Охотник

– Потерпел аварию?

– Похоже на то. Давно же это было!

– Надеюсь, людей там нет.

Максим не ответил.

Они сидели на небольшом выступе. Не очень удобное место для привала, но ничего более подходящего в ближайшей перспективе не наблюдалось, а ноги, даже достаточно тренированные, категорически отказывались двигаться.

Сколько ещё подниматься? До самого верха? Там и воздуха-то, наверное, нет. Могут ли Деревья расти в космосе или почти в нём? Нормальные – нет, конечно, а эти… Кто их знает? Не исключено, что могут. Макс посмотрел вверх, но верхушки не увидел. Густая полоса туч скрывала всё, что находилось километрах в трёх выше их площадки. Это не было надвигающимся дождём. Даже при наличии мощной корневой системы влаги Деревьям не хватало, они конденсировали её из атмосферы, и наверху меж листьев обычно всегда висела туманная мгла, где плотнее, где разреженнее.

После пары часов подъёма они вошли в неожиданно тёплое, влажное облако, настолько густое, что уже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно.

– Стойте, Весна, – Максим не узнал собственного голоса. Туман не только приглушил его, но и изменил тембр. – Слышите меня?

– Да, – биологиня отозвалась совсем не с той стороны, откуда ожидалось.

– Мы так потеряем друг друга или вообще свалимся… Вы где?

Смутный силуэт закачался чуть впереди.

– Здесь.

– Мне тут в голову пришло… Не могли бы вы, как вчера, вызвать ветер. Без грозы, конечно, и не слишком сильный, чтобы нас отсюда не сдуло. Может, ветер хоть ненадолго туман развеет?

– Хорошо. Держитесь за что-нибудь на всякий случай.

Несколько минут ничего не происходило, потом Максим ощутил движение воздуха, сначала слабое, но крепчающее с каждой секундой. Туман зашевелился, поплыл, постепенно начал редеть. Ещё через полчаса видимость настолько улучшилась, что Макс разглядел Весну метрах в трёх выше. Она неподвижно стояла, закрыв глаза и вскинув над головой руки. Над ней кружился призрачный смерч.

В шуме ветра вдруг послышалось тихое, но грозное рычание. Медленно, приседая на львиных лапах, по стволу спускался зверь, с собратьями которого накануне был принят бой в пустыне. Этот был, пожалуй, даже крупнее.

В одну секунду, сбросив рюкзак и перехватив винтовку, Макс прыгнул вперёд и оттолкнул биологиню себе за спину.

Дуло винтовки смотрело в оскаленную морду зверя…

– Спокойнее, Аргус, спокойнее, – раздался вдруг голос сверху. Зверь перестал рычать, отступил и сел, не сводя, однако, пристального взгляда с охотника. Из тумана появилась высокая фигура в белой длиннополой одежде. Мужчина средних лет, с длинным посохом, неторопливо подошёл к ужасному зверю, потрепал его ласково по лобастой башке. Тот закрыл глаза и не замурлыкал, наверное, лишь потому, что не умел, ибо сверху всё же более походил на собаку или волка, чем на кошку. От кошачьих он получил лишь лапы и хвост.

Незнакомец ударил посохом в землю, сиречь поверхность Дерева под ногами, отчего ветер тут же прекратился, и ясным взором оглядел путников. Слегка поклонился.

– Да будут долгими ваши дни и светлыми помыслы! Меня зовут Славоград. Я – младший волхв посадской Обители. Приветствую гостей жданных! Отчего задержались? Княгиня ехать не желает, не повидавшись с вами, а её время дорого стоит.

– Мы… э-э-э.., – начал, было, Максим, но Славоград перебил.

– Простите моё недостойное любопытство. Важно, что вы здесь. Пойдёмте.

– Куда?!

– Княгиня ждёт! – он снова поклонился и неторопливо, даже величаво, пошёл вперёд, точнее, назад, откуда прибыл. Зверь затрусил следом, потеряв всякий интерес к пришельцам снизу.

– Вы что-нибудь понимаете? – спросил Макс пришедшую в себя спутницу. – Или это – то, что вы искали?

– Нет. Поверьте, сие – неожиданность и для меня, хотя вполне можно было предположить, что кто-то мог приспособиться к жизни наверху.

– Какая-нибудь секта?

– Не знаю. Но раз уж мы здесь, не зайти ли в гости? Вдруг узнаем что-то интересное? Да и воды у нас совсем не осталось.

– Ну, с водой – то проще, – буркнул Максим. – Пара глубоких вдохов и суточная норма влаги – в организме.

Вверх шли недолго. Только миновали полосу тумана, младший волхв повёл их по широкой, как площадь и длинной, как магистраль ветке.

Дышалось, как ни странно, легко. Даже на огромной высоте Деревья выделяли достаточно кислорода, чтобы не чувствовать дискомфорта. И ожидаемого холода тоже не было. Температура держалась градусах на двадцати пяти, если верить ощущениям.

Сквозь просветы в огромных листьях густо синело небо, птичий гомон не смолкал ни на секунду, быстрые тени то тут, то там пересекали дорогу и исчезали в зелени, превращаясь в пары любопытных светящихся глаз.

Если не знать заранее, что идёшь по исполинскому дереву, невозможно догадаться, что лесок с кудрявыми берёзками и молодыми елями растёт не на обычной земле, а на нанесённой ветрами в щели в коре, что поднимающиеся скалы – не камень по определению, хотя и значительно крепче.

Здесь даже текла речка, мелковатая, но с чистейшей сладковатой водой.

– Куда мы идём? – спросил Максим.

– В Посад, – охотно откликнулся Славоград. – Мы там живём.

– Кто это «мы»?

– Люди, – пожал плечами волхв. – Те, которые не захотели воевать с

Лесом, но решили принять его и занять место, которое он им определит.

– А мы, значит, захотели войны? – полуутверждающе спросил Макс.

– Значит, – пожал плечами волхв.

– Ага. То есть, только агрессор подобно обезьяне или белке не желает жить на дереве? И вообще, когда Деревья растут сквозь города – это нормальное явление и, если так не считаешь, значит – нехороший человек!

– Ты, конечно, слегка утрируешь, но доля истины в твоей тираде есть. Деревья растут там, где хотят. Почему у людей приоритет? Вот ты можешь объяснить?

– А разве человек не вправе так думать? – мягко заметила Весна. – Разве муравей в своём муравейнике не считает себя хозяином мира? Разве волк не считает, что зайцы созданы специально для него, не думая о желаниях самих зайцев?

– Разница в том, что и муравей, и волк, и любое другое существо не пытаются переделать мир под себя, а живут в гармонии с ним.

– Человек – на то и человек, чтобы совершенствоваться самому и совершенствовать ноосферу. Как же иначе? Ведь его видовые потребности неизмеримо выше, чем у любого, самого высокоорганизованного животного. Это неизбежно влечёт некий конфликт, но это ещё не причина для полного уничтожения. Разве природа сама не ошибается? Взять хотя бы лесные пожары или нашествия саранчи и прочих биологических вредителей.

– Природа не ошибается. Она экспериментирует. Мы не вправе судить её или направлять. Мы – её дети, творения, а не повелители.

– Что ж, – вздохнула биологиня, – может, когда-нибудь мы и придём к полному пониманию и компромиссу. Если успеем…

– Вы не устали? – заботливо осведомился волхв. – Можно передохнуть здесь, на берегу ручья. Да, и я мог бы помочь нести вашу ношу. Простите. Не сообразил сразу. Вы увлекли меня занимательным разговором.