Две тысячи журавлей

Я молчал долго-долго, заставив его издёргаться. Нет, не от тревоги оставить меня без своей охраны и заботы. Отнюдь! Уверен: мой хитрый приятель елозил по земле от большого любопытства.

– Акутоо, а ты многое умеешь?

– Разумеется! – заявил он тоном, переполненным уверенностью.

– И ты бы смог защитить людей, превратившись в воина?

Чуть помолчав, он смущённо потупился и неохотно признался:

– Всё зависит от того, сколько будет противников. Я учился у тэнгу использовать оба меча, но вот против целого вражьего войска у меня есть только два приёма.

У тэнгу?!

– А какие приёмы?

– Первый – обернуться камнем и понадеяться, что меня не затопчут. Можно было, конечно, обернуться деревом, но вот оно, ежели неожиданно появится там, где его прежде не было, несомненно вызовет ненужные подозрения.

– А второй?

Оборотень растерянно выпучил глаза:

– Как же? Тебе не известен самый древний и один из лучших способов борьбы?

Растерянно покачал головой.

– Н-е-е-т.

– Спасаться бегством! – произнёс мой друг таким тоном, словно объяснял самую простую и мудрую вещь.

– А-а… – разочарованно протянул я.

– Это вполне практичное средство! И очень эффектное! В ряде случаев, – Акутоо возмутился так, словно его задели за живое.

– Бегство – не достойное деяние для воина.

– Ну, я-то не воин, – усмехнулся старик, придвинул ко мне поближе мою чашу. – Ты ешь, ешь, а то я сам доем.

Кто бы сомневался!

Чуть погодя, едва дождавшись, пока я поем ещё немного, приятель осведомился о том, что его живо интересовало:

– Так ты возьмёшь меня с собой, Юуки?

– Если ты можешь защищать, пусть даже и не ото всех противников и бед, я очень прошу тебя остаться около моей семьи, пока мы с отцом будем путешествовать. Моё отсутствие только облегчит им жизнь. Если отец всё-таки возьмёт меня с собой. А вот если у них не останется защитника…

Тяжело вздохнув, монах превратился в барсука. Зверь покорно склонил голову и тихо сказал:

– Если на то воля твоя, спаситель моей матери, тогда я останусь около деревни и приложу все силы, которые у меня есть, дабы твоей матери, сёстрам и брату, вечно издевающемуся над тобой, жилось спокойно. Если с ними что-то произойдёт, то только потому, что я погиб, защищая их – и потому уже больше ничего не мог для них сделать.

Какое-то время мы молча сидели друг против друга, потом, опомнившись, я быстро доел рис и рыбу. Затем как-то незаметно уснул.

***

Сироиси тепло улыбался, смотря на меня.

– Мы ждём тебя, Юуки, – приветливо сказал мне дух-предок. – Мы ждём тебя вдвоём, в Эдо. Надеемся, что ваш путь будет быстрым и спокойным.

– А кто ещё меня ждёт? – удивился я.

Сироиси подвинулся – и часть окружавшего нас тумана отползла в сторону, словно дверь из дощечек и рисовой бумаги, открыв комнату, в которой подле большого алтаря молился какой-то старик. Он мне кого-то напомнил, но вот кого?..

– Мы ждём тебя в Эдо, – и, улыбнувшись на прощание, предок исчез.

***

Акутоо в образе старого монаха разбудил меня рано утром, насвистывая песню.

– Пойдём, провожу тебя домой. Надеюсь, после заступничества старика отец не будет тебя бить.

Я доверчиво вложил свою левую руку в его протянутую ладонь. Всё равно, что случится со мной, главное, в мире есть мой друг, так что жить в этом мире можно.

– Потом мне расскажешь обо всём, что случилось в Эдо, ладно? – попросил оборотень по пути.

– Разумеется! Если мы доберёмся до Эдо… то почему бы мне и не рассказать?

– А почему ты сказал «если»? – уточнил приятель.

– Ну так в этой жизни что-то случается против нашей воли, – вздыхаю. – А впрочем, чего это я, в самом-то деле? Пойдём!

Это был солнечный и красивый день. Только отчего-то мне некстати вспомнилось лезвие, занесённое над моей головой ронином Сабуроо. Так отчётливо вспомнилось, словно оно и сейчас взлетело надо мной. Поёжившись, попытался отогнать непрошенные мысли.

Оборотень заметил мой мрачный взгляд, торопливо затараторил:

– А ты знаешь, что в Киото завёлся Гроза даймё? Это жуткое существо лишает несчастных землевладельцев покоя и сна, отравляет им жизнь, появляется внезапно, где его совсем не ждали!

Неохотно уточнил:

– И убивает?

– Нет! – громко и торжественно произнёс Акутоо. – Это коварное существо делает с ними ещё более страшные вещи!

– Но при чём тут это?

На лице старого монаха расцвела довольная улыбка:

– Когда я услышал пару историй о нём, то хохотал до слёз, аж живот себе надорвал! Ты представляешь, этот аристократишка… этот… – и мой друг глухо захихикал.

Недоумённо спросил: