Охотник

Солнечный луч пощекотал веки, скользнул теплом по щеке. Максим открыл глаза. Посмотрел вниз. Ползунов не было, но земля вокруг, между деревьями, была исполосована глубокими бороздками. Ни травинки не осталось, ни хвоинки, ни кусочка коры. Чистая испаханная земля. Хоть огород сажай.

Всё тело затекло от неудобной позы в течение нескольких часов. Макс, морщась и ругаясь сквозь зубы, слез с дуба, помахал руками и попрыгал, разгоняя кровь, сделал несколько упражнений в качестве утренней разминки. Потом намочил в росе носовой платок и протёр лицо.

Весна со стонами сползла со своей ветки, сделала несколько неуверенных шагов и заметила вдруг перепаханную землю.

– Что это? Кто это сделал?

– Догадайтесь, – буркнул Макс.

– Ночные гости?

– Верно.

– Я где-то тут вчера оставила некоторые вещи… О, нет! Какой ужас!!

Максим хмыкнул, глядя, как биологиня сокрушается над останками того, что вчера не успела собрать из-за поспешного бегства. Одеяло было распущено на тонкие верёвочки, всё прочее изгрызено в клочки, кусочки и бесформенную массу.

– Не сокрушайтесь так. Здесь есть и положительная сторона. В таком виде могли оказаться и мы, если бы не успели спрятаться. Или вы лишились чего-то действительно ценного?

Билогиня не уловила сарказма в голосе Макса.

– Моя косметика, зеркало, щетка!.. Я обречена выглядеть пугалом.

– Это уж точно.

– Что?

– Нет, ничего. Даже хорошо, что вы не видите своего отражения.

– Всё так плохо?!

Макс снова хмыкнул, но предпочёл не отвечать.

– Здесь нельзя где-нибудь набрать воды? Вы говорили, там болото? Значит, есть хоть какая-то вода?

– Возьмите немного мха, вот здесь, с краю. Мох влажный, вполне годен для умывания. А в болоте не вода, а жидкая грязь. Других источников здесь нет. Только то, что даёт атмосфера. А питьевую нашу воду не расходуйте по пустякам.

– По-вашему это пустяки?!

– Конечно.

Макс развёл небольшой костёр. Когда дрова прогорели, положил на тлеющие угли брикет в фольгированной обёртке.

– Подкрепиться не желаете?

– Нет, – пробурчала биологиня, старательно натирая лицо и руки пучками мха. – У меня нет аппетита.

– Как хотите.

Приведя себя в относительный порядок, Весна смотрела, как Макс упаковывает свой рюкзак.

– Скажите, Максим, вы от природы такой чёрствый или только со мной?

– Разве вам есть дело до моих чувств?

– А почему нет?

– Вам виднее. Собрались? Пойдёмте.

Казалось, лесу не будет конца. Шли, правда, медленно, продираясь через густые переплетения ветвей, обходя огромные поваленные стволы, поросшие вездесущим мхом и грибами. Иногда приходилось пролазить под ними, и тогда при неосторожном движении за шиворот сыпались кусочки коры, всякая шелуха вкупе с жуками древоедами и глянцево-коричневыми многоножками.

Пару раз Максу пришлось-таки применить оружие и отогнать выстрелами чрезмерно любопытного трёхметрового варанчика. Вообще-то случаев нападения варанов на людей не было до сих пор, но всё когда-то бывает впервые.

На усталость Весна не жаловалась, крепилась, но плелась сзади и периодически делала один-два глотка из фляги с водой. Когда буреломы остались позади, лес поредел, и путники вышли на широкую поляну, Весна со стоном сняла рюкзак и упала на белый песок, кое-где поросший редкой жёлтой травой.

– Встаньте, Мирослава Барашковна, – мягко сказал Максим.

– Не могу! Мне надо отдохнуть!

– Если вы сейчас же не поднимитесь, рискуете быть съеденной, потому что улеглись на муравейник.

– О, нет! – Весна мгновенно взвилась на ноги и огляделась. – Вы пошутили?! Я ничего не вижу!

Макс покачал головой.

– Я редко шучу. Если вы чего-то не видите, не значит, что этого нет. Давайте отойдём вон на тот край, там и отдохнём…

– Одного не понимаю, почему здесь так сухо? В лесу должно быть прохладно и влажно! А здесь росы – и той почти нет!

– Это же не обычный лес! Авангардный! Те же самые Деревья, только что-то вроде корневой поросли. Пройдёт время, и они превратятся в Барьер.

– Деревья не горят, а вы разводили костёр…

– Когда они выпивают всю влагу на мили вокруг себя, от прежней растительности остаётся сушняк.

– Да, конечно, – кивнула Весна, – Я не подумала.

– Не желаете перекусить напоследок?

– Нет. Мне хочется только пить и пить… А почему напоследок?

– Потому что наше путешествие подходит к концу.

Весна огляделась.

– Я не вижу цели нашего путешествия. Вы должны были сопроводить меня до Барьера.

– Барьер в двадцати километрах отсюда. Вон там, где скалы. Правда, их отсюда плоховато видно. И не надо делать обиженное лицо. Я не собираюсь бросать вас на полпути, но скалы – это и есть Барьер, да и не скалы в привычном понимании, а Деревья, вернее, прикорневая часть стволов. Они не растут вверх, как свечки, а изгибаются порой весьма причудливо. И, если стоишь у подножия холма, трудно понять, что перед тобой по сути растения, а не горы.