Девушка с медовыми глазами

По годовому плану чтения Библии – нам его выдают на красивых открытках в первое воскресенье января – открываю двадцать четвертую главу книги Бытие. Какая непростая, полная доверия, покорности родителям и Богу история любви. Сколько зрелости в главном герое к моменту вступления в брак.

Исааку сорок лет. В таком возрасте мужчина волен выбирать сам спутницу жизни. Но отец заклинает верного слугу найти жену сыну с их Родины, которую Авраам покинул давным-давно, дабы языческая жена не склонила Исаака к идолопоклонству. Слуга приходит к дальним родственникам своего господина и просит у Бога знамения, чтобы найти ту самую девушку. Девушка нашлась. Но согласится ли она пойти в чужую страну, чтобы выйти замуж за незнакомца? А ведь еще надо получить благословение её родни.

Здесь, конечно, не обошлось без золота и богатых подарков.

А девушка-то рисковая оказалась. Как выходить замуж за того, кого ни разу не видела, не разговаривала с ним? Или подействовал рассказ слуги о знамении от Бога? Вот они уже на полях, принадлежащих Исааку. В ту же ночь он берет её за руку и ведёт в шатёр. Ревекка – первая его женщина, и ему безумно хорошо с ней под покровом ночи. Исаак влюбляется в жену и утешается от скорби по умершей матери. Теперь в его сердце прочно поселилась юная красавица Ревекка.

А что же с ней? Полюбила ли его девушка? Об этом Библия умалчивает.

Но они прожили долгую жизнь в верности друг другу, изобилии, родили двоих сыновей.

Задумалась. Пожалуй, я бы не доверилась настолько выбору родителей.

***

Еду на заднем сиденье машины. Всегда не по себе от высоких скоростей. Страшно, да и в детстве часто укачивало в поездках.

Понимаю, что надо бы сбросить скорость, потому что вокруг всё мелькает, как при ускоренной перемотке фильма. Но не сразу замечаю, что за рулем никого нет, пытаюсь дотянуться ногой до педали тормоза, сидя на заднем сиденье. Совершенно не в силах контролировать эту машину-убийцу.

В холодном поту просыпаюсь в кровати. Когда же закончатся кошмары на транспортную тему?

«Я. Не понимаю. Знаков!» – хочу кричать. Мне не нравится этот сон. Он не к добру.

Сажусь писать письмо Данелю. Он тот, с кем не боюсь делиться всеми мыслями.

«Привет, Данель.

Сейчас только четыре часа утра. Меня разбудил пренеприятный сон. 

В комнате слишком мало света от одной холодной лампочки. Дом большой, люстры для второго этажа родители пока не купили. Но это лучше, чем лежать в темноте и смотреть сон про обезумевшую машину смерти. 

А ещё собачий холод, поэтому я, как всегда, в мохнатом папином свитере а-ля йети и штанах с начёсом. Но без носков – уже слышу, как ты меня ругаешь, читая это. Ненавижу колючие шерстяные носки, от них всё чешется.

Перед сном читала историю про Исаака с Ревеккой. Ты, наверное, тоже, если читаешь Библию по плану. Что ты думаешь про…»

На следующую после обмена письмами встречу Данель протягивает пакет с коробкой. Что там? Зелёный настольный светильник с уже вкрученной лампочкой. Самый оригинальный подарок за всю мою жизнь.

В письме Данель рассказывает про отца. Он с ними давно не живет, но встречался на неделе, и встреча, увы, прошла прохладно. Говорит, что купил новый галстук для первого рабочего дня. В конце письма пошутил, что каждая женщина должна уметь завязывать мужу галстук, и пообещал научить меня этому при следующей встрече.

У нас обоих со слов друг друга сложился список качеств, присущих идеальным женщине и мужчине. Мой пополнился пунктом про галстук.

Условились с Данелем увидеться чуть раньше встречи с остальными братьями и сёстрами – он обещал мне шоколадное мороженое. Попахивает ухаживаниями, да?

Но мама увезла меня выбирать ткань для платья на выпускной бал, хотя в запасе ещё целых семь месяцев до него. Она швея-волшебница. Вместе отыскали неповторимое платье в журнале, которое ей хочется сшить заранее, не торопясь. В магазине металась между голубым и красным цветом ткани. Тёмно-алый победил.

Я не успевала на встречу. Ни с Данелем, ни с церковными друзьями. Застряли с мамой неподвижно в вечерних пробках. Вся издёргалась, будто каждую секунду меня кололи тоненькие иголочки. Хотелось выйти из машины и бежать, как пёс, завидевший брошенную хозяином палку. Знала, что Данель стоял, ждал меня и ничего не понимал, ведь я никогда, никогда не опаздываю. И предупредить его не могла.

Домой попали слишком поздно. Не знаю, сколько он прождал. Настроение, как свинцово-серые тучи. Но нужно держать лицо, не подавать вида, что ждала этой встречи, как глотка свежего воздуха.

Звоню Данелю, когда родители уже поднялись в свою спальню. Да, принципы трещат по швам опять, но ведь я виновата перед парнем. Его мать говорит, что Данель ещё не вернулся.

А в полночь раздаётся телефонный звонок…

В чем опасность сновидений

Рози Данн, я люблю тебя всей душой, я всегда тебя любил. Я любил тебя, когда мне было семь, и я врал тебе, что не заснул, когда мы караулили Санту. Я любил тебя, когда мне было десять и я не пригласил тебя на свой день рождения, и когда мне было восемнадцать, и я был вынужден уехать, даже на своей свадьбе, и на твоей свадьбе…

С.Ахерн «С любовью, Рози»

Как спринтер, бегу на кухню по первому же звуку телефона – боюсь разбудить родителей. Почему-то уверена, что это Данель. Вернулся домой. Знала, что перезвонит после моего звонка. Но так поздно? Как он не побоялся?

И страшно, и любопытно, и щекотно внутри. Темнота вокруг, звёзды заглядывают через окно, отчего разговор становится таким интимным и особенным. Я ещё ни с кем не говорила ночью в пустой темной комнате. Новогодний разговор с Тимом не в счёт, потому что и не спит-то никто. С телефонным проводом далеко не уйдёшь, сползаю по стене и устраиваюсь на холодном кафельном полу в кухне. Разговариваю почти шёпотом, чтобы родители не застукали. Хорошо хоть их спальня, как и детская комната Олежки и Ани, теперь на втором этаже, вряд ли они услышали звонок телефона.

Голос Данеля тихий и грустный. Прошу прощения за то, что не пришла. Он говорит, что прождал меня два часа, не пошёл на встречу с церковными ребятами, потом увидел бывших одноклассников, а те напоили его вином. Не верю по двум причинам: во-первых, тот, кто ни капли в рот не брал до самых двадцати двух лет, не станет вот так спонтанно напиваться; во-вторых, голос у него совсем трезвый. Да и признаваться в таком было бы позорно.

Но зачем-то ведь он захотел дать понять мне, что пьян. Даже если только притворился. Тревожное предчувствие.

Данель говорит, что никогда не влюблялся в девушек (соседка по парте в первом классе не считается), а потом так тихо-тихо и грустно произносит: «А ведь тебя я полюбил».

Молчу. В голове с шумом взрывается разноцветный салют, но замираю, всё пытаюсь понять, не почудилось ли. Он повторяет:

– Ты слышишь? Лика?

– Да-да, я здесь, – не могу переварить услышанное.

– Я люблю тебя, – сколько же смелости понадобилось ему, чтобы признаться.

– Спасибо, Данель, – всё, что смогла произнести в ответ. Вымученно, шепотом. Не каждый же день мне признаются в любви прямым текстом, он застал меня врасплох. И я никому никогда не признавалась в любви. Даже Максу, хоть и сходила по нему с ума.

Господи, господи, господи!

Так вот для чего ему потребовалась выдуманная пьяная личина. Вовсе он не пьян. Он боится. Вдруг отвергну, отвернусь после проявления чувств. Так хоть оставил пути отступления – запамятовать на следующий день якобы от похмелья, отмотать всё назад к безобидной дружбе и сохранить честь.

Чтобы оценить смелость и безбашенность поступка Данеля, нужно знать негласный церковный этикет. Здесь почти не встретить очевидных парочек не в браке. Никто не хочет привлекать внимание к своей симпатии и открыто проявлять чувства. Молодые парни и девушки чаще общаются большими компаниями и почти никогда наедине. Да и запрещено оставаться наедине вне общественных мест. Даже после помолвки пастор настаивает на двойных свиданиях во избежание блуда.

В какой-то момент парень, серьезно всё решивший для себя, прыгает в неизвестность и делает предложение подруге, которую знает почти целую вечность, с самой воскресной школы. Он не уверен, нравится ли ей. Часто только после помолвки молодые люди начинают ходить на свидания. Так что все любовные терзания парней и девушек, как правило, остаются за завесой бесстрастного взгляда и дружелюбных невинных разговоров. Никто не признаётся в любви, если не собирается связать навсегда жизнь с этой девушкой.

Ночью долго не могла уснуть, произнося в голове на повторе: «Ты слышишь? Лика… Я тебя люблю». И честно, я бы ответила ему: «И я люблю тебя», если бы не стыдливость и эффект неожиданности.

Знаете, в чем опасность сновидений? В них нам, беззащитным, легко принять происходящее за явь и поверить.

Тряпочный руль

В прошлый раз я сказал, что ты нравишься мне. Нужно было быть решительнее и сказать, что я люблю тебя.

Д.Киз, «Цветы для Элджернона»

Лика