Хранительница: в мире нерассказанных историй

Я бросилась на него, забыв о том, что вешу раза в два меньше, замахнулась осколком стекла, и тот прошёл так близко от его лица, что Артём, кажется, побледнел. Затем поднял руку, и я снова полетела на землю, чувствуя боль в спине. Тут же на меня посыпались тумаки, и я лишь закрыла руками голову, чтобы избежать ударов по ней.

Вот тут начался переполох. Сквозь шум в ушах я услышала, как Ритка пытается успокоить своего дружка. Заботилась она не обо мне, понятно. Просто не хотела, чтобы влетело ему. Снова вмешались остальные ребята, и я услышала, как Вовка увещевает Артёма уйти. Тот вначале попытался вырваться:

–Ты что, не видел? Она мне чуть в лицо стеклом не дала, тварь!

Но потом успокоился, видимо, понял, что на его крики скоро сбегутся взрослые, наклонился ко мне и прошипел:

–Я тебе это припомню! Ты у меня ещё получишь!

Я не могла подняться, и он, походя, пнул меня носком ноги.

Через пару минут их не стало. Я села, почувствовав, как болит лицо и спина, а намокшие джинсы неприятно холодят ноги. Откуда-то выскочил Малыш и завертелся рядом, поскуливая и толкая меня холодным носом. Он будто извинялся, что опоздал, не успел меня защитить, и я чуть не расплакалась. Но тут же опомнилась: я не знала, далеко ли ушли мои враги, и не хотела, чтобы, вернувшись, они застали меня мокрую, грязную и плачущую. Я не представляла, как зайду сейчас в группу, в которой, наверняка, будет сидеть Артём и гадко улыбаться. Конечно, можно было бы всё рассказать воспитателю, но зачем? Опять решат, что это я спровоцировала, а Варвара только ищет повод испортить мне жизнь!

–Не надо, Малыш, подожди… – я с трудом поднялась, чувствуя боль в спине.– Стой!

Бедный пёс запрыгал вокруг меня, радуясь тому, что мне удалось подняться, и я погладила его по голове. Нет, ты не виноват, Малыш, вряд ли ты смог бы что-то сделать, ещё бы и тебе досталось!

Я не могла вернуться в группу. Не сейчас. Мне было больно и плохо, а в груди образовался такой ком, что я боялась, как бы он не задушил меня. Мне надо было срочно выбраться отсюда, уйти, убежать, что угодно, только бы не видеть больше этих глумливых рож!!!

– Малыш, пойдём… пойдём, – я позвала пса и пошла, с каждым шагом всё быстрее и быстрее в единственное место, где могла спрятаться от всех,– в библиотеку.

***

Конечно, я не предупреждала Теофилуса, но у меня и в мыслях не было, что он может быть против. Малыш трусил рядом, иногда поглядывая на меня. Точно также, с лёгким недоумением, на меня поглядывали немногочисленные прохожие. Высокий худой парень со светлыми волосами даже присвистнул, как совсем недавно Артём, и я опустила лицо глубже в воротник. Если меня будут искать, то найдут быстро – сегодня я очень приметна!

Я осторожно повернула ручку – не стараясь войти тайком, просто рукам было очень больно, хотя кровь уже остановилась. В библиотеке было на удивление светло, наверно, Теофилус зажёг свечи. Я вошла внутрь, впустила Малыша и, сделав несколько шагов вглубь, замерла....

По воздуху плыли свечи. В начищенных мною подсвечниках и без, они висели в воздухе, будто в библиотеке внезапно появилась невесомость. Я посмотрела на стол старика и увидела его самого. Не поднимая головы, он взмахнул рукой – и несколько книг с разных полок порхнули и улеглись аккуратной стопочкой на поверхности. Потом взмахнул снова, и один из подсвечников пролетел так близко от моего лица, что чуть не задел его. И тут Малыш, который, естественно, не удивлялся происходящему, но хотел поприветствовать старика, тихонько тявкнул.

Теофилус вскинул голову и посмотрел на меня. Наверно, вид у меня был настолько ошеломлённый, что он тоже потерял дар речи. Потом вздохнул и улыбнулся слегка виноватой улыбкой:

– Здравствуй, Катерина! Ну что ж, рано или поздно ты бы всё узнала! Проходи!

Я автоматически шагнула вперёд и почти упала в одно из кресел. Тут же заболела спина, и я ахнула. Эхом отозвался вскрик Теофилуса, который только разглядел моё состояние.

–Катерина, что случилось? Ты цела?

Я даже не нашлась, что ответить! Все события этого дня выбили меня из привычного состояния, ошарашили, и мозг отказывался понимать, что происходит. Между тем старик приблизился ко мне (подсвечник плыл рядом с ним) и сказал:

– Я понимаю, что всё, что ты видишь сейчас, кажется тебе… необычным, но вопросы оставим напоследок, а пока займёмся тобой, хорошо?

Я кивнула, ощущая странное безразличие, и прикрыла глаза. Тело согрелось, и я сама не заметила, как заснула.

***

–Катерина… Катя!– голос доносился, словно сквозь вату. Мне было так тепло и хорошо, что открывать глаза совсем не хотелось. Мне снился странный сон про летающие книги и свечи, но почему-то это не казалось неправильным. К тому же, по мере того, как я просыпалась, ко мне возвращались воспоминания о драке, и я осознала, что, наверно, нахожусь в нашем медпункте, и как только открою глаза, неприятности не заставят себя ждать. Тут же я почувствовала, как кто-то тычет в меня чем-то мокрым и холодным, и удивилась, сообразив, что это Малыш. Кто пустил его в медпункт?

–Катя… – я наконец-то узнала голос и открыла глаза.– С возвращением!

Я поняла что, во-первых, всё ещё сижу в кресле, а, во-вторых, отдохнула так хорошо, словно проспала часов десять. Хотя, возможно, это недалеко от истины.

–Я… Сколько я спала?

–О, не волнуйся! Не более получаса! Как ты себя чувствуешь?

–Нормально… Хорошо. У меня… ничего не болит!

Я поднесла руки к глазам и уставилась на них – там не было ни одного пореза, ни одной ссадины! Вообще, ничего, будто бы ничего и не происходило! Я пошевелилась и поняла, что спина тоже не болит. Теофилус улыбнулся, но ничего не сказал.

Заговорила я:

–Что вы сделали? Такого не может быть!

–Может… Очень даже может! Кажется, я должен тебе кое-что объяснить. Но, прежде, чем начать, Катя… Ты что-то хочешь спросить?

У меня было странное ощущение, что он ждал этого вопроса. Возможно, ждал давно, думая, когда же я замечу все странности, что творятся кругом. Он ждал, но я не хотела этого видеть, пока не столкнулась с тайной нос к носу. И даже сейчас я медлила, опасаясь, что ответ мне не понравится, что я не буду готова к нему.

–Кто вы, Теофилус?

–О, это вопрос, на который я бы хотел ответить в последнюю очередь! Я подскажу тебе. Как ты думаешь, ты случайно нашла сюда вход?

–Что? …Не знаю! Хотите сказать, что со мной что-то не так?

–На мой взгляд, с тобой всё в порядке. Теперь… На протяжении всего этого времени, меня очень интересовал вопрос, кто ты?

–Я?

Может, он узнал правду? О том, что я из интерната? Мне стало неудобно.

–Теофилус, извините, я должна была вам рассказать… Я просто боялась…

–Ты о чём, Катя?

–Об интернате.

Я почувствовала, как краска заливает моё лицо. А если он меня выгонит?

–Об интернате? Я смотрю, не мне одному есть, что скрывать! Но я не об этом, Катя. Хотя, конечно, с удовольствием выслушаю твою историю!

Не об этом? Я, наконец, осмелилась поднять глаза. Теофилус улыбался, но вид у него по-прежнему был смущённый и неуверенный. Так, что здесь происходит?

–Мне кажется, ты не всё знаешь, Катя. Я ждал этого момента. С того самого дня, как ты нашла дверь, я следил за тобой. Нет, не подумай плохого! Просто наблюдал. Мне стало интересно, почему ты увидела нечто, невидимое другим. Я без конца читал книги, проверял записи Сказочника, но не находил ответа. А он был у меня под носом. Хранительница! Ты – Хранительница этой Библиотеки! Я назвал бы это именно так, потому что другого имени не существует…

– Какого Сказочника? Кто я? – мне стало смешно: уж очень неуместно звучало это слово по отношению ко мне! Бриллиантовая корона, надетая на замухрышку! – Теофилус, да вы с ума сошли? Какая Хранительница?

В своей жизни я испытала последствия многих неудачных шуток, поэтому сейчас начала злиться! Я тут ломалась несколько месяцев, помогала старику во всём, а теперь он показывает мне дешёвые фокусы и шутит! Он просто сумасшедший? В запале я даже не подумала о том, что заставить летать по воздуху свечи или убрать в одну минуту следы порезов не сможет ни один самый ловкий фокусник.

Сам Теофилус оставался спокойным и даже улыбнулся.