Страсти библиотечные

– Не спиться, – Катя поставила на кухне чайник и набросала небрежно пару бутербродов.

Папа сидел у телевизора, посмеиваясь над шутками какого-то странного дядьки в костюме балерины, девушка села на диван, вытянув ноги. Да, худыми их явно не назовешь, но они вполне приличные. Интересно, почему Александр Николаевич поехал вместе с Настей? Может, они встречаются, просто не афишируют? Так же бывает, люди не хотят распространяться о личном. Поэтому она и выспрашивала всякую информацию, ревнует. Катя бы тоже ревновала. Она и сейчас ревнует.

– Ты о чем задумалась? – Федор Игнатьевич улыбнулся.

– Да так, по работе, – Катя с папой никогда не говорила о своих симпатиях, хоть они и были близки. Это казалось чем-то неприличным, чем-то вульгарным.

– Как же, – мужчина отхлебнул еще теплый чай. – Я не против, если ты влюбишься на 27 году жизни. Я уже жду этого, честного говоря. Просто ты выглядишь как несчастная влюбленная.

– Ничего такого, пап, – она покраснела до корней волос и сразу же перестала думать о Королеве, опасаясь, что это отпечатается на ее лице.

– Угу, – мужчина почесал несуществующие усы. – Дочка, ты запомни: если парень любит, он специально не обидит.

– А не специально значит может?

– Естественно! Но будет стараться этого не делать. А еще он будет вести себя глупо по началу. Так что не заостряй на этом внимание.

Катя обдумывала услышанное, попивая разбавленный молоком кофе. Собственно, Александр Николаевич вел себя очень даже обычно, ничего странного или смешного она не заметила. Значит он в нее не влюблен. Или еще не понял этого. Или нечего тут понимать.

– Пап, а как ты осознал, что любишь маму? – она повернула к нему свое все еще детское, как ему казалось, лицо.

– Я это всегда знал, – Федор Игнатьевич потрепал ее по щечке и улыбнулся. – Это понимаешь сразу же или не понимаешь никогда.

Да уж, то же самое говорили все старинные романы о любви и великие драмы. Но с каждым годом Катя все меньше верила, что брак – это соединение родственных душ, все больше понимала, что это компромисс двух «я».

На улице снова был дождь, но, несмотря на ранний подъем, девушка не стала краситься. На работе теперь был кое-кто, у кого стоило поучиться искусству макияжа, поэтому воевать с врагом на его же поле, значило поражение.

Катя Васильева никогда не была нимфеткой, как выражалась Вера Ивановна. Она была обычной девушкой, умной, как ей казалось и вполне серой. Таких обычно замечают спустя долгие годы общения, к ним привыкают, с ними дружат. Эта совсем не та, на кого обернуться на улице или в метро. И совсем не стоило пытаться быть тем, кем она не являлась. Ей ведь самой это было не нужно.

Вера Ивановна за стойкой совершала традиционный ритуал, когда Катя вошла в помещение. На ней были самые будничные джинсы и огромный свитер, доходящий почти до колен.

– Катерина, привет! Во сколько сегодня у тебя занятие? – женщина отодвинула трубку, но так, чтобы Зинаида Юрьевна на другом конце провода все прекрасно слышала.

– В 2 часа придут, сразу после уроков.

Катя скрылась в читальном зале, а Вера Ивановна довольно прокрутилась на стуле.

– Ты все поняла?

– Конечно! Выпру Игорька из дома прямо к тебе! – в трубке послышался громкое хлюпанье, Зинаида Юрьевна отпила утреннего чаю. – Ты не поверишь, вчера пришел и весь вечер как завороженный. Думаю, влюбился он в твою Катерину, как пить дать!

– Ну! – Вера Ивановна довольно пригладила мохнатую кофту и не заметила промчавшегося в свой кабинет директора. – Помнишь, «в доме моей тети»? Прям оттуда будто сюжет взяли! А мы с тобой…

– Как Галина и Ирина, я тоже смотрела этот сериал!

Дальше разговор пошел в обычном, скучном для обывателя ключе. Там были светские сплетни, тайное восхищение упругой попкой Валерочки Леонтьева и сериальный план на будущую неделю.

Время до обеда прошло так быстро, что Катя только убрав книгу осознала, что половина дня прошла мимо. А еще за первым столом, прямо у заготовленной доски сидел Игорь и почему-то странно смотрел на нее.

– Привет, – девушка опустила ноги и влезла в кеды. – Ты не похож на пятиклассника.

– Я просто выгляжу старше, – он нервно подернул бровью. – Я пришел посмотреть на Крупскую. В смысле, на ее фотки. В смысле, ты поняла, Кать.

– Да, – девушка перебрала в памяти все 2 минуты их прошлого общения, так и не смогла вспомнить, когда и как называла свое имя. Может, Вера Ивановна? Она всегда высказывается не к месту. – Но тут скоро занятие будет, тебе не сказали?

– Ээээ, – вот к тому Игорька не готовили. В его маленькой голове, стриженной под ежик, быстро раскидывались папки со всевозможными стандартными ответами и шутками. Он молчал.

– Ты можешь остаться, если тебе не помешает. Не подумай, что я тебя выгоняю.

Вот она, та самая черта Катиного характера, которую обожали окружающие и ненавидела она сама. Дипломатичность. И кто бы знал, чего ей стоили эти сделки с собственными желаниями во имя других! Каждый раз, когда вместо вечера у телевизора, она шла на кухню помогать маме с бесконечными заготовками, когда вместо часов за чтением, она разгребала строительный мусор из Ленкиной новой квартиры, каждый раз, когда она заполняла бесконечные бумаги, которые должна была выверять Вера Ивановна, Катя проклинала себя.

– Всем привет, – Настя вошла в читальный зал со свежесваренным кофе от модного бутика. На ней было модное прямое платье в цветочек и кожанка, говорящая цитатами Фредди. Да, после фильма он орел вторую волну популярности уже среди модных чикуль. – А чё все такие мрачные? От вас негативом веет, риал.

Девушка поставила на стол бумажный стакан и Катя отметила, что к нему никто еще не прикасался (никаких следов лиловой помады).

Как по волшебству в дверях появился Александр Михайлович, в скверном настроении.

– Приветик, – девушка чмокнула его в щеку и легким движением зазывающе покрутилась, отчего подол ее короткого платья на секунду приоткрыл завесу тайны. – Кофе будешь, Саш?

– Очень кстати, – молодой человек угрюмо отпил глоток и тут же сморщился еще сильнее. – Это что за дрянь?

– Лавандовый раф, что же еще, – Настя поставила стакан обратно. Честно говоря, она была убеждена, что кофе сделает эмаль ее зубов черного цвета и упорно избегала контакта с этим напитком. Но разве можно отказать тренду?

– Мне пришел бюджет. Кажется у нас проблемы, – Александр Николаевич одарил многозначительным взглядом присутствующих и только сейчас понял, что в помещении посторонний. – Это кто?

– Это Игорь, – Катя не знала, что еще можно сказать про парня. Он стал свидетелем личных дел библиотеки, но не понял, что его считают лишним.

– Ах, ну да, это многое объясняет, – Королев хотел продолжить допрос, но его перебила Настя.

– Слушай, мне же ты будешь платить из своего кошелька, я надеюсь? Нет, дружба дружбой, но у меня у самой сейчас не лучшее положение дел.

На самом деле на счету модного бренд-менеджера была солидная, для девушки ее лет, сумма. Но она была там именно потому, что блондинка никогда не меняла своего еврейского уклада.

– Закупить новые книги нам не на что? – Катя увидела разочарованное покачивание головы и подумала, что если немного вычесть из зарплат сотрудников, получится сумма достаточная для небольшого обновления.

– Слушайте, – Игорь, вникший в дело, сразу понял, где нужно копать. – Почему бы вам не сдавать иногда читальный зал под мастер-классы?

– Эй, а ты соображаешь! – Настя открыла красивый блокнот, который покупала для каждого нового проекта. – Сюда можно заманить молодых авторов, старых профессоров, художников.

– Никакой мазни в стенах библиотеки! – Вера Ивановна показалась в дверях и прошаркала к столу, где собралось совещание. – Вы мне еще сюда стриптизерш пустите!

– Сравнили тоже, – Настя недовольно поморщилась от слишком древних духов бабули.

– Эти все художники ляпают свои краски, где попало, а мыть потом это кто будет? Ты в своих колечках? – Вера Ивановна показала на тонкую ладонь Насти.

– Молодые автора и профессора не будут платить за аренду, но я могу преподавать тут литературу, например, или английский за небольшую плату и отдавать ее библиотеке.

«Ну и дура», – подумали одновременно Саша и Настя. В их ограниченном мире не было понятий о высших ценностях, они жили здесь и сейчас.