мужчиной, за свою доброту к нему.

– Уходите! – ее севший голос выдавал ненасытную жадность продолжения, голубые глаза заволок едва видимый туман.

Феликс не отрывал от нее взгляда. Ему хотелось сорвать с нее одежду, пуститься во все тяжкие здесь и сейчас, но воспитание и жжение от чужого тщеславия были выше. Своей твердой рукой он схватил ее хрупкое запястье, и коснулся его губами. Нежная кожа заставила его дышать чаще, но он скрыл этот факт, как и то, что заметил ее легкий вздох.

– Уходите! – Аврора вскочила как ошпаренная, отбежав от него подальше. – За кого вы меня принимаете? Я пригласила вас из вежливости.

– Серьезно? – Феликс искренне рассмеялся, никто не может быть так наивен, это же какой-то любовный роман в мягкой обложке. – Ты потащила мужчину домой, почти незнакомого, из вежливости, как ты выразилась, правильно?

– Я хотела проявить к вам доброту, чтобы вы не винили себя за то, что сделали. Но вы видимо восприняли это как приглашение в постель. Уходите!

Юсупов поднялся с дивана и направился к выходу. Ему потребовалось одно движение, чтобы накинуть пальто на плечи и впрыгнуть в дорогие ботинки.

– Если ты или твоя подружка влезете в мою семью, я камня на камне не оставлю от вашей действительности. Запомни сама и ей передай, – он вышел и не позволяя себе опомниться нажал на газ своего белого ягуара. Тот рванул с места за секунду.

8 глава.

Частный самолет приземлился в аэропорту Москвы с легкой небрежностью. Несмотря на все прогнозы о снегопаде, столица все же позволила Карлу фон Нироду ступить на свою землю. Истинный скандинавец, в длинной соболиной шубе и меховой шапке, он был выше большинства прохожих и угрожающе широк. Суровое лицо обрамляла борода и кудрявые волосы по плечо.

За то время пока он ехал к особняку Юсуповых, пошел сильный снег. В этот момент граф почувствовал себя дома, в Швеции. Его рыбьи губы выглядели странно на широких скулах, покрытых светлой растительностью. Такая внешность сначала отталкивает своей не типичностью, но чуть позже вы не можете оторвать взгляд.