Нерешенная задача

– Отец преподобный! Господь никогда не слышит наши молитвы! Это все выдумки, для подкрепления веры! Вы сами, хоть раз в жизни встречали чудо или чудесное исцеления, после молитв? Нет, преподобный, вы не встречали!

– С чего ты это взял, сын мой?

– Потому что я знаю. Я сам столько молитв вознес к Господу! И ничего!

– А за что душа твоя радеет, какая у тебя нужда к Господу? Скажи, может мы все помолимся за тебя!?

Анри Мирано гордо выпрямился. Его, чуть, пошатывало и он рукой ухватился за деревянную решетку, отделяющую зал для посетителей и подъем с кафедрой для пастырей. Ему насущно необходимо было высказаться, так как с этим он ехал на прием к психотерапевту, и не разгрузившись нисколько эмоционально, не желал держать это бремя в себе.

– Преподобный. У меня много проблем. Я работаю как вол. Я копаюсь в человеческих телах, я каждый день вижу смерть и скажу вам одно– нет чудес и нет чудесных исцелений! Это все ложь! Я несколько лет подряд носил десятину в церковь, я молил и взывал, чтобы Господь направил меня туда, где я могу сколотить себе состояние, и все пустое! Я не могу разбогатеть! Но я много работаю!

Пастырь смешался. Всматриваясь внимательно в нарушителя дисциплины, он стал догадываться, что человек не трезв. Вопрос заключался в другом, что теперь со всем этим делать, раз уж он оказался здесь! Стараясь сохранять спокойствие, он вкрадчивым голосом стал объяснять:

– Сын мой, но ты одет, обут. А богатство у Господа не просят! Ты запутался в темноте, тобой движет малодушие и эгоизм. Люди просят у Господа хлеба, а ты просишь денег и богатства! Разве ж так можно! В мире столько горя и господь всем помогает, укрывает, утешает, подсказывает, учит. Ты не хочешь радоваться жизни только лишь потому, что здоров, у тебя есть пища и кров? Это уже не мало!

Анри опять замотал головой.

– Вот, преподобный, вы сами произнесли фразу – не мало! Но вы не сказали много! Потому что это не много! А все, все – и он обвел весь зал рукой – все, кто здесь сидят, хотят богатства. Только молчат и не говорят об этом вслух. Все малодушны, а в сердце – и он ударил себя кулаком в сердце – В сердце все хотят того же, что и я! И даже вы, преподобный хотите этого!

Пастырь, явно, был сконфужен. У него совершенно не было желания разводить дискуссию, но он не знал, как покончить со всем этим.

– Вы, не доверяете библии. Поэтому Господь и не одобряет ваши прошения. Прежде чем что-то просить, нужно верить. Надо во всем полагаться на Господа. Надо чтить Слово Божье и исполнять его заповеди!

Вдруг Анри Мирано сам поменял тактику. Он посмотрел на преподобного так, словно первый раз его увидел и в глазах его зажегся лукавый огонек. В зале все прихожане с вниманием наблюдали за инцидентом, так несвойственным для этих стен.

– Так, отец преподобный. Первая заповедь – «Возлюби ближнего своего как самого себя»! Вы, отец мой любите меня, вот такого как я есть! Так помолитесь же за меня!

– Хорошо, хорошо, сын мой, – и к прихожанам, – мы все сейчас помолимся за тебя. Давайте обратимся с благодарственной молитвой в конце нашего служения за этого запутавшегося человека!

Зал встал. И пастырь сложил руки перед грудью, приподнял голову, как бы обращаясь вверх к кому-то и громко стал проговаривать – Отец наш небесный и Матерь Божья, дева Мария, уповаем на вас и молимся о вразумлении этого заблудшего сына, ибо милость Господа совершенна и непостижима, вразуми его, помоги понять ценности в жизни божьи и отвратить свой взор от денег и искоренить свою жажду– иметь богатство…

Анри же опустился на колени и рядом с пастырем стал слышаться его все больше и больше набирающий силу голос, который в итоге заглушил молящегося за него священнослужителя – Господи, помоги разбогатеть, помоги разбогатеть, прошу тебя!

Пастырь прекратил это словоблудие, его пересилил живой человеческий интерес. Он спросил:

– А зачем тебе богатство, что ты с ним будешь делать?

Мирано открыл глаза, как очнувшись после сна и опять посмотрел на священнослужителя так, как будто первый раз его увидел.

– А чтобы вы делали с богатством, отец преподобный? А может оно у вас уже есть и вам не нужно работать?

– Но, сын мой, не я молюсь о богатстве, а ты, что ты хочешь, каковы твои цели? Если тебе Господь даст роскошную жизнь, ты сразу перестанешь трудиться?

Анри задумался. Сейчас он был честен. И перед собой, и перед всеми – Да. То есть нет. Я занялся бы другим. Я бросил бы лечить, а занялся бы экспериментами и… и много бы путешествовал! Вот!

– Вот, сын мой, мы и выяснили, что, все-таки, ты бы так уже не работал! А Господу это не угодно! Он не благословляет лентяев! Тебе, скорее всего, просто не нравиться твоя работа, она тебе в тягость, так постарайся поменять её на то, что ты делал бы с большим удовольствием. Но работать надо! – Мирано захмыкал. – Да, нет, я люблю свою работу. Но я и дом большой хочу!

– Пути Господни, неисповедимы…Молись о доме, о доброй жене и послушных детях и Господь всегда выйдет на встречу.

– Вы, уверены, ваше святейшество?

– Абсолютно, сын мой. Ты не молись о деньгах, молись о здоровье, о доме, о том… чтобы Господь помогал делать работу хорошо.

– Но, как я куплю дом без денег?

– Еще раз говорю, сын мой, не думай прямо о деньгах. У Господа пути, это не наши пути. Может он дом даст тебе с той стороны, о которой ты и не помышляешь своим человеческим разумом!? Он появиться с неожиданной стороны и это будет чудом для тебя. Ведь можно иметь много денег, но сварливую и злую супругу, эгоистичных и черствых детей. В любой момент можно потерять здоровье и тогда деньги не дадут тебе тепло, не облегчат боль и немощь. Ты узко мыслишь, сын мой, а мудрость Господа не объемлюща. Ее не постигнуть разумом.

– Правда, отец?

– Сын мой. Приходи чаще в церковь, служи больше Господу, проси у него мудрости, проси радости и любви, доброты, добро делай и да восполнит Господь все нужды твои по богатству своему в Славе!

– Это так и есть?

– Это так и есть.

Мирано расчувствовался. В эмоциональном порыве он бросился обнимать священнослужителя. В зале раздался радостный ропот, кто–то зааплодировал, как актеру. Вот теперь неугомонный и настырный итальянец выходил из церкви с удовлетворенным чувством. Ему стало легко на душе и светло.

ГЛАВА 34

Артур Войцеховский встречался в университете с Дьёзе Зелплен, младшим научным сотрудником в Будапешском университете, прославившимся своей нашумевшей научной статьей «Об основным направлениях кинетической теории газов в истории физики». Молодой ум считался очень перспективным, а предприниматель думал сможет ли использовать его идеи в своей деятельности по автомобилестроению, и его идея была близка его интересам. Дьёзе Зелплен сразу предупредил, что основы кинетической теории газов были заложены не им, а Даниилом Бернулли в 1738 году. Его же заинтересовала идея применения математической теории ударных волн. Разработка теории имела огромную перспективу, так как в научных кругах часто стали поговаривать о появлении не только такого чуда как экипажи сухопутные без лошадей, но и появлении таковых, только в воздухе, преодолевающих силу земного притяжения, и способных двигаться в небе. Пока это были лишь визуальные фантазии.

Артур Войцеховский был уставший. Дела шли не так хорошо, как хотелось бы. Заказчиков было мало, завод работал только на половину. Его мозг интенсивно работал круглосуточно. Он первый раз в жизни вошел в крупный бизнес и терпел затруднения. Зарплата рабочим стала задерживаться, не на много, но, сам факт повторялся неоднократно. Не было динамики. Войцеховский все реже стал появляться в университете. Сам забросил свою издательскую работу, новые идеи не появлялись и ему стало казаться, что он забуксовал. Каждый день решались конкретные практические вопросы, требующие его полного погружения в работу и времени ни на что не оставалось. Он долго, несколько лет изучал тему ударных волн, искал в научных журналах новые статьи и вот, от инженеров, работающих с ним бок о бок на заводе, услышал о талантливом мыслителе, разрабатывающем эту же тему. У него даже близко не было представления, как это он сможет применить в предпринимательской деятельности и использовать для создания усовершенствованных деталей машин, но на уровне интуиции он чувствовал, что эта тема имеет огромный резонанс и перспективное будущее.

– На мою статью обратил внимание Феликс Клейн. – говорил Дьёзе. – Я пришел к выводу, что ударные волны должны оказывать давление на волны, которые распространяются только в направлении областей низкого давления. Теория ломающихся волн требует только математического подхода.=. но и углубленного знания математики. Давайте князь будем сотрудничать вместе, так как я наслышан, вы очень дальновидный математик, ваш опыт поможет мне в некоторых её разделах, которые мне еще не хватило времени проанализировать. – и его речь была быстрой и вдохновляющей. По огоньку в его карих глазах князь узнал себя в 20 лет, возраст, в котором еще так мало для тебя преград и тебе кажется, что весь мир будет у твоих ног. Дьёзе Зелплен был очень амбициозным человеком, с князем они были очень похожи, это дает быстрое понимание друг друга, но в практической работе мешает, так как только противоположности притягиваются друг к другу, а одинаковые люди начинаю конфликтовать и отталкиваться друг от друга, так как энергия обоих заряжена в одном полюсе. И князь, своим житейским опытом уже улавливал эти моменты. Но, камнем преткновения, в данный момент была не психологическая несовместимость, а отсутствие сил и времени. Он трезво оценивал свои возможности и четко знал, если он подастся в эту сферу, ему придется отстраниться от своего производства, в котором и так все шло не гладко. Снять с своих плеч эту ответственность ему никто не даст. Он уже не мальчик, полный амбиций, который купил себе серьезную, дорогую игрушку, поиграл с ней, надоело и бросил. И сейчас, он чувствовал огорчение, что уже должен делать выбор в сторону ответственности, там сотни людей с семьями, долги, обязательства, контракты, кредиты и занимать свое человеческое время наукой и экспериментами он не мог. Дьёзе же, не мог сейчас принять какое бы ни было заманчивое предложение поработать со своими идеями и экспериментами над усовершенствованием производства, даже за соблазнительную оплату, так как его идеи требовали еще больше теоритической работы и развития. Артур Войцеховский чувствовал в молодом человеке родственную душу и научный разговор их плавно перетек в дружескую беседу. Однако же ни тот, ни другой, не могли согласиться на предложения противоположной стороны.

Князь вздохнул.

– Вы можете смело попросить меня поучаствовать в вашем проекте финансами, за очень выгодный процент при условии его защиты, но своим участием я участвовать в нем не могу – вы знаете, что я приобрел металлургическо-автомобильный завод, модернизировал его, насколько позволили силы и время, опять-таки, финансы, и сейчас дистанцироваться от него я не могу.

Дьёзе слегка улыбнулся.

– Да, князь, я часто встречался с вами в университете, и сейчас я вам скажу, что вы не важно выглядите, я помню какой вы были живой и увлеченный. Только, не в обиду, князь, не могу ответить себе на простое человеческое любопытство «Зачем вам это надо?» Вы же перспективный математик и химик, я читал ваши наброски и статьи, я не совсем согласен, т.е. с вашим подходом, но… вы могли бы оставить след в науке, а приобрели убыточное предприятие, и все забросили. Вы сами то, уверены в том, что это вам надо? Вы, один из самых богатых людей в Венгерком королевстве? Если мое любопытство перешло дозволенные границы, остановите меня, я не обижусь.

– Ну, я вам скажу обескураживающую вещь не лицеприятную для меня – богат не я, а баронесса фон Гайзейштард, и вот предприятие мне и нужно для того, чтобы сделать свое состояние, свое. Пусть это и не совсем красивым путем. Знаете, на востоке есть мудрый фразеологизм – «Если молишь о дожде, приготовься ходить по лужам!». А купил я убыточное предприятие потому, что прибыльные просто не продаются, вы заметили. А у меня есть источники дохода, чтобы его поднять и сделать процветающим. Дело для меня новое, опыта нет, но мне нравиться мой подобранный коллектив инженеров-новаторов, они дорогого стоят. В жизни почти все решают деньги, но люди, которые становятся для тебя друзьями или близкими для тебя, гораздо больше, чем состояние!

– Я с вами солидарен, князь. Только вопрос в другом, будут ли рядом с тобой эти люди, если у тебя не станет денег!

– Да, вы смотрите глубоко. И я это понимаю. Бог всегда дает человеку какие-то ресурсы. Одному крепкое здоровье, другому талант, третьему богатство, а четвертому богатых покровителей. Есть ли разумность в том, чтобы отталкивать от себя протянутую Богом руку и не пользоваться ресурсами, которые он дает.

– Ну, конечно же, конечно же – и Дьёзе протянул князю поднос с чашечкой кофе – фишка только в том, князь, что Бог дает, но, порой ты не можешь распознать что дает, и в какой момент, можно же и пройти мимо протянутой руки, не разглядев её. Просто у вас хватило соображения, князь, сразу понять, что это возможность. Но, многие, очень многие проходят мимо. Я вот и боюсь упустить в своей жизни шанс, и пройти мимо протянутой руки. И в науке, это сплошь и рядом встречается. Из множества путей и вариантов, мы редко выбираем верный, а столько времени уходит и сил на борьбу с жизнью и работу на не верно выбранных направлениях.

– В этих вопросах, молодой мой коллега, необходима интуиция и умение освобождать свой разум и сердце от предрассудков. С возрастом, ко мне все больше приходит понимание, что нового как такового, в природе вообще не существует. Развитые, просвещенные организации жили на нашей планете до нас, вы не допускаете, что если жизнь есть сейчас, то она существовала и до нас, и знания предыдущих цивилизаций остались для нас в духовном мире и мы чувствуем её интуитивно. Даже в науке, открытия в определенных направлениях происходят всегда сначала на интуитивном уровне, а человек экспериментально воплощает их в реальность!

– Князь, римская католическая церковь осудила бы нас за святотатство! – проговорил Дьёзе Зелплен, но выражение его глаз выражало искреннюю солидарность со всем сказанным, и даже больше, он не думал никогда об этом, но пришедший к нему человек высказывал живые мысли, находящие отклик в его сердце и расширяли его представление о бытие.

Артур Войцеховский не располагал временем расслабляться на таких дружеских беседах, хотя он и ощущал себя в данный момент комфортно и чувствовал, что понят. Он поднялся с подоконника, по привычке на который усаживался и любил одновременно беседуя, следить за происходящими событиями за окном.

У Дьёзе Зелплена, увидев попытку собеседника, уже выйти на завершающий этап их беседы, возникло, легкое беспокойство. Ему не хотелось прерываться и вещи, которые затронул в разговоре Артур Войцеховский ему были глубоко интересны.