Девушка с медовыми глазами

Случайными кажутся события, причины которых мы не знаем.

Демокрит

Апрель 2000 года

Лика

Как понять, что ты встречаешься с парнем? Мы же не в шестом классе, когда задают глупый вопрос: «Будешь моей девушкой?» Не умею читать намеки. Мне нужно всё говорить прямым текстом.

Что обычно делают влюбленные парни? Дарят подарки, цветы и открытки, зовут гулять. По крайней мере так было с моим другом Веней. Точнее, только я считала его другом, а парень и не возражал.

Мы были ещё детьми, но Веня держался жутко взросло, по-мужски, хотя старше меня всего на три года. Некоторые мальчики уже рождаются джентльменами. Псевдодружбу папа свернул, когда Вениамин подарил мне золотую цепочку на Рождество. Такой серьезный подход к делу испугал родителей. Помню, как отец спустил своего мистера Хайда[1 - Мистер Хайд – герой романа Роберта Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», совершающий чудовищные злодеяния, вторая личность доктора Джекила, которую он не смог контролировать.] с цепи на маму: «Ты хочешь, чтобы она в восемнадцать выскочила замуж? Или даже в шестнадцать? Сколько так он с ней сможет встречаться? Как «друг»!». К тому моменту мы дружили уже два года.

До сих пор удивляюсь, как меня, двенадцатилетнюю, отпускали вечером в театр с Веней. Мой первый спектакль случился именно с ним. Таких цветов, как дарил Веня, никто не дарил не только мне, но даже маме. И белые каллы, и разноцветные фрезии, и розовые ранункулюсы. Ему нравилось меня удивлять.

Веня не обиделся, что родители нам запретили встречаться вне церковных стен. Мы и по сей день с ним здороваемся, иногда болтаем по воскресеньям после богослужения. Вениамин – неизменный гость в мой день рождения вот уже четыре года, тут уж запреты не действуют.

Но кто сказал, что все парни одинаковые? Не стану утверждать, что не ждала валентинку от Тима в День влюбленных или памятную мелочь на 8 Марта. Может, он просто стеснительный и не решается признаться в любви? Пытаюсь вспомнить застенчивого Тима. Не-а. Не получается. Он ни разу не такой.

Как говорится, если сомневаешься, что вы встречаетесь, значит, не встречаетесь.

Тим

Чем дольше с Ликой, тем больше дичи. Её забавляет что ли шокировать меня необычными просьбами?

Уломала после уроков за компанию трястись целый час в автобусе, чтобы навестить в больнице её знакомого. Парня сбила машина прямо на пешеходном переходе. Почти на последние деньги Лика купила ему карамельки со странным названием «Дубок». Мать Тереза что ли?

Нас даже не пустили к нему. Но нет, изобретательность Лики не знает края. Вот мы уже стоим под окнами палаты. Лика влезла на трубу и разговаривает с парнем, крича и жестикулируя через стекло. Указывает рукой на меня и подзывает к себе – типа знакомит нас. Парень лежит неподвижно, лишь слегка подергиваются уголки губ в улыбке – как никак ему проломили черепушку. Замечаю, что он взрослый. Точно больше двадцати. Откуда они знакомы? Ответ не замедлил. Лика трещит без умолку на обратном пути, что парень из её церкви, сообщает о нём миллион ненужных деталей: кем работает, чем увлекается, с кем дружит. Будто мне с ним детей крестить.

А теперь позвала в гости к своим верующим друзьям. Что-то у них там праздничное. Ну, это уже слишком. Я – пас. В то время, как Лика едет к своим «братьям и сестрам», зависаю в квартире рыжей Ритки. Но мысли в прошлом – вспомнил, как водил свою престарелую бабушку на служение в ближайшую церковь. Так было каждое воскресенье, пока она хоть как-то передвигалась. Сам же в зале ни разу не задержался.

Две недели спустя

Тим

Сижу на сейфе в конце огромного переполненного зала. Душно, но спасают открытые рядом двери, выходящие на улицу. Звучит акустическая гитара. Люди вокруг меня подпевают и хлопают. Рядом сидит парень-великан. Серьезно, он просто огромен. Громила с прической "Свирепый ёжик" добродушно похлопывает меня по спине.

Чуть позади на том же сейфе пристроилась Лика. Довольная. Улыбка до ушей.

Как я здесь оказался? Сам в шоке.

В четверг висел на телефоне с Инессой. Не знаю, как мы скатились к такой примитивной теме, как прогноз погоды, но я настырно твердил, что будет солнечно, а она гарантировала дождь. Эти зубрилы ни за что не уступят. И тут Инесса идёт ва-банк: «Раз такой самоуверенный, вот что: проспоришь – в это же выходной пойдёшь с Воскресенской в церковь», – и имитирует зловещий смех.

Сдаться? Ни за что!

Несложно догадаться, что я увидел следующим утром. Майский ливень шёл стеной. Я продул. В пятницу после уроков пришёл сдаваться Лике, сказал, что поеду с ней в церковь.

Лика вне себя от счастья тараторила, что каждый день молилась Богу обо мне. И вот Он услышал её. Такое заявление, конечно, льстит, не решился открыть, насколько всё прозаично и приземлённо. Промолчал про дурацкий спор. Глупое совпадение, а не чудесное просветление – вот что это.

Опоздал на служение – мест на лавках не осталось. Мисс «Никогда-не-сдаюсь» уверенно ведет меня к стене в конце зала. По дороге лучисто приветствует огромного, как медведь, парня. Кажется, её он и высматривал в толпе. Здоровяк бодро шагает за нами в сторону большого сейфа (или что это за металлический шкаф?) Похоже, им не впервой там сидеть.

Перебрасываются парой фраз:

– Всё оки-доки, сестра?

Она кивает ему в ответ.

Гигант поворачивается и протягивает мне руку:

– Благословений тебе, брат. Ты первый раз сегодня? Я – Данель.

Не всё так плохо. Люди вокруг обнимаются, пожимают друг другу руки и говорят слова, значения которых я не всегда понимаю. Свой церковный сленг. Не вижу икон и свечей. Служитель в обычном пиджаке, молодой. Иногда даже сносно шутит. Признаюсь, его рассказ о собственной жизни и библейские притчи меня увлекли, но к алтарю для молитвы покаяния я не вышел. Вижу, что Лику это расстроило.

У дверей её останавливает какой-то юный мажорик с золотой цепью на шее. О, мне прекрасно известен этот взгляд: слишком серьезный, горьковатый, но вместе с тем нежный. Не разрывая зрительного контакта, блондинчик непозволительно долго жмёт ей руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. Поворачивается ко мне, и я чувствую угрожающе сильное рукопожатие. Вот так без слов мы поняли друг друга. Он представился Вениамином и Лика, сто пудов, ему нравится.

Домой едем с мамой Лики, добродушным косолапым Данелем, нашим соседом по сейфу, и двумя младшими детишками Воскресенских. Отец Лики приболел, остался дома, за рулем джипа мать. Они все разговаривают так громко, оживленно и почти все одновременно.

И боюсь, и восхищаюсь матерью Лики. Такой тип женщин умеет одной шуткой и рассмешить, и припереть тебя к стенке. Их слова надо читать между строк. Хотя внешне она и похожа на диснеевскую Русалку, такую зрелую версию, с перчинкой, по её манере держаться вижу, что эта госпожа – Маргаретт Тетчер и Жанна д'Арк в одном флаконе. Улыбается, но рентгеновские лучи лазурно-голубых глаз сканируют меня через зеркало заднего вида, и будто видят насквозь.

Рубиновый вестник

Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он несет.

З.Фрейд

Лика

«Лика, твоё стремление спасти человека благородно. Кто я, чтобы препятствовать. Но если это только ширма твоего Тимофея, то помни: гораздо легче стащить человека, стоящего на стуле, чем поднять кого-то. Библия говорит: «Худые сообщества развращают добрые нравы». Я неплохо разбираюсь в людях – Тимофей не так прост, как кажется. Во-первых, он мирской. Во-вторых, сейчас для этого не время. Кто в сентябре уверял, что он даже не нравится? Не много ли внимания тому, кто не нравится?

Думаешь мама всегда была такой взрослой, не была наивной девочкой, как ты?

Лишь раз в жизни я влюбились до опухших, зареванных глаз. Лежала восемнадцатилетняя дурёха и смотрела на часы, считая минуты до свидания. Он был слишком красив для меня, а я – чересчур юной для него. От моей первой любви пахло иностранным мылом, мятой и брутальностью. – Взгляд мамы становится задумчивым. – Обращался со мной, как с ребёнком – и пальцем не тронул. Только целовал в лоб на прощание. А однажды просто пропал… Не звонил, не приходил. Я перестала существовать. Стрелка часов теперь ползла еще медленнее. Жить не хотела. Какая уж там учеба в техникуме?

Не верила своим ушам, когда подруга рассказала, что видела его, уходящим из кабака в обнимку сразу с двумя развратными бабами. Объявился только через два месяца, плёл про форс-мажорные обстоятельства, дела семейные, вынудившие покинуть город. Мол, только вернулся и сразу ко мне. Я знала – врёт.

Стиснула зубы, сжала тощую волю в кулак и прогнала его. Лучше скулить и рвать волосы, но ни за что не становиться второй. Кричала в подушку от боли. Волосы лезли клочьями. Похудела. Первая любовь такая д-дурная.

В тот год встретила твоего отца. Через шесть месяцев поженились. Не жалею, что переболела и не осталась тусклой тенью человека, которому одной меня было недостаточно.

А как-то уже после моей свадьбы случайно столкнулись на улице. Предлагал мне бежать с ним. Бросить мужа. Обещал новый паспорт и фамилию. Сказки, сказки. А может, и вправду любил… Чужая душа – потёмки.

Но как видишь, я всё ещё здесь. С твоим отцом. По-настоящему счастливы семьи, где муж без ума от жены, а женщине он симпатичен, приятен и не более того.

Вижу, что слушают меня здесь только стены. Ты уже на крючке у своего Тимофея. Вон какие пустые глаза.

Знай, я против. А если узнает отец… Сейчас важнее всего учеба. Впереди университет. Школьные романы редко заканчиваются чем-то хорошим. Моя Лилька, школьная подруга, залетела в конце выпускного класса. Какой был позор. Уехала летом в деревню на время беременности, родила, так никуда и не поступила. Загубила себя».

Мама целует меня в лоб и гасит свет в комнате.