Какая же ты бездна – человек!

Дядьсаша был более категоричен.

– Педофил, – сразу заявил он, когда однажды Отахон поделился с ним своими наблюдениями. – Неспроста он сюда зачастил, присматривает себе кого-то.

Отахон изумленно заморгал.

– Зачем?

Дядьсаша рассмеялся, жестко, со злобой:

– Да уж не в домино поиграть! Сейчас много всяких уродов развелось, ничего они не боятся.

– Не может быть, – усомнился Отахон. – Да и почему именно здесь? Это дорогая школа, вон охрана стоит на воротах, кто ему разрешит забрать ребенка?

– Вот ты, отец, старый, а такой глупый, – Дядьсаша с жалостью покачал головой. – Он разрешения спрашивать не собирается.

– Нехорошо, – пробормотал Отахон, чувствуя неприятное чувство в желудке, как будто съел что-то протухшее. – Нехорошо это, Дядьсаша.

Дядьсаша только фыркнул:

– А кто говорит, что хорошо? Плохо, конечно, только нас с тобой это вообще не касается. Вот охрана стоит, пусть у них голова болит. Или пусть их родители этим вопросом занимаются.

И он кивком показал на губастых белокожих мамаш, которые с важностью выгружали своих детей из дорогих иномарок.

– Ты только посмотри на них! Они нас за людей не считают, а ты еще за детей их переживаешь! Вот вырастут эти детки и тоже будут простых дураков, вроде нас с тобой, давить и обворовывать!

Дядьсаша еще долго ораторствовал, а Отахон ему не возражал. В конце концов, Дядьсаша прав: не их это дело. У школы есть охрана, здесь полно людей, да и дети все время на виду, никакой извращенец к ним и близко не подберется.

А через несколько дней Отахону и вовсе стало не до скользкого типа: началось обострение хронической болезни – сильно разболелась левая нога. Он старался незаметно массировать ее, сидя на остановке, но по опыту знал, что это не поможет: нужны лекарства, а денег купить их у Отахона не было. От долгого сидения нога затекала, и ему приходилось, превозмогая боль, вставать и ходить по остановке.

Пришедший с утра трезвым Дядьсаша мрачно взирал на перемещения Отахона.

– Какие лекарства нужны?

– Они дорогие, Дядьсаша, – грустно ответил Отахон, но Дядьсаша закричал:

– Да кто тебя про деньги спрашивает, деревянная ты голова! Какие нужны, спрашиваю?

Отахон перечислил те, что ему прописывали в прошлый раз, и Дядьсаша, надвинув на глаза старую кепку, исчез.

Отахон продолжал массировать мучительно нывшую ногу.

– Только бы судороги не начались… – обреченно подумал он и закряхтел, стараясь сесть поудобнее и вытянуть больную ногу. Это был непростой процесс, но кое-как Отахон с этим справился, и, уже устроившись на скамейке, вдруг зацепил взглядом знакомую фигуру.

Отахон не поленился и вынул из сумки очки. Так и есть – тот самый скользкий тип стоит у школьной ограды и мило болтает с каким-то мальчиком. Мальчишка совсем крошечный, наверно, первый или второй класс, вон ранец болтается за спиной. Поболтав, скользкий протянул ребенку руку, тот без колебаний взялся за нее своей ручонкой, и они вместе не спеша пошли в сторону домов.

Отахон бросил взгляд по сторонам. Где же охрана? У ворот охранника не видно, может, обедать ушел?

– Кто-то должен вмешаться, – говорил себе Отахон, в душе надеясь, что это не он. – За ребенком сейчас родители приедут, наверно.

Но обычно оживленная улица была совершенна пуста. А скользкий увлекал ребенка в сторону домов, скоро они скроются из виду. Делать было нечего: Отахон медленно поднялся и сразу ощутил пульсирующую боль в ноге.

– Хоть бы Аллах помог не упасть! – пропыхтел он, устанавливая ногу и готовясь на нее наступить. Скользкий тип с ребенком уже почти скрылись между домами, следовало торопиться.

Отахон потащился по улице, стараясь меньше задерживать шаг на больной ноге.

«А если там ничего не происходит и это просто отец или дядя забирает ребенка из школы?.. – думал он по дороге, стараясь отвлечься от острых игл боли. – Они просто домой идут, а тут я за ними, как хромой ишак, тащусь. Что я им скажу?»

Тип с ребенком вдруг остановились, остановился и Отахон.

Ребенок заглядывал под кусты.

– Кис-кис, киса, ты где? – услышал Отахон его голосок.

– Наверно, котенок далеко забежал, давай вон там посмотрим, – тип облепил ребенка таким взглядом, что у Отахона опять появилось ощущение тухлятины внутри.

Нет, никакой это не отец! Родители не смотрят на свое дитя таким отвратительным взглядом. Отахон решительно захромал за ними, но тут рядом возник Дядьсаша, так что от неожиданности Отахон-ака потерял равновесие и едва не шлепнулся на дорогу.

– Ты куда это собрался?

– Дядьсаша! – Отахон перевел дух и с облегчением оперся о руку Дядьсаши. – Этот, который возле школы был, ребенка увел за гаражи. Надо догнать их, Дядьсаша!

Дядьсаша соображал быстро. Он глянул на удаляющуюся пару, посмотрел по сторонам, а потом уставился на Отахона – с удивлением, почти с гневом.

– А ты зачем за ними тащишься?

– Дядьсаша, а если он ребенка… обидит или покалечит? – не совсем уверенно произнес Отахон.

– Тебе-то что? – взорвался Дядьсаша. – Тебе что, деньги за его охрану платят? Идем охраннику школы скажем, пусть он бежит.

– Охранника нет. Нету никого, Дядьсаша.

Отахон увидел, как в последний раз мелькнула между домами курточка ребенка, и сделал движение, собираясь последовать за ними. Дядьсаша в сердцах оттолкнул его руку.

– Ну и иди за ними, старый дурак! А я еще за лекарствами для этого идиота бегаю!

И Дядьсаша решительно пошел назад, к остановке. Отахон со вздохом посмотрел ему вслед, но все же потащился дальше. Вот он и лишился единственного друга. Видно, Аллах решил, что ему слишком спокойно живется на этой остановке, раз назначил ему в один день столько испытаний.

Ногу все еще кололо иголками, но Отахон все равно ускорил шаг. Вот и дома, а за ними пустырь с остатками снесенных гаражей и мусора. Вот уже слышен голос этого скользкого, а вот и они стоят рядышком: ребенок с интересом осматривает пустырь в поисках кошки, а тип так и ест ребенка глазами и сжимает рукой капюшон его легкой курточки.

Последним усилием Отахон вытолкнул себя на пустырь и утвердился на месте, стараясь стоять только на одной ноге.

– Сынок! – громко позвал он. – За тобой мама приехала, ищет тебя у школы.

Двое сразу обернулись. Мальчик выглядел растерянным, будто очнулся от наваждения и вспомнил, что ему надо было ждать маму у школы. А тип уставился на Отахона.

Встретившись с ним взглядом, Отахон оцепенел. В этом взгляде было столько ярости, что старик совсем испугался. Он вдруг ясно понял, что этот человек сейчас в таком бешенстве от разочарования и злости, что способен на все. И рука его все никак не отрывается от куртки малыша. А тот еще даже не испугался, хотя уже обеспокоен происходящим.

Нога снова заныла, и Отахон с тоской подумал, что, если этот мужик вздумает удрать вместе с мальчиком, ему в жизни их не догнать. Но тип не собирался убегать, а только прожигал старика злым взглядом.