Литвинка. Книга 1

Среди бояр поднялся ропот.

Князь Михаил Ярославич, нахмурив брови, продолжал, не двигаясь, стоять за спиной Дмитрия, не вмешиваясь, но, тем не менее, переводя цепкий взор больших темных глаз с одного лица на другое.

Боярин Акундин вышел было из рядов бояр, но, заметив, что ни один из тверских бояр не сдвинулся с места, вернулся и с независимым видом встал за спиной Федора Акинфича.

– Наша цель будет состоять в том, чтобы заманить Юрия в западню и заставить его поверить в свою победу, – начал уверенно говорить Дмитрий Тверской. – Основные войска предлагаю поделить на три части. Первая часть полков станет перед двумя остальными. Передовые полки выступят против Юрия, а затем якобы отступят под ударом московской конницы и продолжат отступать таким образом, чтобы пройти в своем отступлении между двумя остальными полками. Когда Юрий, увлеченный погоней, пройдет между этими полками, правый полк ударит справа, левый полк ударит слева. После этого они просто замкнут силы Юрия в котел. Основная задача состоит в том, чтобы сомкнуть клещи, окружить их и бить до тех пор, пока они не побегут или не начнут бросать оружие.

– А что случится, когда Юрий поймет, что пути к отступлению у него нет? – насмешливо заметил Андрей Хрыщ, стремясь поддержать молодого князя.

– Он или сдастся в плен, или сбежит с поле боя, что более вероятно, – спокойно отвечал молодой князь. – Кашинские полки станут с правого фланга, тверские – с левого. Тверская конница станет впереди по центру и начнет бой. Вопрос в том, хватит ли у всех выдержки осуществить ложное отступление и выждать нужный момент для ударов по его флангам.

Бояре качали головами, слушая уверенную речь Дмитрия. Лицо великого тверского князя разглаживалось по мере того, как он продумывал предложения старшего сына.

– Ну, слава богу, хоть какой-то план! Кроме как с честью умереть, – покачав головой, с одобрением пробормотал воевода Волчий Хвост. – Молодой князь продолжает приятно удивлять меня.

– Хорошо, княжич, – наконец, крякнул, оценив замысел князя Дмитрия один из старших бояр, Матвей Охлобыстин. – Кто поведет кашинские полки?

– Ты, боярин, – усмехнулся Дмитрий. – Ты – родом из Кашина, тебе удобнее всех будет. Да и воин ты знатный, ты фактически привел кашинцев в Тверь, за тобой кашинцы в огонь и в воду пойдут. Никому другому не смогу их со спокойной душой доверить, так, как тебе.

Слабая усмешка пробежала по жестко сжатым губам великого тверского князя, оценившего маневр сына. Боярин Охлобыстин приосанился и задумчиво огладил рукой в дорогих перстнях ухоженную окладистую бороду.

– Тверскую конницу возглавит великий князь, – мельком взглянув на отца, сказал Дмитрий. – Два других тверских полка поведут в бой Федор Акинфич и Андрей Кобыла.

– А я? Что буду делать я? – прозвенел в наступившей тишине слегка обиженный голос князя Александра, младшего брата Дмитрия.

– Ты останешься рядом с братом! – зыркнул на него великий князь Михаил, прежде чем Дмитрий открыл рот, чтобы ответить. – И будешь слушать его, как меня!

– Засадные полки возглавит воевода Волчий Хвост, – дождавшись, когда замолкнет отец, как ни в чем не бывало, продолжал Дмитрий. – Если татары все-таки вступят в бой, воевода в нужный момент ударит им в тыл. У него терпения побольше, ему я доверю удар с тыла. По моему сигналу.

– Какому сигналу? – тут же спросил настороженно слушавший его речь старший сын городецкого боярина.

– Три красных китайских огня с командного холма, – коротко сказал Дмитрий. – Один огонь – в бой идет конница отца. Два огня – сигнал к отступлению. Три красных огня – конница разворачивается лицом к Даниловичу, и одновременно тверские полки и кашинцы наносят удар с флангов. И берегись у меня тот, кто начнет атаку раньше сигнала! После победы заставлю траншеи копать на московской границе!

Оглядев замерших от удивления бояр, Дмитрий посмотрел на отца.

– Один зеленый китайский огонь – сигнал к наступлению первого резервного полка воеводы Волчий Хвост. Если в бой вступят все татарские силы, белый сигнальный китайский огонь – и в бой идет второй резервный полк и мой татарский полк.

– Кто возглавит второй резервный полк, князь? – с надеждой в голосе спросил Андрей Хрыщ.

Забывшись, Андрей нечаянно назвал своего друга детства титулом его отца, тверского князя Михаила Ярославича. Великий князь услышал и усмехнулся, но ничего не сказал.

– Второй резервный полк поведет боярин Хрыщ, – между тем, все также уверенно продолжал Дмитрий. – В Твери его знают и уважают.

Он цепко вгляделся в лицо тверского боярина Никиты Хрыща, ожидая его реакции.

– Да как же я князя оставлю? – с недоумением спросил боярин, оглядываясь в поисках поддержки на князя Михаила Ярославича.

– Так и оставишь, раз молодой князь сказал, – лениво пробасил воевода Волчий Хвост. – Парень то дело говорит. Если по его все пойдет, мы этих наглецов, русских и татарских, в лепешки раскатаем.

– Русских – в лепешки, татар – в кизяки их вонючие, – поддержал его звонкий голос молодого командира одного из сборных полков Дмитрия, Гришки Дрына, родители которого были беженцами из ярославской земли.

– Мой личный полк во главе с Андреем, – Дмитрий посмотрел на друга детства, боярского сына Андрея Хрыща, – останется со мной, на этом холме. Я буду лично координировать вступление в бой каждого полка. После того, как все наши силы вступят в сражение, мы присоединимся к ним в том месте, где это будет больше всего необходимо.

– Я сказал – отступишь в Тверь! – подняв голову, сказал князь Михаил Ярославич, обращаясь к сыну. – Не сделаешь, как я сказал – с того света прокляну!

– Отступлю, – подозрительно легко согласился Дмитрий. – Если проиграем. Но не раньше того!

– Есть вопросы?

Он обвел задумчивые лица бояр внимательным испытывающим взглядом своих необыкновенных темно-фиалковых глаз, в глубине которых закипали всполохи предвкушения битвы.

– Мы все погибнем! – обреченно шепнул великому князю Михаилу Ярославичу боярин Акундин, скорбно поводя очами в сторону молодого князя. – Это катастрофа! Это несерьезно, в конце концов, доверять столько людей не знающему жизни юнцу! Ты только представь, князь, а если он действительно победит?! Разобьет татар?! Что тогда с нами будет?! Узбек лично санкционирует набег на Тверь!

– С чего бы это, боярин? – тяжелый взгляд князя Михаила Ярославича заставил боярина попятиться. – Я приказов хана не нарушал, войны первым не начинал. Юрий с Кавгадыем начали – они и ответят!

– Время не ждет! – между тем отрубил молодой князь, нетерпеливым взглядом окинув ряды бояр, предводителей тверского войска. – Попрошу командиров пройти к своим полкам и построиться. Москвичи и татары уже подошли совсем близко. Те из полков, которые должны ударить с тылов, строятся за спинами тех, кто начинает сражение, и выступают только по моему сигналу!

После того, как бояре начали расходиться, Дмитрий одним движением слетел с седла и подошел к уже спешившемуся князю Михаилу Ярославичу, рядом с которым остановился и его младший сын – брат Дмитрия, князь Александр. Дмитрий по очереди в молчании крепко обнял сначала отца, потом младшего брата. Затем князь Михаил Ярославич приобнял за плечи обоих сыновей и пытливо заглянул каждому в лицо.

– Если мы победим – это будет чудо, воля Божья! – хриплым от волнения голосом сказал он. – Спаси нас Бог, дети мои!

– Мы победим! – воскликнул княжич Александр, высокий, светловолосый, с красивым, породистым, как у всех тверских князей лицом. – Митя всегда побеждает! Я в него верю!

– Увидимся после битвы! – усмехнувшись его легкомыслию, сказал Дмитрий, обращаясь к отцу. – И, как говорят наши святые отцы – С Богом!

– Помни о том, что я велел! – хлопнув сына по плечу, строго произнес Михаил Ярославич. – В случае победы Юрия, немедленно отступай в Тверь. Закрывай ворота и держи осаду до тех пор, пока он не отступит от Твери. Новый кремль я в этом году успел отстроить. Осаду он выдержит. А потом – в Орду. К Тайдуле. Помни, Узбек хотел выдать Кончаку за тебя. Он о тебе слышал. Используй любой шанс, чтобы спасти Тверь! Обещай мне!

– Обещаю!

Глава 8. Бортенево

Поле у Бортенева, 22 декабря 1317 г

К полудню следующего дня Дмитрий, наблюдая за битвой с холма под деревней Бортенево, с удовлетворением заметил, что Юрий Данилович повел себя весьма предсказуемо. Когда тверская конница князя Михаила Ярославича, сражавшегося под своим стягом с изображением Спаса Великого, начала ложное отступление, Юрий поспешил преследовать ее с пылом и энтузиазмом полного дилетанта. Он даже послал гонца в стан Кавгадыя, благоразумно наблюдавшего за битвой со стороны, предлагая ему разделить его быструю победу.

Кавгадый не спешил, внимательно приглядываясь к ходу сражения. Он никак не мог понять, что же такого совершил этот московский князь-авантюрист, что заставило отступить сильную тверскую конницу. Этот вопрос беспокоил его, заставляя медлить вступать в сражение. Но со стороны даже его опытному глазу казалось, что победа Юрия уже предрешена. Тогда Кавгадый отбросил последние сомнения и, обернувшись к застывшей за его спиной татарской коннице, дал ей сигнал идти в бой. В это время со стороны ставки Михаила Тверского с шипением взлетели в воздух три красных сигнальных китайских огня, а затем, спустя несколько минут, за которые конница Кавгадыя успела пролететь почти половину расстояния до полков Юрия – еще один, но уже белый огонь. После этого, произошло невероятное.

Тверская конница, прежде беспорядочно отступавшая под ударами войск Юрия Даниловича, внезапно перегрупповалась, и словно по невидимой команде развернулась лицом к преследовавшим ее московитам. Одновременно, с левого фланга сомкнула ряды тверская пехота, а с правого ударили по незащищенным тылам Юрия кашинские полки. Крики сражающихся, переплетенные с пением церковных гимнов, усилились почти троекратно.

«Это неправильно!» – прокричал предупреждающий голос у Кавгадыя в мозгу, и он с опозданием внезапно осознал, что командующий войсками князя Михаила использовал чисто татарскую тактику ложного отступления противника с целью завлечения его в западню.

В этот момент по правому флангу самого Кавгадыя ударила невесть каким чудом выскочившая словно из ниоткуда татарская конница. Кавгадый так удивился, что даже пропустил тот момент, когда его тумен остановился, оглушенный внезапным ударом, а потом дрогнул и начал отступать.

– Что происходит?! – сердито закричал он и тут же словно подавился, увидев развивавшиеся над этой татарской конницей Тверские полковые знамена. Хуже того, знакомое ему по рассказам монгольских нойонов, побывавших в русских землях, знамя молодого князя Дмитрия Тверского. Знамя его личного, сформированного из беглых татар полка.

Нехорошее предчувствие затопило душу Кавгадыя. Он бросил беглый взгляд в сторону сражения и уже открыто выругался в голос. Московский князь, бросив свои войска, продолжавшие ожесточенно сражаться с тверичами, поспешно удирал на север. Кавгадый узнал его красный плащ, подбитый соболями и блестевший в лучах предзакатного солнца золотой ободок на его шапке, отороченной песцом, подаренной ему в Орде самим ханом Узбеком.

– Вот ведь песий сын! – вскричал Кавгадый, сплевывая на землю.