– Ваш завтрак, госпожа графиня, – произнёс он с улыбкой.
– Я думала, ты ждёшь меня внизу, – снова потянулась Элиза, чуть откидывая одеяло, и предоставляя мужскому взгляду обнажённую спину и даже соблазнительные округлости груди.
– И поэтому ты всё ещё в постели? – усмехался Джек, весьма довольный данным обстоятельством.
Элиза приподнялась и подсела ближе.
– Так мне встать и одеться?
– Ни в коем случае! – заявил Джек.
И завладев губами девушки, опрокинул её на спину. Донёсшийся запах еды заставил его вскоре отступить, и Элиза разочарованно запротестовала. Но чувство голода одержало верх, и Элиза соблазнилась копчёной ветчиной.
– Почему бы нам не провести весь день в постели? – зашептал Джек ей на ушко, едва она проглотила очередной кусочек ветчины.
– И что же мы будем делать весь день в постели? – притворилась удивлённой и непонимающей Элиза.
Но её рука, придерживавшая одеяло у груди, будто случайно сползла вниз.
– Какого же ужасного вы мнения обо мне, мадмуазель, – шептал Джек, проводя кончиками пальцев по её щеке, шее и груди. – Неужели вы совершенно ни о чём не догадываетесь?
Джек улыбался и был серьёзен, жадным, влюблённым взглядом касаясь её обнажённого тела.
– Я забыл про подарок и безумно виноват, – заговорил он, отстраняясь.
Любопытство заставило Элизу выпустить возлюбленного из объятий. Джек поднял с пола припрятанный огромный свёрток.
– Что же это? – не выдержала Элиза, разворачивая тёмно-малиновый бархат.
– Амазонка, – подсказал Джек, – мне стоило труда уговорить портниху сшить её из бархата именно такого цвета.
– Желаете вознаграждения за труды? – хитро улыбалась Элиза.
Она чуть наморщила носик и прикусила нижнюю губу, давно уяснив, что Джек не может удержаться от поцелуя после такого призыва.
Но Джек почему-то устоял перед таким искушением. И Элиза, прижимая к груди бархат и ощущая нежность и мягкость дорогой ткани, даже перестала улыбаться, предчувствуя что-то.
– Это ещё не всё, дорогая моя. Закрой глаза, – серьёзно попросил он.
Заинтригованная и взволнованная Элиза послушалась, покорно закрыв глаза. Она почувствовала, как Джек взял её руку и одел ей на палец кольцо.
Рассудив, что ждать дальше незачем, и не дождавшись разрешения, Элиза открыла глаза и увидела на своей руке тонкое золотое кольцо с бриллиантом и изумрудами.
– Оно не украденное, – неверно истолковал её вопросительный и встревоженный взгляд Джек. – Оно принадлежало моему отцу. Это была почти единственная фамильная драгоценность, которую удалось сохранить. Возможно, ещё и потому, что он подарил его моей матери, когда они тайно поженились. Я догадываюсь, как оно вернулось к нему…
– Джек…
– Я обещал его беречь, хотя после того, что случилось в моей жизни, я думал, что оно никогда не понадобится мне. Но я свято берёг его, как память об отце и о том, кто я. Теперь оно твоё.
– Джек, я не могу принять его просто так, – выговорила Элиза, боясь ответа Джека.
– Конечно, нет, жизнь моя, ты будешь моей женой, и оно будет твоим по праву.
– У меня есть условие, – осмелилась сказать она.
Джек нахмурился, соглашаясь с тем, что это может быть справедливо.
– Что же это за условие? – напряжённо спросил он. – Благословение твоего отца?
– Благословение твоей матери! – выпалила она.
– И как же ты представляешь это? – с горестной усмешкой поинтересовался Джек.
– Мы уедем! Уедем отсюда! Уедем из Франции! Ты вернёшься к матери, а я поеду с тобой! Представь, как она будет счастлива! Прошло столько лет, Джек! Неужели ты не сможешь простить её спустя столько лет?!
– А если это и я виноват перед ней? – с той же усмешкой сказал Джек.
– Я уверена, она давно простила тебя! – пылала воодушевлением Элиза.
– Или поверила, что я умер.
– Не говори так! Прошу тебя! Уедем! И ты помиришься с матерью!
– И кем же я буду в Англии?
– Тем, кто ты есть по праву рождения!
– Вы плохо слушали меня, мадмуазель, я говорил, что не желаю чужого наследства! И, видимо, плохо меня знаете, госпожа графиня!
– Я прекрасно помню ваши слова, мсье! – твёрдо возразила она. – Вы обещали ради меня вернуться в Англию!
– Вы заблуждаетесь, мадмуазель, я не обещал вам ничего подобного! А если вас так прельщают деньги, титул и положение в обществе, возвращайтесь к своему де Бриссаку и выходите замуж на него! Я не стану вас удерживать!
Джек поднялся и вышел, хлопнув дверью. Оглушённая, оскорблённая Элиза не успела ничем возразить. От слёз защипало глаза.
Элиза сжала зубы и ударила кулачком по одеялу. Хотелось ещё чем-нибудь кинуть в дверь, но под рукой ничего подходящего не нашлось.
– Иди к чёрту со своими советами, Джек! – выкрикнула она.
Элиза отшвырнула одеяло и стала торопливо одеваться, прислушиваясь к звукам за дверью и за окном. Она едва могла поверить в то, что они поссорились!
Вот только кто же виноват?
***
Джек сбежал по лестнице, выбежал во двор. Вдохнул морозный воздух, обжёгший ноздри и лёгкие. Хотелось выплеснуть злость на самого себя и взвыть от безысходности.
Неужели ему действительно так страшно взглянуть в глаза матери, что он предпочёл бы терзаться неведением, чем видеть упрёк в материнском взгляде?