Вертоград

– Наверное, двое. Они производили слишком много шума.

– Может быть, смешливая горничная?

– Нет, крики мужские. Они ужасно выражались. Я испугалась, что тоже могу пострадать, но обошлось.

– А икона? – Неробов дословно следовал по вопросам ее первого допроса, о как же ее нынешние ответы отличались от первоначальных.

– Я ее видела мельком, когда все было кончено. Ее принесла горничная, сказала, что передала одна дама, но я велела отнести ее обратно. Полковника убили, я была в состоянии нервного шока и совершенно не знала, что делать дальше. Это я уже позже поняла, что речь шла об «Моление Богородицы в цветах».

Неробов пробует ее успокоить:

– Милая, скоро тебя отпустят?

– Какая я тебе милая? – В ее словах нет злобы, только усталость.

– Пардон, Виктория Владимировна.

– Я тебе в гости не приглашала, Николай Ильич, так что попрошу на выход.

– Ёлки-палки. Так и поухаживать нельзя.

– Хочешь ухаживать, вызывай меня на допрос. Повесткой, – она уже закусила удила и несет сама не зная что. – Твоя жена знает, что у нас роман?

– Роман? Откуда? Нет. Она не в курсе. У нас с тобой свои дела, незачем ее беспокоить.

– А какие у нас дела?

– Разбираемся, чего ты тут награбила.

– И откуда ты такой наглый взялся?

Неробов опасался рассердиться и потерять контроль, это уверило бы ее, что он питает к ней сильные чувства.

– Так ты с Ириной или со мной?

Неробову не хочется ее обижать, но тут приходится быть резким.

– Мы с тобой друзья, ты не забыла? Я прошу тебя не лезть в мою семейную жизнь.

– Я проверяла. Вдруг ты передумаешь?

– Я все решаю сразу. Ты, пожалуйста, не звони мне домой. Ирина нервничает. Что ты творишь?

– Я хочу устроить свою жизнь.

– Вот и отлично. Не имею ничего против. Не буду ревновать.

– Все верно. Это дело мое и никого не касается.

Ей хочется его обнять, но она протягивает ему руку, и он пожимает ее. Они товарищи, вот и хорошо. Если у нее появился кавалер, и Неробов не горит желанием с ним знакомиться. Главное, чтобы Виктории было с ним хорошо. Чтобы она не влипала в авантюры. Чтобы ему не приходилось ее вытаскивать.

Это так невероятно, что он не высказывает своего пожелания вслух, а то вдруг оно не исполнится.

– Спасибо, что похлопотал, на работе за мной сохранили место. Вот только домашний арест съел все накопления. Взяла жильца, чтобы прокормиться.

В кресле покоилось распростертое тело девицы, которая некогда занимала его мысли – он был до того увлечен ее прелестями, что не заметил, как поразительные черты ее внешности и характера выродились в что-то чуждое, к чему он больше не имел отношения.

– Я читала книгу Абрелина и, знаешь, там описан интересный случай с этой иконой…

Неробов ее больше не слушал. Да и домой пора.

Все же он опять опоздал к ужину. Жаркое остыло.

– У Виконьки своей обедай, а то и перебирайся к ней. Она тебе два раза звонила. пока ты мылся в ванной.

– Представляю, как ты говоришь: «Он моется в ванне».

– Вот только не надо оправдываться, всё сваливать на работу. Имей мужество сознаться, если набедокурил.

– Работа у меня такая, Ирочка, с людьми встречаться и разговаривать.

– И что тебе может рассказать Викуня?

– Спроси, чего она мне не желает поведать? Про своего таинственного друга, который привез ее к месту убийства, а потом загадочным образом удалился. Про человека, который оставил кровавую тряпку в ванной, а потом убрал ее. Про человека, который забыл свой чемодан под кроватью. В протоколах обыска эти детали не упомянуты.

– У тебя верный глаз, Коля. Куда им всем до тебя. А твою Полевую я сама расколю.

Ирина входила в роль жены следователя.

Глава 4. Казацкий можжевельник (лат. Juniperus sabina)

Ирина еще утром составляла список саженцев, за которыми они ехали в монастырь, и он выходил длинным, так что она старалась ничего не забыть. Неробов прислушивался к её шепоту.

…Туя, казацкий можжевельник, примулы, лилии и астильбы…

Получив импульс от её губ, в которые ударяли языком, цветы и кустарники распространялись по долам и весям, пропуская сквозь себя жизнь.

Они ездили в монастырский сад за растениями из года в год, там у неё имелось немало хороших знакомых, которые разделяли её страсть к садоводству. Однако сегодня поездку пришлось отложить. В субботу Неробову потребовался капитан Абросимов. По телефону он ответил, что сидит на работе. И верно, Абросимов сидел у себя в кабинете, ел и курил.

– Ты ешь или куришь? – спросил его Неробов.

– А что?

– Хочу спросить, не забыл ли ты про рыбалку.

– Нет.

Абросимов рассказал, что Валентина покинула дом, когда он был на работе. Абросимов разговаривал с таксистом, который ее перевозил. Чемоданы и сумки побросала в багажник и на заднее сиденье автомобиля.