Девушка с медовыми глазами

Считаю барашков, пробую успокоить дыхание и расслабить каждый миллиметр тела. Мне бы радоваться, что Тим приблизился к спасению души, а вместо этого слёзы стекают по щекам на подушку. Она вся намокла, ещё когда мама меня отчитывала. Переворачиваю подушку и сбрасываю одеяло – невыносимо жарко.

***

Вокруг бирюзовая прозрачная вода. Захожу в неё по пояс. Извиваясь, подплывает совершенно фантастическая рыба. Меня не смущает, что она вкрадчиво говорит со мной. Нет, это однозначно не золотая рыбка. От солнечных зайчиков на воде её чешуя переливается от цвета аметиста до глубокого рубина. Зрелище меня завораживает.

А теперь прямо из её рта раздаётся мелодия. Она становится всё громче и громче. Понимаю, что настало утро и звонит будильник.

Как не силюсь, не вспомнить слов мифической рыбы…

Какое совпадение, сегодня на уроке анатомии проходим работу мозга во сне. Инесса читает реферат. Своим надменным взглядом, недовольно вскинутыми бровями и узкими губами сейчас она напоминает диснеевскую мачеху Белоснежки. Спорит с учителем. Учебники устарели, а моя врагиня нашла новейшее исследование в медицинском журнале. Учитель не в теме, раздражается. Если раньше считалось, что все люди в стадии быстрого сна видят яркие сюжеты, то теперь группа ученых отнесла сновидения к безобидным патологиям. А значит, нормальные, как выразилась Инесса, люди не видят снов. Что ж, получается, я одна из ненормальных.

Одноклассница высмеяла тех, кто верит в вещие видения, объясняя, как рождаются сюжеты в спящем состоянии. Нейробиологи считают, что в режиме сна мозг переключается с восприятия и анализа внешней информации на приём сигналов от внутренних органов, чтобы оказать скорую помощь телу. Инесса привела пример: человеку приснилось, что его укусила собака за голень, а через несколько дней в этом же месте появился болезненный участок. Похоже на предсказание? Но причина и следствие поменялись местами. Начавшееся воспаление в ноге во время сна отправило в мозг информацию, он визуализировал её в подходящий образ. А через несколько дней ранее незамеченные последствия дали о себе знать. Но видения возникают только в том случае, если во время сна неисправно работает блокировка сознания. Дескать, такой дефект мозга.

Я не согласна. Сколько теорий по прошествии времени оказались неверными. Нам, людям, не дано знать все тайны мироздания. Это только догадки. По-прежнему считаю, что некоторые сновидения – вестники из духовного мира. Что за вестник приходил ко мне этой ночью?

Кто такой Лэрри Ли?

О мужчинах, воспитанных властными матерями.

Он может быть непоследовательным в поступках. Сперва покажется любящим и внимательным, но позже станет вдруг недоступным, заявив, например, что у него масса работы.

Джеки Марсон

Тим

В конце весны я познакомился с чудаковатым Лэрри Ли, единственным наследником владельца нефтяного бизнеса, крутым игроком в гольф с красивой подружкой, но… слетевшим с катушек на студенческой скамье. И не символически, а в самом прямом смысле слова. Его закрыли в психушке в глубокой депрессии и накачивали день за днём психотропной дрянью, от которой Лэрри не мог отличить санитарку-афроамериканку от родной матери. И все было бы совершенно понятным и предсказуемым в этой истории (подумаешь, зажравшийся сынок богатенького папочки), если бы не странная вспышка в его сознании.

Шаркая ногами по коридорам католической лечебницы, Лэрри увидел распятие на стене с надписью «INRI» и вдруг начал кричать: «Это не Генри! Это не Генри! Это же Иисус!»

Уму непостижимо, но на личном приеме у лечащего врача через пару дней этот тип выглядел собранным, взгляд не блуждал. Доктор поинтересовался о самочувствии Лэрри. Тот сказал, что совершенно здоров, потому что с ним говорил Бог. «Неудивительная фраза для душевнобольного», – наверное, подумал врач. Но по прошествии разумного срока всё же выписал чувака, потому что тот и вправду рассуждал адекватно.

Парниша не мог молчать и знакомил со своим «не Генри» посетителей кафе-мороженого (в церкви на сцену его не сразу пустили), рассказывая личную историю. Вскоре вокруг парня собралось немало последователей.

Однажды в церковь – к тому времени Лэрри уже проповедовал со сцены – пришел лидер топовой рок-группы с пацаном лет десяти. Взгляд мутный, стеклянный. Лэрри сразу понял, что парень – торчок. Когда все разошлись, патлатый гитарист подошел поблагодарить за рассказ и сказал, что после смерти матери обещал водить младшего брата в церковь. Сдержал обещание. Обменялись телефонами.

Лэрри позвонил парню как раз в тот момент, когда тот, обдолбанный, стоял на заднем дворе своего дома и считал травинки. Чудаковатый а-ля пастор предложил рок-звезде подыграть ему на органе церковный гимн (смелая просьба, однако), который всем англоязычным христианам известен с детства. Взамен пообещал устроить свидание с верующей девушкой. Очень оригинально. И рискованно.

И вот кумир всех девчонок сидит в машине, ожидая нового святого дружка. Из тачки орет металл, а на переднее сиденье забирается проповедничек с Библией под мышкой. Хотел бы я это видеть.

Так песню «О, благодать» еще никто никогда не играл в церкви. Но патлатого что-то сильно зацепило в тот вечер. Так зацепило, что они с Лэрри проговорили до трех часов ночи. О жизни, о Боге.

Перед сном возле своей кровати он совершенно не знал, как обратиться к этому Существу наверху. Просто упал на колени и басом проревел: «Иисус! Иисус!» Как ни странно, помогло. Нарик стал чист, как свежий снег, хотя четыре года провел в наркотическом плену. И это ещё не конец истории.

Я закрыл книгу Лэрри Ли лишь с рассветом. По правде говоря, взял её у церковных друзей Лики просто из вежливости, ожидал увидеть хитромудрые словесные конструкции на старославянском языке, ведь книга о молитве. Но никак не думал встретить здесь обкуренных пацанов, которые под кайфом кормят в шесть утра кроликов на заднем дворе (говорю же, странные люди), а потом вдруг их жизнь резко поворачивает в обратном направлении от одной лишь нетрадиционной молитвы.

И я решил проверить всё на себе. Пусть и не вышел тогда к алтарю, но что мешает мне призвать Бога прямо у себя в спальне?

Лика

В первый месяц лета виделись с Тимом лишь дважды – по воскресеньям в церкви. Никак не могу дозвониться и застать его дома. Он не звонит мне по понятным причинам – мои родители. Сама просила не драконить их.

Через неделю мы с Данелем поедем помощниками в горный детский лагерь. Не хочу уезжать, не попрощавшись с Тимом.

Ждёт много работы, но готова на всё ради закатов и рассветов в окружении великанов-гор, сладких снов в палатке.

Данель старше меня на пять лет, и отец поручил ему присматривать за мной в лагере. Да и на вечерние встречи с верующими друзьями отпускает только при условии, что парень из рук в руки передаст меня родителям у двери дома.

Летом по субботам мы с церковными ребятами играем в баскетбол. На удивление это лето разительно отличается от прошлого, полного слез и одиночества.

Мама присоединилась к нашей компании во время поездки на озеро (иначе и быть не могло, очередное условие отца), а потом долго шутила, как на меня поглядывали мальчишки и любовались исподтишка. Такое внимание ей льстит, но развитие близких отношений с парнями – под запретом.

В нашей компании я младше всех. Многие ребята в следующем году окончат универ, остальные уже работают. Не думаю, что кто-то из них видит во мне, школьнице, потенциальную спутницу. Но приятно, что общаются на равных и не сюсюкают, как маленькую.

Вчера возвращались с Данелем с церковного служения. Стемнело. Только закончился июньский дождь. Промокли до нитки. А в нашем районе по-прежнему нет фонарей, и всё та же грунтовая дорога. Пару раз я неудачно оступилась. Данель просто взял меня за руку. Молча. Так непринужденно и естественно, как ни в чем не бывало, ни на секунду не прерывая разговора.

История коллекционера

Самое лучшее проявление любви отца к детям – его любовь к их матери…

Я.Вишневский

Тим

Уже и не вспомню, когда стал коллекционировать девчонок. Нет, я не женоненавистник. Скорее даже, наоборот. Нравилось в детстве дружить и играть с ними. Девчонкам во дворе всегда не хватало «папы» или какого-нибудь питомца, чью роль я с радостью исполнял лет до одиннадцати, поэтому, когда выходил гулять, меня тут же хватали за руки и уводили в «домик», гладили по волосам (я же был котиком у них) и даже чмокали в щеку. Сестер у меня не было, от старших братьев получал пинки, щелбаны и подзатыльники, а мамин максимум ласки – ущипнуть за щеку, да побольнее, или ткнуть пальцем в ребра, чтобы развеселить.

Со временем, к седьмому классу, девчачьи нежности эволюционировали, а я начал считать, сколько девиц на моём счету, собирал их фотографии. Не соревновался с другими пацанами, не сравнивал наши статистики, самое осознание меня подстегивало, придавало смелости при знакомствах.

Бытует убеждение, что младшеньких балуют родители и любят больше остальных. Но я поздний ребенок. Слишком поздний. Отец и мать устали от жизни, от воспитания образцовых предыдущих сыновей и смертельно достали друг друга. На мне перфекционисты выдохлись.

Сам факт того, что я мог у них случиться, не укладывается в голове. Мне кажется, такие далекие друг от друга люди уже не занимаются любовью, особенно когда им под сорок. Никогда не слышал, чтобы отец признавался в любви матери. Думаю, она действительно не слышала этих слов от него ни раньше, ни тем более сейчас.

Два чокнутых умника жили в молчаливом перемирии – каждый со своей книжкой в руках. Удивить их умственными способностями не под силу ни одному из сыновей. Оба на недосягаемой высоте. Боги философии, политологии и искусства.

Мама говорит обо мне хорошо только в прошедшем времени. Её рассказы всегда сводятся к тому, каким я рос крепышом на искусственном питании и никогда не болел в детстве. До семи лет был «бесплатным ребёнком» (её фраза).

Помню, как обожал лежать рядом, пока она спит. Обкладывал маму подушками, чтобы было мягко, как принцессе из мультфильмов. Думал, все девочки пахнут так же вкусно, как мама. Позже убедился, что не все.

Но нашей матери, самой не знавшей ни капли нежности и ласки от родителей и от мужа, было не до объятий и чувствительности. Во время развала Союза она хваталась за любые возможности, чтобы прокормить семью. Шила, вязала, выращивала дачные ягоды и фрукты на продажу.

Когда мать забрала меня из лучшей бесплатной школы города, я просто сорвался с цепи – выплёвывал дерзкие слова ей в лицо, хлопал дверями и неприкрыто враждовал. Она жёсткая, властная, режет окружающих людей своим сарказмом, цинизмом. Такими становятся нелюбимые женщины. Это всё, что им остается, чтобы продолжать уважать себя. Она давит свинцовым грузом своего превосходства и жизненного опыта на собеседников, обрывает разговоры на полуслове – ей плевать на их позицию и взгляды.

Все девушки моих братьев в её глазах безмозглые «проститутки». Мои братцы устраивают «тест-драйв» каждой девушки прямо в нашей квартире, в собственной комнате, а после отправляет свою жертву пить чай с нашей мамой. Ни одна из них пока не прошла «собеседование» с ней. Алекс, старший брат безоговорочно и по-щенячьи преданно доверяет мнению мамы. Все-таки насколько мы с ним разные люди.

К четырнадцати годам я замечал, как братья заигрывают с девушками, как зажимают их где-нибудь у подъезда, ходят в обнимку, и так же жадно искал внимания, хотя бы простой улыбки одноклассницы, случайного касания рук, меня сводили с ума их оформившиеся фигуры, красивые, пышные волосы. Наверное, не только меня, всех нас пацанов.

Хотел, чтобы меня отчаянно добивались, умоляли о любви. Но как только это происходило, всё превращалось в жалкое зрелище. Эмоции угасали, драйв заканчивался. И хотелось начать всё заново. Кроме одного раза, но тогда всё разрушили независящие от меня обстоятельства.

К шестнадцати годам настолько изучил девочек, что чувствовал себя кукловодом.