Дивный новый мир. Фантастика, утопия и антиутопия писателей русской эмиграции первой половины XX века

Его верхняя губа, сделанная как будто бы из пластеина, с трудом поднималась, и тогда от открытого рта получалось впечатление не человеческого рта, а машины для диктанта, притом еще более точной, чем все судебные протоколы.

– Судебное заседание открыто. Обсуждению подлежит завещание покойного Томаса Гирна.

VI. Как Дицци победил 76 родственников

Судья прочел завещание Томаса Гирна.

Его слушали не особенно внимательно, так как содержание завещания бесчисленное множество раз опубликовывалось в прессе и пережевывалось на все лады.

Эксцентричность умершего архимиллионера сделалась даже предметом особых дискуссий, в которых участвовали выдающиеся ученые, писатели и юристы всего мира.

Затем они, получая за это высокий гонорар, сообщали по радиотелеграфу свои заключения по поводу основного вопроса всякой дискуссии:

Законно ли и выполнимо ли завещание Томаса Гирна?

К сожалению, мнения об этом расходились.

С тем большим интересом ожидался окончательный приговор судьи, долженствующий разрешить и прекратить все споры.

После прочтения завещания слово было предоставлено истцам в лице адвокатов обиженных родственников Томаса Гирна. Прежде всего выступил представитель основательницы новой веры, хорошо известный в американских промышленных кругах юрист.

В своей искусно построенной речи он изо всех сил старался доказать судье, что посмертное завещание Томаса Гирна невыполнимо, так как ответчик Дицци не принадлежит к категории лиц, на которых распространяется юридическое право сделок.

– Нет даже возможности причислить его – Дицци – к категории тех лиц, права которых по закону временно ограничены, то есть к категории малолетних и несовершеннолетних, так как закон, устанавливающий это ограничение, одновременно устанавливает и срок его. В делах малолетних и несовершеннолетних обычно назначается опека, но эта опека снимается, как только наследник достигает совершеннолетия.

– На каком основании поступают именно так? Ясно, что тут имеет место соображение, что нормально развитая личность в эти годы достигает такой степени развития своих духовных способностей и воли, которые дают ей возможность самостоятельно распоряжаться унаследованным имуществом. Но прежде всего в данном случае ответчик не является нормально развитой личностью. Разрешите мне выразить сомнение относительно того, что м-р, хе-хе-хе (адвокат намеренно сделал тут паузу), м-р Дицци вообще есть личность. Я даже должен определенно высказаться отрицательно по этому поводу. Понятие о личности не может быть применено по отношению к нашему ответчику. Не существует также ни малейшей надежды на то, что он даже в пору полной мужской (тут адвокат поправился), физиологической, зрелости мог бы превратиться в мыслящего члена человеческого общества.

Тут адвокат сделал ссылку на словарь Вебстера, британскую энциклопедию и на целый ряд ученых трудов по зоологии, при чем с педантичной точностью установил различие между понятием «человек» (homo sapiens) и «осел» (asinus amerikanus).

После этого истец перешел к общественной стороне вопроса. Он указал на то, что невозможно заведование огромными богатствами поручить четырехногому существу, не обладающему, как известно, сознательно координированной волей, так как от целесообразного использования этих богатств зависит судьба многих миллионов людей.

Как поверенный основательницы новой веры, он считал излишним доказывать, что в руках его доверительницы эти миллионы послужат для более возвышенных целей, чем под (выдержав небольшую паузу, он продолжал медленно и выразительно) копытами осла.

В заключение адвокат заявил, что, не касаясь личности глубоко чтимого покойного Томаса Гирна, он должен все-таки признать, что это завещание коренным образом противоречит общепринятым обычаям, необходимость которых для каждого члена цивилизованного общества едва ли требует доказательств. Опираясь на эти доводы, знаменитый адвокат пришел к заключению, что завещание Томаса Гирна невыполнимо и антисоциально.

Это завещание свидетельствует не только о том, что его автор, Томас Гирн, в момент его составления проявил известную эксцентричность (эксцентричность присуща в некоторой мере многим и сама по себе не является преступлением), но – что особенно важно – это завещание говорит о неполной вменяемости его составителя. На этом основании он просит признать завещание недействительным.

Все 76 родственников после речи знаменитого адвоката пришли в бурный экстаз и выразили свой восторг энергичными аплодисментами.

Они успокоились лишь тогда, когда судья пригрозил вывести их всех из зала заседания.

– Здесь не кино, – заорал он на них.

От имени душеприказчика, инженера Робура, выступил молодой, никому не известный адвокат. Чрезвычайно крайние взгляды, высказанные им во время его речи, произвели на судью весьма невыгодное впечатление.

Адвокат инженера Робура, т. е. адвокат Дицци, высказал мнение, что понятие о нормально развитой человеческой личности в высшей степени относительно.

– Экспериментальная наука, – говорил он, – точно установила, что провести границу между нормально и ненормально развитым интеллектом невозможно. Согласно статистическим данным, собранным учеными психиатрами в 1924 году, умственные способности среднего американца в общем не превосходили способностей 13-летнего ребенка. Вряд ли можно предположить, что за истекшее с тех пор время этот средний уровень повысился более, чем на один-полтора года. С другой стороны, как еще ранее доказал знаменитый ученый Геккель на конгрессе естествоиспытателей в Кембридже, расстояние, отделяющее первобытного человека от человекоподобной обезьяны меньше, чем расстояние между средним представителем человеческого рода и «анормальными людьми», вроде Шекспира, Гете, Ньютона и т. д.

Что является доказательством полноправия индивидуума?

Гражданская принадлежность этого индивидуума к какому-нибудь пользующемуся международным признанием государственному единству. Правда, четырехногие еще не выказывали до сих пор намерения формально использовать свои гражданские и политические права.

Но право не аннулируется только потому, что оно не было ни разу использовано, разве только если оно потеряло силу вследствие давности.

Доказательства истца заслуживали бы внимания, если бы законодательство этой страны признавало за всеми представителями человеческого рода равенство и отдавало им предпочтение перед всеми другими представителями животного царства. Но там, где обыкновенное животное зачастую живет лучше, чем негры, где каждая полицейская собака имеет право въезда в страну, куда желтым въезд воспрещается, там подчеркивание правовых преимуществ человека перед животным совершенно бесцельно.

Судья рассердился.

Речь молодого адвоката чувствительно задело его самолюбие, так как он считал себя средним американцем, вот почему ему не особенно пришлась по душе такая низкая оценка умственных способностей американцев.

– Это надо понимать так, что у меня ум 14-летнего мальчика, – подумал он и, энергично откашливаясь, воспользовался каким-то ничтожным поводом, чтобы прекратить речь поверенного.

– Все это совершенно не относится к делу. Все это философия и, кроме того, вы ее искажаете на все лады. Пожалуйста, ближе к делу. На каком законе вы основываетесь, стараясь опровергнуть обвинение? Я спрашиваю: закон, где же закон?

Все родственники торжествовали, так как они уже ощущали миллионы Томаса Гирна в своих карманах.

Дело бедного Дицци было бы безнадежно проиграно, если бы вдруг не появились неожиданные союзники. Нападки судьи, очевидно, оглушили поверенного: он еще что-то пробормотал и уселся на свое место.

Судья замолчал, поправил очки и погрузил свой нос в судебные акты.

Затем он откашлялся и заявил: «Защиту наследственных прав церкви «благовещенья» и принадлежащего ей общественного кладбища берет на себя его преподобие Джон Меррик и пастор д-р Беньямин Ландис».

Все 76 родственников были самым неприятным образом поражены появлением пасторов перед судом.

Правда, адвокаты предупредили их об этом и всячески старались их успокоить.

Но родственники обладали достаточным жизненным опытом, чтобы в должной мере оценить появление таких противников.

Если церковь, в качестве представительницы своих собственных интересов вступает в борьбу с частными лицами, то последним в большинстве случаев нечего ждать хорошего.

Особенно, если судья верующий и во время решительной схватки враждующих сторон со страхом думает о небесном судье, перед которым он – земной судья – рано или поздно должен будет держать ответ. А судья, являвшийся в деле Томаса Гирна решающим лицом, был образцом всех консервативных добродетелей и в том числе глубоко верующим.

Несмотря на царившее в зале серьезное настроение, появление пасторов вызвало бурное веселье аудитории.

Его преподобие Меррик и доктор теологии Беньямин Ландис являли собою контраст, резче которого трудно было бы что-нибудь придумать.

Первый был человеком громадного роста с четырехугольными, немного сутуловатыми, плечами. Его большой, толстый череп был покрыт стоящими торчком волосами, похожими на молодой сосновый лесок после сильной бури.

На его загорелом кофейного цвета лице две глубокие морщины тянулись от рта до подбородка.

В общем лицо Джона Меррика напоминало бульдога, страдающего апатией и старческой слабостью.

Его преподобие Джон Меррик был фундаменталист (приверженец ортодоксально-протестантской церкви).

Доктор теологии Беньямин Ландис, по сравнению со своим старшим коллегой, производил впечатление преждевременно появившегося на свет ребенка, несмотря на то что он дорос до средней жилетной пуговицы его преподобия.

Пастор Ландис был одет в респектабельный, безукоризненно сшитый сюртук, и его вызывающее скуку добродушное лицо, где все было прилажено красиво и пропорционально и чинно сидело на подобающем месте, напоминало юношей, намалеванных на рекламных плакатах: