Вертоград

Неробов молчит и покусывает ус. Он не следователь, не дознаватель и не относится к контролирующим органам. Он не может позвонить поскольку она может использовать телефонную связь лишь для вызова аварийно-спасательных служб в чрезвычайных ситуациях, для вызова скорой помощи, для общения со следователем, судом и контролирующим органом.

Когда открывается дверь, он не может не переступить порог.

– Я привез продукты.

Вызов доставщика ей разрешен, но на улице о многом не поговоришь. В отношении ее квартиры применяется аудиовизуальный, электронный и иных технических средств контроль, однако Виктории на это плевать. Она сразу пускается выяснять отношения.

– Ты ведешь себя так, Коля, словно я провинилась перед тобой. В чем? Или для следователей вообще безвинных людей не бывает? Тогда я рискую никогда перед тобой не оправдаться.

– А ты попытайся помочь следствию. Не всё же мне на себе тянуть, надо и тебе оказать содействие.

И тут она срывается. Слишком часто она слышит призывы о помощи, вот и не выдерживает.

– А я кто, чтоб тебе помогать, агент под прикрытием? Я работник культуры, а телефонные мошенничества – это ваш профиль. Люди из-за вас страдают.

– Чего там про икону, Вик? – пора направить разговор в мирное русло.

– Там много чего было, золотая и серебряная утварь, церковное шитье, резьба по дереву. Короче, знали, за что меня дергать. Я сначала отказалась. Раз такая ценная коллекция, пусть спецов из центра вызывают, предложила им одного московского эксперта. Нет, говорят, нам для предварительной оценки и дальше бла-бла-бла. Дала им себя заболтать, согласилась, приехала. Я вообще-то рисковая.

– Это я знаю. А Дубровин тут при чём?

И тут Вика начинает ржать:

– В смысле?

– Он что, подбивал к тебе клинья? Не томи, выкладывай!

– Почему-то никто не верит.

– А ты всем рассказываешь?

– А что, стоит рассказать? Как мы с ним встречались в гостинице и проводили время? А что это запрещено законом?

– И как часто вы это проделывали… встречались?

– Дважды в неделю.

– Тогда Дубровин оформил бы номер на себя, и эту бронь я найду. Не сомневайся. На тебя должен быть пропуск, и я это проверю в гостинице. И по камерам тоже прослежу ваш приход и уход. И если ты врешь…

– Да ты чего, Коля, шуток не понимаешь?

– А если без шуток?

– Я и сама удивилась, когда меня вызвали в гостиницу. Объяснили, что место выбрано из соображения безопасности. Внизу охрана, проход по пропускам. А будет Дубровин, не ожидала. Он тут какого черта? Ты мне про него рассказывал, осёл с копытами, к культуре не имеет никакого отношения. Это надо было постараться, чтобы нас свести.

– Ты приехала. Что дальше?

– Он явился в мундире, мы стали беседовать, всё, как ты говорил, осел ослом, только копыта итальянские. Человек, что должен икону принести, запаздывал, и меня отправили в спальню. Никакой коллекцией нет. В номере вообще никого, кроме меня и Дубровина. Ждем полчаса. Потом дверь открывается, входит человек в черной маске-балаклаве и начинает палить в Дубровина: раз-раз! Я под стол залезла, но он меня не тронул. Потом он ушел. Я вылезла. Кругом кровь, и все желтое от солнца.

– Стрелять в тебя ему было незачем, ему подозреваемая требовалась. Или я ему нужен, чтобы через тебя на меня надавить. Скоро узнаем. Ладно, а пистолет он с собой забрал?

– На полу не видела, может, в коридоре выбросил.

Вика в деталях рассказала, как ее возили на место происшествия, чтобы она показала, как все было, но там к ней особо не прислушивались. Провели мероприятие для галочки.

– Ты давай поактивней работай, Коля, а то мне репутацию загубишь. Я ценный специалист, поэтому меня пока не увольняют. Во второй раз я на такое место не устроюсь. И насчет мошенников меры прими.

В этом она права. Мошенники совсем распоясались в городе, и надо что-то с этим делать, пока они тут всех не поубивали.

Весь следующий день Неробов ведет прием по личным вопросам, в большинстве граждане жалуются на кражи и телефонных хулиганов. Жула, назначенный Маковцевым ио помощника руководитель следственного отдела, от этой работы уклоняется.

В ходе опроса складывается невеселая картина. Преступным путем выманены от 50 тысяч до двух миллионов, последнюю сумму у старушки забирают молодые люди под видом работников банка, чтобы положить её на секретный счет. Они не попались на глаза соседям, так что и свидетелей не нашлось. Расписки молодые люди не оставили. Выдача денег прошла добровольно. Теперь старуха тихо сходила с ума и выла. Хорошо, что секретарша пришла на помощь и утащила посетительницу к себе пить чай.

За шесть часов приема Неробову не удалось решить ни одного дела. Проанализировав рост правонарушений, он сделал вывод, что в районе орудует банда, и набрасывает план следственных действий в отношении сделок с телефонным оборудованием, который докладывает Маковцеву. Прийти к общему мнению им не удается, потому что Вячеславу Михайловичу звонят по делам, и он выходит из кабинета, оставив на столе предписание Неробова без своей визы. Оно обязывает все компании информировать следственный отдел города о сделках с телефонным оборудованием в обязательном порядке под страхом административного наказания. Поставив росчерк от лица Маковцева, Неробов передает Веронике приказ для согласования с прокуратурой.

Мера своевременная.

Контролер ИК-4/2 Русу приходит в кожаной куртке, в которой он похож на урку. Глаза у него маленькие, скулы широкие, а сам худой. Волосы коротко подстрижены. Русу улыбается, сейчас он образе успешного жлоба-предпринимателя. Вот такой гусь свободно ходит по следственному отделу, и ведь пропускают.

Он специально постоял в садике перед управлением минут пять, поздоровался с людьми. Это поднимает ему самооценку.

– Вот поступит новое оборудование, и мы развернемся.

Любит он напустить тумана.

Неробов проходит мимо. Они не знакомы близко, чтобы ручкаться.

– Что, смотришь, имя мое забыл?

Неробов поднимает голову. Это Русу не ему, а капитану Абросимову.

– Или еще не всех мигрантов переловил? – хохочет Русу.

– Ну, говори, чего хотел? Явка с повинной? – бурчит капитан.

Так что попытка Русу интегрироваться в следственный отдел не удается, да он и не пытается. Зато он вполне ладит с Журавлевым и Маковцевым – втроем они разговаривают на одном языке.

На этот раз контролер Русу направляется прямо в кабинет Неробова.

– Это плохая идея, – изрекает он. – Меня с Дубровиным не было.

– Не волнуйтесь, мы этого человека найдем, а через исполнителей на руководителя выйдем.

– Не то, чтобы волнуюсь, но если руководство вас не поддержат?

– Вполне возможно. Следователей из области пришлют.

– Прислали уже одного, Заварзина. Что, лучше стало?