Любовь в каждой строчке. Писатель года – 2021

За пустым трёпом время прошло незаметно, а опомнились мы, только когда Серёгу в два часа ночи вызвали в приёмник. Домой я решил не ехать, уснул на диване в ординаторской. Снилась Настя. Её звонкий смех-колокольчик. Такая живая и настоящая. Я очень боялся, что с течением времени её образ померкнет в памяти, сотрётся, будто её и не было совсем. Но нет. Каждый раз я видел её очень ясно и чётко, как и не было тех лет без неё.

Хотя я и не дал бы себе забыть. Как маньяк, пересматривал старые фотографии, доставал из кармашков фотоальбома и вглядывался в каждую черту. Эдакая иллюзия, что Настя рядом, вместе со мной.

А на утро меня разбудила громогласная сестра-хозяйка:

– Сергей Василич! – вплыла в ординаторскую, но увидев меня, явно смутилась. – Ох, простите ради бога, я попозже зайду.

Сел на постели и потёр глаза.

– Да ничего страшного, Ирина Леонидовна. Который час? – задал вопрос, но уже сам бросил взгляд на большие настенные часы. Самое время выдвигаться восвояси, чтобы успеть привести себя в порядок и не опоздать на пятиминутку.

Ирина Леонидовна шла какое-то время вместе со мной и эмоционально рассказывала что-то про халаты и новые простыни и пододеяльники, которые ей удалось выбить для отделения, но я слушал вполуха.

Безумно трещала голова. Это несмотря на то, что вчера не выпил ни капли. Видимо, сказалась бессонная ночь. Старею, наверно. С ухмылкой вспомнил, как в молодости дежурил вообще бесплатно, лишь бы только набраться опыта, совался на все возможные операции, а потом с утра – на учёбу.

День закрутил в своём водовороте. Привычная суета и рутина – в них я окунался с мазохистским удовольствием. Так появлялся шанс не думать и не вспоминать. Но сегодня из головы не выходила Лиза – немногословная и грустная. И ведь я так и не выяснил – почему. Стоило её проводить, но она в мгновение возвела вокруг себя такую мощную стену, не пробиться. В общем, я не мог объяснить это даже самому себе. А может, это во мне был какой-то внутренний барьер. Чёрт его знает.

Под Новый год мы постарались максимально освободить отделение. Оставили только тех, кто объективно нуждался в круглосуточном присмотре и уходе. Последняя неделя года подходила к концу и выдалась на редкость суматошной. С Серёгой мы виделись только на утренних пятиминутках и едва ли успевали перекинуться парой слов.

Сдав дежурство тридцать первого декабря, я решил заскочить к нему, чтобы поздравить с наступающим праздником. Отмахнулся от медсестёр, которые настойчиво зазывали отметить вместе с ними. Да уж, кто празднику рад, что называется… Серёгу нашел в приемнике, он был ещё в халате, хотя его смена тоже закончилась уже полчаса назад. Приятель что- то искал в ящике стола, когда я вошел.

– О, какие люди! Какими судьбами? – расплылся в улыбке Серёга.

– Поздравить зашёл. Счастья, здоровья и всё такое… Как никак последний раз в этом году видимся.

– Уверен, что не пойдёшь к нам с Маринкой? – посерьёзнел приятель.

Марина работала гинекологом у нас в поликлинике, и они с Серёгой были давно и счастливо женаты. Наблюдать их счастье со стороны было мучительно больно. Наблюдать и осознавать, что у меня такого не будет больше никогда. Я дистанцировался умышленно, чтобы не портить праздник ни себе, ни друзьям.

– Уверен.

Я потоптался на месте ещё какое-то время. Серёга поднялся из-за стола и стал собирать бумаги в стопку, затем вопросительно уставился на меня:

– Всё нормально?

– Да, – я отвёл взгляд на окно. Некоторые снежинки попадали со стекла и валялись на подоконнике.

– Та девушка, Лиза… Она приходила к тебе? – услышал я свой голос со стороны. – Приходила на повторный осмотр?

Не собирался спрашивать, уговаривал себя, что мне не должно быть до этого никакого дела. Но оно было, черт его возьми. Серёга снова бухнулся на стул и махнул мне рукой.

– Присядь-ка. Лиза, значит, – задумчиво пробормотал он. – Нет, она не приходила. А ты как врач интересуешься или…

– Как врач, – перебил его я. Возможно, слишком поспешно. – У тебя в журнале должен быть её адрес. Дай мне, я перепишу.

– Тебе это точно надо? – Серёга с сомнением протянул мне толстую тетрадь.

В его взгляде читалось беспокойство. Эх, если б я сам знал! Но всё же я взял у приятеля журнал, нашел записи недельной давности и чиркнул на стикере нужную мне информацию. Серёга продолжал буравить меня взглядом, на что я быстро проговорил:

– Просто навещу её, удостоверюсь, что она в порядке, и уйду.

– Ну-ну, – только и пробормотал Серёга, но я уже скрылся в коридоре.

Лиза жила в новом районе. В незнакомом квартале я сориентировался не сразу, пришлось порядком поплутать.

Когда проходил мимо дворового киоска, меня окликнул мужской голос:

– Дарагой, захади, покупай мандарыны к празднику! Вкусный, сладкий, без косточка! – зазывал к себе пожилой абхаз.

Я остановился и подумал, что с пустыми руками будет правда странно прийти, и последовал за хозяином, преследуя ещё и корыстный мотив. Мужчина взвесил мне и мандаринов, и апельсинов, и яблок, назвав при этом какую-то несусветную цену. Но глупо было ожидать иного в Новый год.

– Скажите, а как мне найти пятнадцатый дом?

Уж он-то должен был знать, раз работает в этом районе. Абхаз усмехнулся в усы и указал направление, а напоследок добавил:

– Щастья тебе в Новом году!

В подъезд я проскользнул вслед за шумной компанией подростков. Когда поднимался на этаж, сердце тревожно стучало, хотя мне почти удалось себя убедить, что я просто навещаю пациентку. Двери лифта открылись, я вышел на площадку и замер в нерешительности напротив нужной двери. А вдруг Лизы вообще нет дома? Но я не узнаю, пока не позвоню.

Елизавета

Я возненавидела этот праздник. Последние два года не отмечала его вовсе. Старалась ни с кем не общаться в этот день и вообще носа из дома старалась не показывать. И сегодня я никого не ждала, поэтому была немало удивлена, когда в дверь коротко позвонили. Подошла настороженно и посмотрела в глазок. Игорь. Врач из Таниной больницы. Странно, что ему у меня делать? Подумала немного и решила открыть, зачем бы он ни пришёл. В конце концов, он очень мне помог и ничего плохого не сделал.

– Здравствуйте, – поприветствовал низким грудным голосом и чуть улыбнулся.

Мама бы назвала его видным. А я? А что, я? Мне было совершенно неважно.

– Вы не пришли на осмотр. Я… – он старался подобрать слова, – беспокоился.

– Не стоило. Я прекрасно себя чувствую, потому и не пришла. Попросила отгулы на работе. Скопились к концу года… – зачем я ему это объясняю?

– Тем не менее, разрешите вас осмотреть.

– Ну хорошо, – одернула платье и пробормотала. – Раздевайтесь, ванна там, а потом проходите в комнату.

Он расстегнул куртку, уже поднёс к крючку, но остановился на полпути. Заметил Мишин пуховик. Да, я не убрала его после… Игорь замер, но его вопрос, вертевшийся на языке, – это чувствовалось, – так и остался не заданным.

Игорь вымыл руки и зашел в комнату. Я его уже ждала, присела на диван. Что ж, пусть осмотрит, если ему так хочется. Мне, по большому счёту, всё равно.

Он опустился передо мной на корточки и коснулся травмированного сустава:

– Так не больно?

– Нет.

– А так?

Я вновь покачала головой. Голеностоп уже давно не беспокоил. Пару дней я действительно не могла ступить на ногу. Проклинала Таню, тот день и час, когда я согласилась на её уговоры, согласилась пойти на этот дурацкий корпоратив. Но бинтование и таблетки – это действительно помогло.