Ибридо. Часть 2

– Наверное, – я приподнялась.

Уильям помог мне встать с постели и, прикрыв ладонями мои глаза, повел к зеркалу. Когда мы остановились, он медленно убрал ладони, и я открыла глаза.

– О боже… – первое, что пришло на ум, когда я увидела свое отражение в зеркале. Я думала, что после трехдневных объятий с одеялом я стала похожа на исхудавшего зомби, с синяками под глазами и волосами, которые торчат в разные стороны и ловят связь с космосом, а украсить меня могла разве что шелковая сорочка с кружавчиками, по всей видимости, принадлежащая Амалии или Линде. Но, к моему крайнему удивлению, я увидела в зеркале совсем иной образ: мои черты лица стали гораздо выразительнее, особенно глаза – они налились ярко-голубым цветом, точно таким, как у Уильяма и остальных Бакеров. Подойдя вплотную к зеркалу, я всматривалась в два океана, из которых вот-вот грозили вырваться слезы от переполнявшего меня восторга. Губы… их как будто обвели по контуру и добавили немножко наполнителя – они приняли идеальную форму, а розоватый оттенок их подчеркивал. Скульптурные скулы, нос, бархатистая кожа, которая так и манила к ней прикоснуться. Я провела ладонью по своим щекам и шее и от удовольствия закрыла глаза.

– Невероятно, – прошептала я.

Затем, отойдя на несколько метров от зеркала, я взглянула на себя издалека:

– Моя кожа стала белее… – задумчиво произнесла я, заметив, что теперь она на пару оттенков светлее, чем до перевоплощения. – Может, это Линда постаралась и навела весь этот марафет, пока я спала?

В зеркале отражалось еще одно довольное лицо: Уильям, глубоко дыша, вместе со мной разглядывал мое обновленное тело.

– Я три дня не сводил с тебя глаз!..

– Нравится?

– Нет слов!

Одно движение руки, и я в его объятиях.

Вот теперь я прочувствовала, какой на вкус поцелуй Уильяма: слегка сладкие и безумно голодные губы… От них было невозможно оторваться, как от спелого, сочного персика, когда ты хочешь съесть его вместе с косточкой. Дыхание Уильяма веяло мятой. А от его тела тянулся слабый шлейф сандалового дерева – безупречного и идеально подходящего ему одеколона с древесным ароматом.

– Пойдем, – Уильям потянул меня за руку к окну и распахнул штору. Я закрыла глаза от резкого света. – Открывай.

Я открыла и тут же прищурилась от солнечного луча, который падал прямо на мое лицо.

– И зачем это? – но вместо ответа Уильям раскрыл от изумления рот.

– Кошачьи… – выдохнул он. Я, не понимая, что он имеет в виду, нахмурила брови.

– Зрачки кошачьи!

– Тебя это так удивляет?

Уильям принялся объяснять:

– У всех кошачьих глаза темно-коричневого или медового цвета. На солнечном свете зрачки превращаются в полосы, разрезающие радужку на две равные части, и становятся похожи на острые лезвия. У волков, насколько ты знаешь, глаза голубые, а зрачки на свету сужаются до еле заметных точек.

– Я знаю. Как раз у тебя сейчас именно такие.

– А у тебя глаза волчьи – голубые, а зрачки – кошачьи! – воскликнул он, бурно жестикулируя. – Кошачьи! О-бал-деть!

– И что тебя так удивляет? – засмеялась я. – Я и перевоплотилась в кошку! Неудивительно, что мне достались ее зрачки. А ты так отреагировал, как будто мои глаза стали как у лемура.

– Ты не понимаешь, – радостно продолжал Уильям. – Это… Это очень необычно! Первая в истории кошка, шерсть у которой белого цвета, глаза голубые – как у волков, а зрачки как у кошек! То есть цвет шерсти и глаз – наш, а всё остальное – как у кошек! Потрясающе! – он всё не мог прийти в себя. – Я впервые вижу такое, впервые за полтора века!

– Я рада, что тебе нравится! – улыбнулась я, еще раз убедившись в том, что мой сон остался в прошлом, а мой новый образ полностью угодил желаниям моего парня.

Внезапно раздался громкий топот по ступенькам. Хотя нет, не «чьих-то» – это либо медведь, либо слон, либо горилла. По-другому не назвать. Мои перепонки собирались вот-вот лопнуть. Я скривила лицо и засунула указательные пальцы в ушные проходы.

– Мелани? – испуганно произнес Уильям. Затем, поняв в чем дело, накрыл мои ладони своими и подвел к кровати. Я прижалась спиной к деревянному изголовью и натянула на голову подушку, чтобы избавить себя от этого звука.

Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появилась улыбающаяся Амалия, держа в руках тарелку с супом.

– А вот и еда, – добрым голосом произнесла она как малому ребенку, которого обычно с большим трудом уговаривают поесть.

Амалия поставила тарелку на тумбу и пододвинула ее к самой кровати. Уильям взял ложку, зачерпнул суп и медленно понес ее к моему рту. Я не понимала, что происходит внутри меня, но мне вовсе не хотелось супа: учуяв запах индейки, на которой был сварен бульон, я заводила носом по воздуху, не обращая внимания на ложку у рта.

И тут мной двигал уже звериный аппетит: соскочив с кровати, я как дикарка, которая прежде никогда не ела из посуды, запустила руку в тарелку, выловила кусок индейки и закинула его в рот. Жадно поглощая первый кусок, я уже держала в руках второй, и с ним проделала то же самое.

Когда я прикончила всю индейку, а в тарелке остался только бульон, я возмущенно посмотрела на Амалию:

– Индейки больше нет?

Уильям захохотал в голос, Амалия тоже «хрюкала» от смеха в рукав кофты. Возможно, со стороны это и выглядело смешно, особенно то, каким обиженным тоном я упрекнула Амалию, что она положила в тарелку мало мяса, но мне было не до смеха – я была готова съесть целого кабана и попросить добавки.

– Та-ак! Я, кажется, понял, в чем дело. Давай-ка одевайся! – приказал он, кинув на кровать мои джинсы.

– Зачем?

– Идем на твою первую охоту!

– Я с вами! – радостно воскликнула Амалия и захлопала в ладоши. Затем в дверях послышался голос Линды:

– Вы думаете, я пропущу такое зрелище? Я тоже иду!

– И мне будет интересно посмотреть на твою первую охоту, – в дверях нарисовался и Оливер.

– Эй, погодите! – прикрикнула я. – Разве я уже готова? Я только отошла от первого перевоплощения! Я только начала чувствовать, что во мне появляются силы! А вы… Вы хотите, чтобы я еще раз пережила это? Сейчас?! – я грозно посмотрела на каждого.

– Поверь, второе перевоплощение не будет таким болезненным, я же вижу, что ты голодна, – Амалия улыбнулась и бросила взгляд на тарелку. – Ты должна вкусить это…

Она закрыла глаза и заманчивым голосом продолжила:

– Почувствовать запах притаившегося зверька, выслеживать его. Конечно, он попытается от тебя удрать. Его бешеный стук сердца будет проникать в твои уши. Его страх будет только усиливать желание прижать его к земле… А когда на твой язык попадут первые капельки крови, ты уже не сможешь себя остановить!

Пока она обрисовывала эту картину, я еле сдерживала себя на месте, меня затрясло от желания поохотиться, а после слов «свежего мяса» я и вовсе подскочила к окну и в прыжке перевоплотилась в зверя – кошка словно сама вырвалась наружу, при этом не причинив мне боли. На этот раз перевоплощение прошло на удивление очень легко. Не дожидаясь Бакеров, я помчалась в лес.

От бешеной скорости в моих ушах свистел ветер. Лапы поднимались и ударялись об землю. Я решила испытать все свои возможности: отталкивалась и делала прыжки на несколько метров, с разбегу заскакивала на деревья и с невероятной ловкостью перемещалась с одной ветки на другую. Вскарабкивалась вверх почти до самой макушки высокого дуба и прыгала обратно на землю.

Прежде я никогда не испытывала такого удовольствия, такой свободы. Мне казалось, что этот лес принадлежит только мне, я могу властвовать в нем, как мне вздумается. Я чувствовала себя хозяйкой всей обитающей в нем живности: от червяков до крупных зверей вроде медведя. Я была сильна, опасна и абсолютно бесстрашна. По моим жилам текла горячая кровь, а тело требовало адреналина и охоты.

Уильям и остальные волки остались далеко за моей спиной: видимо, скорость и прыгучесть молодой кошки была им не по зубам. Да и мне хотелось остаться тет-а-тет со своим зверем: научиться им управлять, подружиться, приручить, чтобы он не взял верх над моим человеческим телом, а для этого нужно было его хорошенько выгулять, поточить когти о деревья, порычать в свое удовольствие. В целом, дать молодой кошке оторваться на полную катушку.

Остановившись в гуще леса, я подняла голову вверх. Млела от теплых солнечных лучей, которые едва выглядывали из-за крон деревьев. В полной тишине, с закрытыми глазами я водила носом по воздуху, втягивая широкими ноздрями свежий утренний ветерок. Внезапно я почувствовала запах – запах моей первой жертвы. Распахнув глаза, я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы почувствовать, в какой стороне находится добыча. Во мне не осталось ничего человеческого: я двигалась медленно и бесшумно, как убийца, слушала шелест листвы, принюхивалась и понимала, что взяла верный след.

В моих висках пульсировал слабый стук сердца жертвы, затем я услышала ее спокойное дыхание – добыча еще не знала, что я рядом, она спокойно гуляла по лесу. Я почувствовала ее: резко повернув голову к северной части леса, я замерла на месте. Из моей пасти вместо выдоха вырвалось томное рычание. Удары сердца моего будущего завтрака участились. Дыхание стало быстрым и прерывистым. Добыча не глупа, она тоже уже почувствовала мое присутствие и наверняка попробует от меня удрать. Резко сорвавшись с места, я бросилась вперед, чтобы не упустить ее. Уильям советовал на первой охоте аккуратно выслеживать свою жертву, стараться незаметно подкрадываться, убедиться, что нет никакой опасности, и только потом нападать.