Ибридо

Опять его вкрадчивый голос. Подмигнув, он слился с толпой. А я пыталась избавиться от помешательства, которое накрывало меня при каждом его взгляде.

Как оказалось, он с нами в одной группе на истории. И на этот раз он опять поверг в шок своими знаниями как учителя, так и всех остальных в классе. Эмили влюбленно пялилась на него, а когда замечала, что его взгляд часто обращается ко мне, то, поджимая губы, с хмурым лицом отворачивалась в другую сторону.

– Встречаемся на пляже. И никаких отговорок, Мелани! – пригрозила Дори. Эмили мило улыбалась, но больше не уговаривала меня пойти на вечеринку. Видимо, чтобы я не перетягивала внимание новенького на себя.

– Если не выдохнусь, то обязательно приду, – подмигнула я Дори и выбежала из школы. Обычно после двухчасового занятия в балетной школе, у меня нет никакого желания ходить на вечеринки.

– Мелани! – голос Бакера раздался сзади как гром среди ясного неба.

Я медленно обернулась.

– Это твое? – он держал в вытянутой руке мой блокнот.

– Да… видимо, выпал из сумки.

– Ты забыла его на истории. Не бойся, я не читал.

– О, спасибо! Я без него как без рук, – улыбнулась я.

Неловкая пауза намекнула, что нам пора расходиться. Поблагодарив за находку, я направилась в сторону балетной школы.

– Скоро увидимся! – добавил он вслед.

Я кивнула, хотя еще не успела понять – где именно увидимся? Завтра в школе или сегодня на вечеринке?

Идя быстрым шагом по коридору балетной школы, я на ходу закручивала хвост в пучок.

– Мисс Даннет! – раздался строгий голос миссис Робертсон.

– Здравствуйте, миссис Робертсон, – кинула я и завернула в раздевалку.

– Подойдите ко мне, мисс Даннет! – настоятельно попросила она.

Я пошла обратно в коридор, по пути закалывая челку невидимками.

– Не подскажете, который час? – ехидно спросила миссис Робертсон.

Я вытащила мобильник из кармана джинсов и, взглянув на дисплей, ответила:

– Три часа пятнадцать минут.

– Значит, мои часы не врут, – она покачала головой, взглянув на свои наручные часы.

Я не понимала в чем дело.

– Видимо, за время летних каникул у вас пропало желание поступить в балетную школу Нью-Йорка?

– Н-нет… – нахмурив брови, ответила я.

– Тогда как вы объясните свое опоздание? – прикрикнула она.

– Опоздание? Но занятие начинается через полчаса.

– Для всех – да, оно начинается без пятнадцати четыре. А вы, мисс Даннет, еще пятнадцать минут назад должны были начать разогреваться в зале! Вы что, не видели сообщение с новым расписанием?

– Нет, – я опустила глаза, осознав, что даже не подумала поинтересоваться возможными изменениями в расписании.

– Я напомню вам, что в прошлом году вас пригласили в одну из самых лучших школ балета в стране, – миссис Робертсон повысила тон. – Было всего одно место, мисс Даннет, одно! И, видимо посчитав, что место в Эллисон балет уже за вами, вы решили, что теперь можно расслабиться и приходить на занятия тогда, когда вам будет удобно?

– Я не…

– Я приглашаю хореографа, трачу на вас свое время, – еще громче сказала миссис Робертсон, – назначаю вам дополнительные индивидуальные занятия. А вы… вы… – фыркала она, подбирая выражение, – вы приходите, когда вам вздумается? – и, почти перейдя на ультразвук, добавила: – Не смейте меня подвести, не смейте!

– Простите, миссис Робер…

– Немедленно идите переодеваться!

В небольшой балетной школе всего два класса, и занятия в них расписаны по часам. Я бы с удовольствием оставалась после занятий еще на пару часов, если бы была такая возможность. Но после нас в зал забегают маленькие балерины, похожие на ангелочков, а после них следующий класс, и так до позднего вечера. Миссис Робертсон потрудилась в небольшом промежутке, пока свободен зал, выделить мне время для индивидуальных занятий, а я умудрилась опоздать уже на первое…

В спешке я натянула лосины, купальник, гетры и, быстро завязав пуанты, вместе с остальными девочками побежала в зал, забыв про необходимость заклеить пластырем пальцы. И уже после нескольких прыжков я об этом сильно пожалела: летом, дома, я занималась по два-три часа в день и заработала себе ужасные мозоли, поэтому к концу занятия мне казалось, что на мои пальцы льют раскаленное масло. Перед уходом из зала миссис Робертсон еще раз напомнила мне о том, что я не имею права расслабляться, если хочу поехать в балетную школу Нью-Йорка. Я дала слово, что не подведу ее.

Придя в раздевалку, села на скамейку, сделала глубокий вдох, зажмурилась и сняла пуанты.

– Черт! – вырвалось у меня.

– Ого… – Кэт скривила лицо, взглянув на мои мозоли. Затем соскочила со скамейки и, схватив свою сумку, подбежала обратно ко мне. – Держи! – она протянула мне новенькие вкладыши для пуантов. – Может, пригодятся в следующий раз.

– У меня есть, – буркнула я, засовывая ноги в ботинки, стараясь как можно меньше задевать разбитые пальцы.

– Тогда почему не носишь? – удивленно спросила София.

– Опаздывала сегодня, вот и не надела.

– О-о-о… – София закатила глаза. – Да тебе не то что опаздывать нельзя, тебе вообще нужно ночевать в балетной школе!

– И ты туда же? – огрызнулась я. – Без тебя разберусь, где мне ночевать, ясно?!

– Простите, простите, мисс Даннет! – ехидничала она. – Вот только не нужно зазнаваться.

– Ты о чем?

– Все знают, почему тот хореограф из школы Нью-Йорка выбрал из нас троих именно тебя.

– Интересно… – усмехнулась я, сложила на груди руки и по очереди посмотрела на каждую, кто сидел в раздевалке. – Может, и мне расскажете?

– Если бы миссис Робертсон не шепнула ему про тебя, то не видать бы тебе той школы, как собственных ушей! Давно известно, что ты ее любимица. А нас с Кэт просто так попросили выполнить вариацию, так сказать, для создания видимости, что он выбирает, хотя уже заранее знал, что это место достанется тебе.

София встала со скамейки и, нагло уставившись на меня, проговорила: