Гражина. Серия «Закованные в броню»

– Жаль.

По знаку Эльжбеты слуги принесли им по бокалу холодной воды и проворно сервировали для легкого ланча низкий столик, находившийся ближе к окну.

Когда пани Валевская брала с подноса бокал с водой, Эвелина непроизвольно отметила, какие у нее длинные аристократические пальцы. На безымянном пальце правой руки блеснуло в полуденном свете кольцо с голубым сапфиром.

– Я хорошо знала вашу мать и вашего отца, – сказала пани Валевская, делая глоток из своего бокала и не сводя глаз с Эвелины. – Вы очень похожи на свою мать, она была редкостная красавица.

В эту минуту в гостиную с воплями влетели взъерошенный Зига Радзивилл и Андрей Острожский. Увидев уже сидевших за столиком и мирно беседующих матерей, а также совершенно незнакомую женщину, мальчишки мигом притихли, и на лицах обоих появилось одновременно смущенное и плутовское выражение.

– Мама, извини, мы не хотели! – проговорил Андрей по-итальянски, как он всегда предпочитал поступать в тех случаях, когда чувствовал необходимым извиниться, но не желал делать это открыто в присутствии остальных.

Эвелина уже открыла рот, чтобы, по обыкновению, призвать его к порядку и просить не говорить по-итальянски в Польше, чтобы не смущать друзей, как пани Валевская, все с той сердечной улыбкой на устах, взглянув на мальчика, с невинным видом заметила, так же по-итальянски:

– Вы прощены, молодой человек. Приятно видеть такого воспитанного молодого сеньора.

Андрей удивился, но не смутился, и тут же, быстро взглянув на мать, с лукавой усмешкой поклонился женщине и сказал уже по-французски:

– Благодарю вас, мадам. Это заслуга моей матери, вовсе не моя.

– Вы еще и льстец, молодой человек? – так же по-французски, приподняв бровь, живо отозвалась пани Валевская, откровенно посмеиваясь при виде удивления, отразившегося у него на лице.

– Не имел чести быть представленным вам, сударыня, – перешел на немецкий Андрей, склоняясь перед пани Валевской в вежливом полупоклоне. – Молодой князь Андрей Острожский, к вашим услугам.

Пани Валевская отставила на столик свой бокал с водой, поднялась со своего места и с важностью матроны наклонила голову в снисходительном приветствии, подражая принятому при европейских дворах этикету:

– Это большая честь познакомиться с вами, ваша светлость, – сказала она по-немецки. – Пани Валевская, к вашим услугам.

Она милостиво протянула Андрею руку для поцелуя, Андрей тут же принял ее, вежливо склонился к ее руке и, разгибаясь, взглянул ей в лицо своими темно-синими смеющимися глазами:

– Если бы я не знал, что у меня нет бабушек, я бы принял вас за одну из них, милостивая госпожа! – снова по-итальянски сказал он. – Вы так же красивы, как моя мать, и так же любите розыгрыши, как я!

– Вы забыли упомянуть о своем отце, молодой человек? – подняла бровь пани Валевская.

– Мой отец – особый случай! – тут же отозвался Андрей по-русски. – Он вне конкуренции!

Пани Валевская рассмеялась.

– Вы очень похожи на своего отца в том же возрасте, Андрей, – сказала она, переходя на русский.

– Вы знали моего отца, когда он был мальчиком? – удивленно спросил Андрей. – Сколько же вам лет, сударыня?

– Андрей! – одновременно с укором воскликнули Эвелина и Эльжбета.

– Пустяки, – пани Валевская улыбнулась и вновь повернулась к Андрею. – Я знала вашего отца и вашу мать, Андрей, когда они были детьми, я знала даже их семьи. Когда вы приедете с матерью в Вильну, молодой князь Андрей Острожский, я буду счастлива видеть вас и вашего друга, юного Радзивилла, в моем доме.

– Благодарю вас, пани Валевская! – весело поблагодарил ее Андрей, а потом, переглянувшись с Зигой Радзивиллом, спросил: – А у вас есть лошади?

Эвелина не смогла скрыть улыбки.

– Мой муж разводит в Литве лошадей, – сказала между тем пани Валевская. – Если вы умелый наездник, он представит вас татарским царевичам и вы сможете познакомиться со всеми их трюками из их собственных рук.

– Татары Витовта! – воскликнул Андрей, радостно сверкнув глазами. – Это было бы чудесно! Берегитесь, мадам, я запомню ваше обещание!

Пани Валевская ласково коснулась рукой его плеча.

– Я не собираюсь от него отказываться, молодой человек!

Она в последний раз кивнула Андрею и вновь присела на свое прежнее место за низким столиком с ланчем, расправила в кресле подол своего платья и взяла в руки бокал с водой.

– Вы были знакомы и с родителями моего мужа? – осторожно спросила Эвелина, взглянув на нее.

Пани Валевская утвердительно наклонила голову.

– Да, Эвелина. Мы были хорошими друзьями с князем Наримантом Новгородским.

– И с Алицией Острожской?

Рука пани Валевской дрогнула, но она, тем не менее, все так же жизнерадостно улыбнулась.

– Конечно. Почему вы спрашиваете, Эвелина?

– Я долго жила в Остроленке, где, кажется, каждый цветок в ее великолепном розарии помнит эту удивительную женщину, – сказала Эвелина, глядя на пани Валевскую, глаза которой подернулись мечтательной дымкой. – Кроме того, мой муж был очень привязан к своей матери, хотя, кажется, не очень хорошо знал ее.

– Да, я тоже бывала в Остроленке, когда Алиция еще была жива, – с оттенком грусти сказала пани Валевская. – Как и ваша мать, Эвелина, а также княгиня Радзивилл.

– Моя мать бывала в Остроленке? – удивленно переспросила Эвелина. – Вы хотите сказать, пани Валевская, что моя мать и Алиция Острожская были знакомы?

– Ну конечно же! – сказала пани Валевская, переглянувшись с Эльжбетой Радзивилл. – Разве вы не помните, Эвелина, что несколько лет после смерти матери вы прожили в Остроленке, вместе с Эли и Каролем Радзивилл и мальчиками Острожских?

– Нет, не помню, – растерянно сказала Эвелина. – Впрочем, после пребывания в Мальборке…

Пани Валевская предостерегающе подняла вверх раскрытую ладонь своей руки, словно умоляя Эвелину остановиться.

– Не стоит вспоминать замок, деточка, – мягко сказала она. – Все позади. У вас семья, дети, вы счастливы. Вы ведь счастливы, Эвелина?

– Ну да, в некотором роде, – пробормотала Эвелина, думая о своем.

– В некотором роде? – удивилась пани Валевская. – Что вы имеете в виду?

Эвелина вопросительно посмотрела на Эльжбету, словно спрашивая ее совета, стоит ли ей говорить или промолчать. Эльжбета неприметно кивнула, но пани Валевская успела заметить их быстрый обмен взглядами и, отставив бокал на стол, внимательно посмотрела сначала на одну, а потом на другую.

– Что-то не так, девочки? – озабоченно спросила она.

– Скажи ей, Эва, – негромко произнесла Эльжбета.

– В следующем месяце я еду в Вильну, чтобы присоединиться там к мужу, – наконец, тщательно подбирая слова, сказала Эвелина, все еще сомневаясь, стоит ли говорить об этом чрезвычайно деликатном семейном деле с почти незнакомой ей женщиной. – Меня очень беспокоит та женщина, которая приехала с князем Острожским из Испании, герцогиня де Монсада. Мой тесть рассказывал мне много неприятных вещей о ней и о ее дружбе с покойной матерью Луи.

– Луи? – по губам пани Валевской скользнула улыбка. – Вы называете вашего мужа Луи? Литовского и польского князя? Впрочем, вы правы, дитя мое. Я тоже не слышала ничего хорошего о Лусии де Монсада. Берегитесь ее! Она очень решительная и опасная женщина.