Литвинка. Книга 1

Несколько месяцев войска Юрия Даниловича вместе с войсками союзных суздальских князей и татарами Кавгадыя методично громили тверские земли, сжигали села, грабили добро, убивая мужчин и уводя в плен ремесленников, женщин и детей.

К осени 1317 года, по замыслу Юрия, одновременно с москвичами с севера против Твери должно было выступить Войско Господина Великого Новгорода. Первоначальным планом союзников было соединиться на оси Волок Ламский – Торжок в районе Бродов, дождаться, когда замерзнет река Волга, а затем совершить бросок по волжскому льду на Тверь. С приказом великого князя выступить против Твери отправился в Новгород доверенный человек Кавгадыя – монгол Телебуга. В ожидании условленного часа, войска великого князя Юрия Даниловича Московского и темника Кавгадыя продолжали разорять тверскую землю.

Князь Михаил Ярославич Тверской, спешно укрепляя и отстраивая тверской кремль, несколько раз посылал к ним своих людей с просьбой объяснить причины разграбления своих земель, но ответа не получил. Не откликался на его призывы остановить своим словом произвол, творимый московскими войсками на тверской земле, и митрополит Петр.

Тверь, Тверское княжество, земли Северо-Восточной Руси, 1317 г

В конце лета, когда война опасно приблизилась к землям сильного тверского города Кашина, горожане послали своих представителей в Тверь.

В тот день грозное тверское вече, против решений которого зачастую не имел силы выступать сам тверской князь, гудело с раннего утра до позднего вечера.

– Поднимайте городское ополчение! Собирайте войска! – высказался на вече, когда ему дали слово, князь Михаил Ярославич. – И ведите к Твери. Ведите так, чтобы Юрий заметил. Это отвлечет его от Кашина.

– Да кто же его поведет, это войско! – заволновался кашинский посол, боярин Охлобыстин. – Нет у нас своего князя. Дай тогда нам сына своего! Старшего, Дмитрия, с его дружиной, который с татарами воевать умеет! Тогда мы тебе послужим! Все за тебя и за землю свою умрем!

Предложение кашинского посла бурно поддержали не только горожане, но и зажиточное боярство Твери, которое несло огромные потери от московских и татарских погромов. Кашин был вторым по величине и влиянию городом Тверской земли.

– Любо нам! Любо! – скандировал традиционную формулу одобрения мощный хор народного веча.

– Митя! – обернувшись к старшему сыну, стоявшему по чуть позади, по правую руку от него, негромко сказал князь. – В этом есть смысл. Поедешь в Кашин. Приведешь к Твери кашинское войско, без него нам не справиться. Поведешь так, чтобы дать мне время подготовиться к обороне Твери с севера.

– Новгород? – с лету догадался Дмитрий.

– Господин Великий Новгород, – вздохнул князь Михаил Ярославич. – Чует мое сердце, без него не обойдется. Не могут они остаться в стороне, когда другие ополчились против Твери. Слишком много крови попортил я господам новгородцам в былые годы!

Дмитрий промолчал, соглашаясь с точкой зрения отца. Нахмурив темные брови, он некоторое время колебался, прежде чем, наклонившись к плечу отца, тихо сказать:

– Войско Кавгадыя подошло к Твери с юго-востока и остановилось в районе Богородичного монастыря на реке Шоши. Он поставил шатры и расположился так, словно чего-то или кого-то ожидает.

– Источник? – приподняв бровь, так же тихо, спросил князь Михаил Ярославич, лицо которого осталось каменно невозмутимым. Со стороны казалось, что он внимательно следит за тем, что происходило на вече.

– Андрей, бывший тверской епископ, который после обвинения в симонии митрополита Петра был вынужден уйти в монастырь. Он сейчас настоятель Богородичного монастыря на реке Шоше. Я получил от него весть буквально перед началом веча.

Разговор о походе в Кашин получил продолжение позже, за стенами княжеского терема. Поздно ночью, вдвоем, сидя в горнице при свечах, Михаил Ярославич с Дмитрием тихо и тайно делились своими соображениями.

– Юрий с суздальскими князьями разбойничают чуть севернее впадения реки Шоши в Инюху, – негромко говорил Дмитрий. – Тоже не предпринимают ничего особенного, словно ходят по кругу и чего-то ждут.

– Ждут известий из Новгорода? – остро взглянув на сына, спросил Михаил Ярославич.

– Я полагаю, что да, – согласился Дмитрий. – Мои татары перехватили уже нескольких гонцов от Юрия к новгородцам и от новгородцев к Юрию. Так что, связи между ними нет. Если соглашение о совместных действиях было заключено заранее, то они будут действовать по первоначальному плану.

– То есть, в ближайшее время надо ожидать появления новгородцев у Торжка, – с помрачневшим лицом сказал Михаил Ярославич. – Кто бы сомневался, что они останутся в стороне!

– Может быть, пошлем в Кашин Сашу? – посмотрев на отца, предложил Дмитрий. – А я с войсками пойду к Торжку?

Князь Михаил Ярославич покачал головой, выражая несогласие.

– Нет, Александру я кашинское войско не доверю, – хмуро сказал он. – Молод еще. Да и слишком легкомыслен. Сильное кашинское войско может оказать нам неоценимую помощь, когда будет решаться судьба земли под Тверью. В Кашин поедешь ты. Как только я узнаю, что Новгород выступил в поход на Тверь, я во главе всего тверского войска пойду встречу новгородцам и встречу их у Торжка.

Он немного помолчал, а потом, понизив голос, начал говорить, выразительностью тона подчеркивая важность происходящего:

– Перед своим выступлением в Торжок я пошлю к тебе в Кашин своего гонца.

– Пошлешь моего татарина, Бунчука, – немедленно отозвался Дмитрий. – Его родители из Кашина, он доберется до меня быстрее и привлечет к себе меньше внимания.

– Не перебивай меня, – нетерпеливо произнес Михаил Ярославич. – Запоминай, что я говорю, потому что мы с тобой можем не встретиться до последней минуты. Итак, после того, как прискачет с известием твой Бунчук, ты поведешь основные силы кашинцев к Твери. Поведешь тайно, через Кушалино. Небольшой отряд прикрытия отправишь вдоль Волги. Этот отряд должен производить как можно больше шума, создавая иллюзию, что идет большое войско. Его целью будет привлечь к себе внимание Юрия и отвлечь его на время от Твери. К тому времени я разберусь с новгородцами и возвращусь в Тверь. После этого мы объединим свои силы и выступим против Юрия.

– Дадим сражение? – удивленно приподнял бровь Дмитрий.

– Сначала еще раз попробуем договориться, а потом… Отчего ты кажешься таким удивленным, сын мой?

– Оттого, что ты решился, наконец, дать отпор этому московскому наглецу, – с легкой иронией отозвался Дмитрий. – Для этого понадобилось разорение всего лишь половины тверского княжества!

– А чтобы сделал ты, мой слишком умный сын? – с такой же иронией спросил князь Михаил Ярославич, посмотрев на своего любимого сына.

– Я слишком плохой христианин, отец мой! – красивое лицо восемнадцатилетнего князя озарила улыбка. – Я бы не уступил ему великого княжения! Сразу бы набил морду и отправил в Москву!

– Кому бы набил? – вкрадчиво поинтересовался Михаил Ярославич, в то время как ноздри его тонкого породистого носа трепетали от едва сдерживаемого гнева. – Юрию, Кавгадыю и еще трем туменам монгольского войска?! Батый с двумя туменами победил европейских королей!

– Победил потому, что они не знали, как воевать с монголами! – вскинул голову Дмитрий.

Князь Михаил Ярославич невольно залюбовался его чистым лицом, озарившимся светом вдохновения, в то время как он горячо продолжал:

– В отличие от европейцев, русские князья уже воевали с монгольскими туменами и побеждали их! Вспомни победу князя Дмитрия Переяславского над регулярными ордынскими войсками в 1285 году! Да и тишайший Данила Московский, помнится, в 1301 году разбил ордынское войско, поддерживающее рязанского князя! Если бить Юрия, то только сейчас, когда Узбек еще только укрепляется у власти, проводя свои реформы. Потом будет уже поздно!

– Что вы тут раскричались?!

На пороге горницы появилась с лампадой в руках княгиня Анна Дмитриевна. С распущенными для сна длинными русыми волосами, спускавшимися почти до пояса, кутаясь в наброшенный поверх ночной рубашки светло-синий летник плотного полотна, она по очереди оглядела взволнованные лица сына и мужа своими большими карими глазами, укоризненно покачала головой, вздохнула и не терпящим возражения тоном распорядилась:

– Спать немедленно!

Потом помолчала и с сердцем добавила:

– Дмитрий, побойся Бога, тебе завтра рано вставать! Этот ваш боярин кашинский каждый день в княжий терем является ни свет, ни заря! Ты полагаешь, что именно завтра утром он придет позже?! Завтра, когда назначен твой отъезд в Кашин?!

В ноябре 1317 года, разбив новгородское войско под Торжком, Михаил Ярославич Тверской вернулся в Тверь. За два дня до его возвращения подошло кашинское войско во главе с Дмитрием. Проведя отвлекающий маневр, приказанный отцом, Дмитрий лично возглавил отряд, осуществлявший эту миссию, из озорства даже пару раз ввязался в стычки с арьергардом Юрьевских войск, однажды случайно чуть не захватив в плен обоз с Кончакой. Таким образом, он с блеском выполнил отвлекающий маневр, умудрившись при этом потерять всего несколько человек. Соединившись с основными кашинскими войсками, которые благополучно и незамечено дошли в Тверь, в ноябре 1317 года он вместе с братьями и матерью встречал возвратившегося с победой над новгородцами отца.

При встрече князь Михаил Ярославич крепко обнял сына, похлопал его по плечу и мрачно заметил:

– Про все твои художества потом поговорим!

Эта угроза осталась невыполненной. В последующие дни стало ясно, что сражения с соединенными силами великого князя Юрия Даниловича и суздальских князей не избежать.

Расстелив на столе выбеленную бересту с картой местности к юго-востоку от Твери, в направлении к Микулину, Дмитрий подробно излагал великому князю и его советникам-боярам данные своей татарской разведки о положении дел на южном фронте.

– Кавгадый со своими татарами стоит почти в пятидесяти верстах от Твери. Стоит на этом месте уже пять недель. Видимо, ждет Юрия.

Дмитрий поставил черную фигурку тавлейного[17 - Тавлеи – старинное название шахмат] коня на карту в месте, обозначавшем положение Кавгадыя.