Особенный эксперт

“…остальное сделаю я!” – мысленно возразила Карла.

Неужели он не скажет ничего более интимного… сердечного? Неужели ему все равно?!

У нее в глазах защипало, и девушка поспешно отвернулась. Он не стоит ее слез. Он не должен видеть, как ее задевает это его показное безразличие.

Раздался скрип кресла, за которым последовали шлепки по полу. Карла упорно смотрела в сторону окна, отчаянно прилагая усилия, чтобы не шмыгать носом и делая вид, будто не слышит шагов. Однако когда сильные мужские пальцы неожиданно ласково коснулись ее плеча, изображать неведение стало труднее.

“Карла, – мягко окликнул ее Роберт. – Повернись. Посмотри на меня”.

Она неохотно послушалась, сознавая, что выглядит не лучшим образом. Облачена в несуразный наряд, а теперь еще и глаза покраснели. И он, Роберт, запомнит ее именно такой…

“Карла, милая, – заговорил Эксперт, когда она наконец-то обернулась к нему, хотя и стояла по-прежнему скованно. – Я знаю, о чем ты думаешь. И ты неправа”.

“И о чем же я думаю?” – с вызовом спросила Карла, опять косясь куда-то в сторону.

Роберт решительно взял ее за подбородок, и девушке пришлось встретить его взгляд. Пялиться в пол в такой момент показалось совсем глупым.

“О том, что мне плевать. Но это не так”.

“Докажи! – хрипло потребовала Карла, глаза ее блестели от готовых пролиться слез… и иных не менее сильных чувств, обуревавших ее. – Докажи мне… что тебе не плевать”.

Она не знала, какого рода доказательств ожидала… слов? Действий?

Роберт предпочел действия.

Ее просьба (приказ?) словно послужила сигналом, последней каплей, переполнившей чашу его выдержки. Мужчина привлек девушку к себе, властно обнял, жадно впился губами в ее губы.

В первый миг (нет, долю мига) Карла не шевелилась, ошеломленная внезапным пламенным натиском (видимо, ей виделись иные доказательства небезразличия собеседника). Однако жажда незнакомого тела знакомого любовника (любимого?) оказалась сильнее растерянности и (чего скрывать?) обиды. И экс-протеже Грегори ответила на напор Роберта, ответила почти против воли… подавленной темным желанием страсти.

Роберту понадобилось немало времени, чтобы “доказать” делом, что ему не плевать на их общее прошлое и туманное будущее… и Карла увлеченно и темпераментно принимала его уверения.

“Это было… просто необыкновенно”, – сонно пробормотала она какое-то время спустя, когда они, утомленные, лежали в объятиях друг друга.

“И некстати…” – отозвался он.

С нее тотчас слетела всякая сонливость; девушка рывком приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.

“Ты сожалеешь?!”

Роберт приоткрыл один глаз. Усмехнулся, казалось, его развеселил гнев Карлы, столь отчетливо читавшийся на ее хорошеньком белокожем личике.

“Ты опять не угадала… Я жалею не том, о чем ты думаешь, красотка. Только о потерянном времени… на вещи приятные, но не совсем уместные”.

“Ты меня вовсе не успокоил”, – проворчала Карла, хмуря лоб.

“И не собирался, – парировал он. – Ты тоже должна беспокоиться. Браслет… его действие не бесконечно”.

Она кивнула, принимая его оправдания (не вполне ее убедившие) и снова растянулась рядом с Робертом; на сей раз, однако, прижиматься к нему не стала.

“Зачем же ты… делал все это? Если это не совсем уместно, как ты выразился…”

“Ты просила доказать. А я не смог удержаться”.

Он наконец-то выбрал правильные слова, Роберт сразу ощутил это. Карла расслабилась, и напряжение покинуло ее тело.

“Да… это было приятным прощанием… или мы еще увидимся?” – девушка постаралась задать вопрос небрежно, хотя голос чуть дрогнул.

Роберт выдержал паузу. Карла с трудом сопротивлялась позыву посмотреть на него хотя бы искоса, угадать, о чем он думает, почему молчит. Подыскивает мягкий вариант отказа? Или действительно старается найти ответ?

“Я… надеюсь на это, – наконец, заговорил мужчина, тщательно подбирая фразы. – Вернее, я уверен, что мы увидимся. Вот только…”

“Вот только что?” – встрепенулась она и снова села, чтобы видеть его лицо. Прижала колени к груди, обняла их руками, словно защищаясь от того, что может услышать.

Роберт бросил на нее взгляд искоса:

“Будешь ли ты той Карлой, которая сейчас разговаривает со мной?”

У нее во рту пересохло, стало трудно дышать.

“Что ты имеешь в виду? Ты… позволишь мне все забыть?! Снова?”

Ей вдруг захотелось его ударить. Запустить чем-нибудь потяжелее… ранить хотя бы физически… ведь эмоционально он, видимо, иммунен. Прожитые столетия – хорошая школа. Волей-неволей научишься держать чувства под полным контролем.

Роберт тоже сел, поправил растрепавшиеся волосы. У Карлы противно заныло под ложечкой, вдруг вспомнилось, как меньше часа назад (или что в этом Межмирье заменяет часы и минуты?) она ласкала его тело… изучала губами, руками, кожей.

“Но как мы могли заниматься любовью, если все вокруг – иллюзия?! – подумалось ей. – Если этот мир – иллюзия? Было, не было? Привиделось, приснилось?”

Что ж… на этот вопрос она точно не будет искать ответа. Незачем.

“Я постараюсь вернуть тебя сюда, в Межмирье… – говорил тем временем Роберт. – Я сделаю все, что смогу, чтобы ты осталась собой… то есть осталась той Карлой, которая… скажем так, заинтересована во мне”.

“Ты уверен, что я в тебе заинтересована? – надменно процедила девушка. – Самонадеянно!”

“Тогда так: осталась той Карлой, в которой заинтересован я, – со смешком поправился Роберт. – Осталась МОЕЙ Карлой”.

Ей очень хотелось верить ему… доверять. Однако что-то в обтекаемых, обдуманных и гладких фразах собеседника вызывало сомнения… подсказывало, что он слегка кривит душой. Не врет, вовсе нет. Скорее, умело формулирует собственные мысли…

* * *

Карла открыла глаза и вздохнула. Пора приниматься за дело. Пора попрощаться с прошлым… если Роберт исполнит свое обещание – прекрасно. Если нет… пожалуй, она об этом не узнает. Она станет кем-то другим, иной Карлой, возможно, в чем-то превосходящей свою оригинальную версию.

Да, да, оригинальную. Карла никак не могла смириться с мыслью, что может оказаться чье-то копией.

* * *

Ей не спалось. Она ворочалась с боку на бок, вздыхала, взбивала подушку… сон отказывался приходить. То ли недостаток комфорта давал о себе знать (все-таки Карла привыкла к роскоши), то ли мысли мешали отдаться сладостной власти Морфея… вероятно, обе причины сыграли свою роль.

Наконец, ей надоело призывать грезы, она раздраженно откинула одеяло и встала. Все еще сердитая, хотя и сама не понимала, на кого злится, Карла закуталась в шаль, набросив ее на плечи поверх тонкой ночнушки, поправила чепец и, босая, выбралась из своих покоев.