Девятиэтажка

– Очнулся? – спросила она Вадима, и тот узнал голос второй девушки, спасшей его на втором этаже.

– Да. Спасибо, – кивнул он.

– Есть хочешь?

– Хочу.

Женщина пододвинула газету, на которой уже лежало несколько копчёных сосисок, и все взяли по одной. Вадим понял, что давно не ел и безумно голоден. Когда за десять секунд он расправился с первой большой сосиской, девушка отдала ему ту, которую только пожарила.

– Меня Настей зовут, – сказала хозяйка квартиры, расстёгивая телогрейку, чтобы насладиться жаром огня. На её шее висел жетон. – Хотя некоторые называют Мэром Пятого Этажа.

– Я Вадим. И большой он, этаж?

– Нас здесь около пятидесяти человек.

– Около? – нахмурился Вадим.

– Группа ушла за едой, так что к вечеру может стать меньше, – пояснила Карина, заправляя седую прядь за ухо.

– А это ещё что? – возмутилась Настя, глядя на бутылки спирта рядом с Андреем Максимовичем. – Я запретила алкоголь! Андрей Максимович, я столько раз тебя прощала, но теперь ты не стесняешься нарушать правила прямо в моём доме!

– Настенька, они для пациентов, – заискивающе улыбнулся доктор.

– Ну-ну, – нахмурилась Настя. – Узнаю, что ты снова спаиваешь людей якобы во имя лечения, выкину на улицу без куртки!

– Она шутит, она добрая, – тихо шепнул доктор на ухо Вадиму.

– Можно выйти на улицу? – изумился Вадим.

– Разумеется, можно, – ответила Настя, округляя глаза от удивления. – Откуда, по-твоему, мы берём еду?

– Откуда же мне знать? – пожал плечами Вадим.

– Вот смотри, – Настя подошла к окну.

В её квартире, так же, как и в других на пятом этаже, окна были плотно закрыты. Она раздвинула куски шерстяной ткани, служившие шторами, убрала завал на подоконнике из тряпок, старой одежды и кусков пенопласта, отодрала скотч с одной стороны стекла, удерживающий плотный кусок картона, и приоткрыла узкую щель окна, от которой повеяло арктическим холодом.

– Сколько там градусов? – спросил Вадим, наблюдая, как на стене рядом с щелью появляется иней.

– Фил думает, температура варьируется от минус семидесяти до минус ста, – ответила Настя. – Посмотри туда.

Вадим без удовольствия приблизился к окну и всмотрелся в темноту. Голубой снег, покрытый грубой коркой льда, застилал дорогу перед домом. Далее виднелся большой парк голых деревьев, за которыми возвышалась монолитная серая коробка с пустыми глазницами окон без стёкол. Серое здание странной звёздоподобной формы протянуло свои руки-корпуса вглубь парка и смотрело с высоты одиннадцати этажей на мрачный холодный лес.

– Что это? – спросил Вадим.

– Не узнаёшь? – Настя закрыла щель обратно и завалила тряпками. – Это Ховринская Заброшенная Больница.

– Ховринская… – задумался Вадим. – Мы же сейчас в районе Ховрино, да?

– Сложно сказать, где именно мы, – вмешалась Карина, сидящая у костра. – Но факт в том, что в Москве Ховринская больница на самом деле стоит прямо напротив Девятиэтажки.

– Я бы заметил эту бандуру, – махнул рукой за окно Вадим.

– Нет, летом за деревьями её почти не видно, – сказала Карина. – Вот я попала сюда зимой, поэтому сразу узнала пейзаж – это как будто реальная Москва.

– Так может… это и есть реальная Москва? – задумался Вадим, представляя, как в одночасье наступил ледниковый период.

– Нет, – сказала Настя. – За пределами Девятиэтажки нет ничего, кроме Больницы. Парк бесконечный.

– И с другой стороны дома? – спросил Вадим.

– Да, со всех, – подтвердил доктор, тряпочкой полируя бутылки со спиртом. – Просто Девятиэтажка и Больница стоят посреди ледяного леса и смотрят друг на друга.

– Понятно… – прошептал Вадим, не понимая ни черта. – Признаюсь: звучит жутковато.

– Поэтому тебе придётся просто смириться, – сказала Настя.

– Но на других этажах я видел совсем другое, – вспомнил Вадим. – Там за окном была… стена с рисунком.

– Про другие этажи ты не думай, – посоветовала Настя. – Я скоро пойду на шестой…

– Опять?! – внезапно закричала Карина, хотя до этого говорила равнодушным полушёпотом. – Настя, тебя ничему жизнь не учит!

– Я два года не выходила с пятого этажа! – ответила Настя. – Я не могу просто сидеть и пытаться не умереть, пока остальные ждут от меня каких-то действий! Я не могу ничего не предпринимать!

– Но именно это ты советуешь делать всем на этаже, – заметил со смехом Андрей Максимович. – Сидеть смирно и ходить за едой раз в неделю.

– Да, и я была уверена, это единственно правильная стратегия выживания, – покачала головой Настя. – Но теперь сомневаюсь. Мы попали на второй этаж, Вадим вышел с него: значит лифты снова приходят, и потоки открываются.

– Так лифты обычно стоят? – спросил Вадим.

– Да, они стояли три месяца до вчерашнего дня, у нас не появлялись новые люди. Я была у шахт как раз в тот момент, когда лифт кто-то вызвал, и мы с Кариной успели перехватить его.

– Может быть, вызвал Хрущёв, – сказал Вадим.

– Хрущёв?! – с ужасом округлила глаза Настя. – Парень с красными волосами?

– Он самый.

– Боже, он выжил… – прошептала Настя. – Но это значит, что, кроме него, так и не появился человек, способный открывать двери и вызывать лифты… Ты встретил его на втором этаже?

– Нет, он жил на первом. Но когда я зашёл в его квартиру, со мной вместе появился крекеровый монстр, и мы убежали на второй этаж.

– Крекеровый монстр, как мило, – сказала будто детским тоном Настя. – Хрущёв остался на втором?

– Да. Там было несколько квартир, где творились… ну, страшные вещи.

– Да, мы знаем специфику второго этажа, – нахмурилась Карина.