Божественная комедия артиста Кукурузина

Дрон вышел из секундной задумчивости.

– Давай… ладно, коротко, – согласился Дрон. – Это измерение ваше. По номеру Четвёртое: длина, ширина, высота и время. Но ты же должен понимать, что есть Первое, Второе и Третье? Так и Пятое есть! И дальше! С добавляющимися параметрами? Чего вы ограничиваете божественную гениальность мира, а? И Нулевое есть, представь! Это Исток Всего или лучше сказать – Сердцевина… Бога, как вы тут говорите.

– Спокойно, не вскипай опять, я тебя слушаю, и, – артист, оглянувшись, значительно снизил голос, – значит, после смерти народ не помирает? Так? Но про это тут ничего неизвестно, да?

Дрон вздохнул, спрятал руки в обширном набрюшном кармане худи.

– Известно, но двум процентам землян. Это не обитатели психушек. Один процент – просто знают, а другой – знают и молча пользуются.

– Оба. Интересно, пользуются как? – Кукурузин твёрдо решил всё выяснить. «Либо всё-таки шиза, либо… правда? Тогда каким образом он на кухне появился?» – В Москве есть хоть один такой… пользователь знаниями?

– Несколько есть, – у Дрона промелькнуло подобие улыбки.

– Познакомишь?

Тут руки римского поэта выскочили из кармана худи, начали двигаться, и он затараторил:

– Давай всё по порядку. Могу опять за пару минут, принимай информацию! Как любое тело состоит из молекул, так Вселенная – из существ. Разных. Из людей тоже. И это всё, эти существа, и Вселенная не умирают. Не ясно? Это у вас болезнь какая-то… – Дрон оглядел редких прохожих на другой стороне улицы и вдруг вскинул руку-указку к знаку пешеходного перехода. – Вот, переход!.. Ну, представь же, наконец, и запомни: ПЕ-РЕ-ХО-ДЫ! Существуют только переходы в разные измерения Вселенной, в разные миры, которых нет числа! Пойми, нет числа!

– Ты говорил, что в каждом таком мире у меня есть я, – без вопроса произнёс Кукурузин.

– Ну да, в разных мирах разная частота колебаний частиц, из которых всё сделано. То есть, виды материи бывают разные и их столько, сколько миров, а?! Чудо. Ты же в доме сапоги с улицы снимаешь? Пальто? Дома в пижаму влезаешь? Перемена внешнего, а Суть не меняется! У вас есть все аналоги общей системы, старик, только надо думать, шевелить мозгом… Но вас же в школе сразу упаковывают в ячейки…

– В ячейки? – Кукурузин был похож на взъерошенного воробья, – а кто это меня упаковывает?

– Матрица, чувак. – Дрон сунул обе руки в карманы джинсов. – Я же не кофе с тобой пить явился.

– Матрица… фильм есть такой… – бормотал Кукурузин, но его мозг судорожно «вращал шары» в каком-то экстазе первооткрывателя и дежавю в одном флаконе.

– В этом фильме ноль инфы. Очередная тупая качественная техническая поделка. Вот так реальная Матрица и работает. Пошли, покажу. Чего встал? Пошли ко мне. Вон тот дом.

И двое почти побежали.

– Умный ты, – артист дышал как на беговой дорожке. – А вот можешь сказать, почему меня в кино редко снимают?

– Могу. Это одна из причин моего появления, – ответы на вопросы.

– Ух ты, колись, – прыгал через лужи Кукурузин.

– Я пришёл тебя освободить, потому что ты раб.

– Раб? Смешно! Чей раб?

Дрон остановился.

– Ты раб Матрицы.

– Слушай, какой ещё на хрен матрицы?

– Скоро узнаешь. Уже пришли, вон моё окошко.

– Эй, поэт с неба, у тебя хата в Москве есть?

– Мне хата не нужна,– на лету к подъезду сообщил Дрон, – у меня комната в коммуналке. Потому что мне нужны образцы разных аур людей вокруг меня.

«Образцы» коммуналки не помедлили с появлением, потому что Дрон хлопнул дверью изо всех сил, специально, и три раза.

– Вот они, – по-деловому констатировал поэт, бесцеремонно указывая пальцем по порядку на каждого из жильцов. – Учительша, алкаш, кассирша, библиотекарь и спортсмен.

Последнему Дрон постучал в дверь, но кассирша констатировала:

– Он на соревнованиях.

– Политика не хватает, – сообразил Кукурузин.

– Политик мне не нужен. У них всё проще, чем у других.

Алкаш зашёлся довольным прокуренным сиплым гоготом.

– А… какой-нибудь технарь?

– Вот, Виктор Евгеньевич, алкаш, бывший старший технолог завода.

Алкаш молчал. Учительница и библиотекарь закрыли за собой свою дверь.

– Еврея не хватает, – с улыбкой предположил Кукурузин.

Алкаш ожил.

–Так детдомовка!.. Королева Марго!.. – и начал плясать перед закрытой дверью, грубо закрашенной зелёной краской с приклеенной картонной короной из кафе «Бургер кинг».

– Пошли, – и Дрон увлёк артиста вглубь коридора.

Дрон похрустел ключом, и они вошли в кромешную тьму.

– Захлопни дверь, артист, и стой там. Сейчас.

Но зажглась не люстра под потолком, как ожидал Кукурузин и ожидал бы любой из людей. Во тьме комнаты, во всю её высоту три двадцать и ширину четыре метра, вспыхнул ослепительно синий экран, немного наклонённый, словно крышка гигантского ноутбука!.. От потолка до пола!

Перед экраном торчал единственный стул – вращающееся сиденье на шесте.

– Садись, – указал на этот стул Дрон, – я обычно стою.

– Это… чего такое? – только и смог пролепетать артист Кукурузин.

Эпизод

4