Литвинка. Книга 1

Великий князь тверской с удивлением посмотрел в темно-фиалковые, серьезные глаза сына, задавшего ему этот вопрос.

– Потому, что моя семья не будет родниться с монголами, – лаконично ответил он.

– Родственный союз с Узбеком мог неизмеримо возвысить Тверь над Москвой, – задумчиво продолжал Дмитрий. – Если бы я женился на Кончаке, Юрий бы сидел в своей Москве и нос бы оттуда высунуть боялся.

– А Тверь стала бы союзником Золотой Орды! – саркастически произнес Михаил Ярославич. – Тебе бы пришлось собирать с Руси дань, участвовать в приемах и пьянках хана, нацепив на себя дурацкий придворный халат с позолотой, а тверские полки бы ходили воевать за интересы Узбека в далекий Иран!

– Ну, зачем же так радикально, – поморщился Дмитрий. – Святой князь Александр Невский отвоевал у Орды право не приносить монголам дань кровью наших воинов.

– Святой князь Александр Невский был отравлен в Орде! – гневно сверкнув глазами, сказал князь Михаил Ярославич. – И отец его, князь Ярослав Всеволодович, и брат его, князь Ярослав Ярославич, твой дед! С чего это вообще такой интерес к этой сделке? Тебе принцесса татарская понравилась, что ли? Слышал я, ты часто к ней захаживать стал, утешать бедную жену Юрия Даниловича.

– Она, в первую очередь, любимая сестра хана Узбека, – также сердито блеснув темными очами, возразил Дмитрий. – И, в конце концов, красивая молодая женщина, которая попала в трудное положение, брошенная мужем на произвол врага.

– Значит, красивая, говоришь? – князь Михаил Ярославич даже развеселился. – Поверь, твоя невеста, дочь литовского князя Гедемина, не хуже будет. К тому же, меня союз с Гедемином и галицкими князьями привлекает больше, чем союз с Ордой.

– Союз Твери с литовцами и галичанами? – удивленно приподнял брови Дмитрий. – Ты что же, против Орды воевать намерен, отец?

– А возле Бортенева мы с ними, по-твоему, в игрушки играли? – изломил бровь великий тверской князь.

После этого князь Михаил встал и прикрыл тяжелую дверь, подчеркнув тот факт, что опасается, что их разговор будет подслушан.

– Еще святой князь Александр Невский, которого ты так часто поминаешь, готовил союз с литовским князем Миндовгом! – наклонившись к лицу сына, сказал он.

– Союз против тевтонских рыцарей, которых они оба ненавидели, – возразил князь Дмитрий, удивленно присматриваясь к выражению лица князя Михаила Ярославича.

– Почему же тогда князь Александр был отравлен в Орде? – резко спросил великий князь.

– Ты полагаешь, за сотрудничество с Миндовгом? – поднял брови Дмитрий. – Но Миндовга зарезали Орденские наемники, а уж их то ты никак не можешь заподозрить в симпатиях Орде!

– При дворе ханов постоянно находятся католические миссии. Я уже и в это готов поверить, – вздохнул князь Михаил. – Дело в том, что ни Орде, ни Ордену не нужны сильные русские и литовские князья, которые в один прекрасный день могут объединиться, образовав новое государство, и выступить против них единым фронтом!

– Так вот, значит, в чем идея, – пробормотал Дмитрий, в задумчивости начиная ерошить свои длинные темно-каштановые волосы. – Значит, именно поэтому ты сосватал мне дочь Гедемина Литовского, а Александру – сестру одного из наследников короля Галицкой Руси, волынского князя Андрея Юрьевича. Значит, вот что ты замыслил – союз Твери, самого сильного русского княжества, с Литвой и королями западной Руси! Альянс одновременно против Ордена и Орды.

– Согласись, Кончака в этот план никак не вписывалась, – со смешком подтвердил Михаил Ярославич. – Несмотря на то, что она тебе так понравилась.

Лицо молодого тверского княжича стало еще более задумчивым.

– Ты понимаешь, отец, как это опасно? – после продолжительного молчания серьезно спросил он. – Возможно, Узбек уже догадывается о твоих планах!

– Не моих – твоих! – отрубил князь Михаил, требовательно глядя в лицо сына. – Я уже смертник, рано или поздно Узбек убьет меня в Орде. За поражение татарских сил под Бортеневом. За недобор татарской дани. За то, что держал в плену его сестру, татарку твою. Да, Бог его знает, еще за что. Это неважно. Ты – надежда Твери. Твой брак с дочерью Гедемина и брак Александра с сестрою Галицко-Волынских князей откроют вам перспективы отколоться от вынужденного союза Руси и Орды, и вернуть Руси независимость и былое величие. Гедемин – язычник. Ты и Галицкие князья – православные. Втроем вы сможете перетянуть на вашу сторону русское духовенство. Узбек уже принял мусульманство. Рано или поздно он отвернется от русской церкви. И тогда она снова, как избушка на курьих ножках, повернется к монголам задом, а к нам, русским князьям, передом.

Дмитрий скривился так, словно попробовал лимона.

– Митрополит Петр ненавидит Тверь, – с отвращение произнес он. – И меня особенно. Я, его, правда, тоже не люблю. После того, как мы столкнулись с ним в 1311 году во Владимире, и он меня, как мальчишку, в городе этом запер, угрожая Твери отлучением от церкви.

Князь Михаил Ярославич дождался конца его речи и, скрестив руки на груди, невозмутимо сказал:

– Это легко исправить. Сменишь митрополита.

– Что?! – Дмитрий в возмущении вскочил с лавки, но в следующую минуту под повелительным взглядом отца снова опустился на нее. – Ты уже пытался, но не смог.

– Есть другие пути, отличные от моих, – князь Михаил Ярославич остался невозмутим.

– Ты мне его сейчас убить, что ли, предлагаешь? – удивился Дмитрий.

Михаил Ярославич укоризненно покачал головой.

– Митрополит Петр – ставленник отца князя Андрея Волынского, – пояснил он. – Дай князю самому с ним разобраться.

– Каким это образом?! – снова удивился Дмитрий. – Да я князя Андрея в жизни не видел! Вообще с ним не знаком!

– Вот на свадьбе Александра и увидишь, и познакомишься! Причем, с обоими владыками сразу. Сыграем обе свадьбы одновременно. В следующем году. Свадьбы станут прекрасным предлогом поговорить о делах. После твоей победы над татарами у Бортенева, а я лично заверю обоих государей, что и план, и исполнение были твои, они будут вынуждены принимать тебя всерьез. Гедемин и братья Юрьевичи – талантливые полководцы. Гедемин знает, как воевать с Орденом, Андрей и Лев Юрьевичи уже воюют с Белой Ордой, возвращая себе галицкие земли. Вступишь в союз с рязанскими князьями против Москвы, они драчливые и злопамятные, до сих пор не простили Юрию убийство рязанского князя. Вместе с ними пойдете на Москву и развалите этот их чертов торговый путь, который построил покойный князь Данила Александрович. Вот тогда они точно будут сидеть в своей Москве, как в собачьей будке, и только тявкать оттуда. И никакая Кончака им не поможет. Кроме того, как мне стало известно, она не сильно довольна своим русским мужем. Вот и посочувствуй ей, приласкай, пообещай, что отправишь домой в Орду, к любимому брату. А он пусть потом сам с Юрием разбирается. Может быть, я даже лично отвезу ее в Орду, когда она дойдет до нужной кондиции…

Татарский темник Кавгадый стоял под дверью горницы великого тверского князя, который беседовал со своим сыном, замышляя измену, и боялся даже вздохнуть, чтобы не быть обнаруженным и одновременно не упустить ни единого слова. Он уже представлял те награды, которыми осыплет его в Орде хан Узбек за разоблачение заговора тверского князя. Беспокоило его только существование этого неизвестного ему содержания письма Кончаки, да и что уж греха таить, само настроение капризной сестры Узбека. Не нравилась ему и та внезапная симпатия, возникшая между ней и молодым тверским принцем. Никогда не знаешь, что этим женщинам в голову придет.

Негромкий голос молодого тверского князя отвлек Кавгадыя от его размышлений. Он снова прислушался, сожалея, что не может видеть выражения лиц собеседников.

– Стоит ли так рисковать? – Дмитрий взглянул прямо в прищуренные глаза отца. – Я не возражаю служить Руси так, как это делал Александр Невский. Согласись, отец, монголы ближе и безопаснее для русских княжеств, чем тевтонские и ливонские рыцари католических пап. Хан Узбек явно не намерен воевать с Русью. Судя по всему, он принял решение сначала реформировать Золотую Орду и разобраться с Хулагуидами, прежде чем предпринимать какие-либо действия против Руси. Если у него даже были подобные планы. Предложение династического союза может означать только одно – Узбек настолько заинтересован в поддержке Руси, что готов даже принять ее в свою империю на равных с остальными ильханами правах. Почему бы нам не использовать ситуацию? Все еще можно исправить. Я имею в виду последствия твоего отказа от династического союза с Ордой. Кончака явно недовольна Юрием, и намерена просить брата о расторжении брака. У нее есть на это все основания. Она вовсе не глупа. Когда Узбек выслушает ее, он с ней согласится.

Князь Михаил Ярославич с хмурым удивлением посмотрел на Дмитрия. Его длинные крепкие пальцы машинально забарабанили по подлокотнику кресла.

– И что же, ты на ней женишься?

– Почему бы и нет? – Дмитрий выдержал долгий и тяжелый взгляд отца. – Я сделаю это для своей земли. Кроме того, Кончака весьма умная и привлекательная молодая женщина.

– Ушам своим не верю! – вскричал князь Михаил Ярославич, вскакивая из-за стола. – Вырастил себе наследничка! А с князем Гедемином что прикажешь мне делать? – он снова тяжело опустился в кресло и посмотрел на сына.