Раздевайся, мышка

– Это от страха.

– Соски торчат так, что дыры в моей кофте скоро просверлят, – он загибает второй палец.

– Это от холода! – возмущаюсь я, вспыхивая как факел.

– Дышишь часто, – в ход идет третий палец.

– Вы меня взяли в заложники и не отпускаете. Я перепугана до смерти, – упрямо заявляю.

– Интересно, что ты скажешь на это? – ехидно интересуется он и неожиданно подается вперед.

Как и с ногами раннее, я честно пытаюсь сжать губы, но видимо, мое тело решает окончательно подставить меня, потому что стоит его языку нахально толкнуться в мой рот, как тот послушно раскрывается и принимает его внутрь. От неожиданности, разумеется.

Я моментально проигрываю эту битву и позволяю нашим языкам сплестись под его безумным напором. Сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди, а в ушах бешено молотит пульс.

Это далеко не первый мой поцелуй, но почему-то сейчас мне кажется, что все что было до этого – не считается. Так меня еще никто не целовал. Детские игры с ровесниками закончились и сейчас я имею дело с настоящим мужчиной. Зверем. Он доминирует, полностью контролирует ситуацию и, кажется, даже не собирается останавливаться. Я громко ахаю, впиваясь ногтями в ткань его футболки, но почему-то позволяю ему неистово себя целовать.

Мои собственные ощущения повергают меня в еще больший шок, чем сам факт поцелуя. Не просто поцелуя! С боссом! С этим мужланом! Но вместо отвращения и возмущения я испытываю какой-то странный восторг. Будто трение колючей щетины совсем не доставляет дискомфорт, а его самоуверенность не сминает мои личные границы. Будто все происходящее не ужасная ошибка.

Умом я понимаю, что ошибка, еще какая. Но вот насчет ее «ужасности» у меня, по крайней мере, в этот момент, огромные сомнения.

Безумие какое-то. Самое настоящее.

Он целует меня, будто не в силах остановиться. Жадно, с вызовом и каким-то первобытным голодом. Но самое удивительное это то, что я сама не уверена, что смогу остановиться. Крепко зажмуриваюсь, но вместо того, чтобы сконцентрироваться на своих мыслях, еще больше растворяюсь в ощущениях. В том, как на языке играет пряный мужской вкус, как сильные руки мнут мои ягодицы, а что-то твердое упирается между моих ног. Не просто упирается, толкается, вырывая из горла какие-то странные пошлые стоны. Это меня пугает. Очень сильно. Но, видимо, все-таки недостаточно для того, чтобы я смогла остановить это сумасшествие. Я лишь слегка приподнимаю бедра, чтобы разорвать этот порочный контакт наших тел, но потеряв битву на одном «поле боя», Кулаков не сдается и его руки тут же тянутся к моим плечам, растягивая по ним и без того постоянно сползающий ворот кардигана. Он нежно ведет пальцами по ключицам, спускается ниже, очерчивая линию декольте и когда его ладони уверенно накрывают мою грудь, я с криком вскакиваю, больно стукнувшись головой о потолок автомобиля.

Господи! Что мы творим?? Что я творю? Яркие фары позади нас давно исчезли и пространство вокруг накрыла практически кромешная тьма. Но сейчас она страшит меня гораздо меньше, чем Алексей. Его глаза горят просто безумным огнем, а сквозь приоткрытые губы вылетает рваное горячее дыхание, которое оставляет самые настоящие ожоги на моем лице. Этот зверь натурально облизывается и снова тянется ко мне, но я успеваю схватиться за ручку двери и с силой толкнув ее от себя, буквально вываливаюсь наружу.

Успеваю отбежать от машины на несколько метров, когда из нее появляется Кулаков и хрипло просит:

– Мышка, не дури.

Я продолжаю пятиться назад, понимая, что несмотря на длинные ноги и на то, что этот район я знаю гораздо лучше него, далеко убежать мне вряд ли удастся. А в том, что просто так он меня не отпустит, сомнений нет. Продолжая хищно сверкать глазами, он до хруста дергает шеей и делая шаг вперед, тянет дверцу машины на себя. Вот только она не поддается и мы с ним одновременно переводим взгляд вниз – туда, где она вплотную соприкасается с высоким бордюром. И еще до того как с его губ срываются первые ругательства, я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и начинаю бежать.

Глава 12

Алексей

За время, что уходит у меня на то, чтобы максимально бережно отодрать дверцу машины от бордюра, мышка, разумеется, успевает смыться. Вот же катастрофа ходячая – две двери за один вечер умудрилась мне уделать! И если эту проблему можно легко решить в автосервисе, то со стояком мне своим что делать?

Запираю машину и решительно двигаюсь в ту сторону, в которой она скрылась. Я этот район не знаю и поэтому прекрасно понимаю, что у нее большая фора. Не удивлюсь, если она уже давно сидит дома и попивает чаек с ромашкой для успокоения нервов. Согласен, вечер у нее выдался не из легких. А кому сейчас легко?

Мне, можно подумать, не пришлось приложить все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не наброситься на нее прямо посреди фотосессии. И останавливало меня вовсе не присутствие камеры.

И тем не менее, несмотря на то, что я более чем уверен, что догнать Марьяну не смогу, пару раз прохожусь по всему району словно доблестный служитель порядка. Не хватало еще, чтобы она в таком виде гопников каких-то встретила. Они-то уж точно не дадут ей сбежать, оставив их ни с чем. Если, конечно, не считать каменные стояки.

Через полчаса блужданий я, наконец, сдаюсь и двигаю обратно к авто. Даже жаль, что она не нарвалась на какого-нибудь маньяка. Я бы сейчас с удовольствием выплеснул накопленный адреналин в безбашенной уличной драке. А потом бы и тестостерон… уже с мышкой.

Но судя по всему, девчонке удалось добраться домой без приключений. Уверен, попади она реально в неприятности, я бы это услышал. Весь район бы ее услышал. Вон она как орала, когда я к сиськам ее потянулся. В ушах до сих пор стоит ее мелодичный крик. И если бы стоял только он… Сирена, блядь. Те тоже своей песней мужиков завлекали. Я еще легко отделался – дверцами машины, а ведь могла бы и утопить где-нибудь в болотце на районе.

Ладно, мышка, далеко ты все равно не уйдешь. Отдохни, наберись сил, обдумай свое плохое поведение… а в понедельник встретимся в офисе и продолжим разговор. Я покажу тебе кто здесь биг босс и большой начальник. Отработаешь по полной. И уж я позабочусь, чтобы ты больше не сбежала.

В подъезд я захожу с все еще скверным настроением, поэтому слишком приветливая улыбка консьержа меня раздражает. Вместо того, чтобы просто кивнуть в знак приветствия, тот бежит за мной до лифта и интересуется как прошел мой день.

– Паршиво прошел, – рявкаю я, выжимая кнопку вызова вперед него. За барышнями пусть ухаживает, я пока сам в состоянии вызывать лифт.

– Уверен, совсем скоро ваше настроение улучшится, – весело подмигивает он, продолжая улыбаться дурниной. Обкурился он, что ли?

Настроение у меня улучшится когда я поставлю Марьяну на колени, а пока придется уйти с головой в работу, чтобы окончательно не свихнуться от спермотоксикоза. Вот же мышка! Шутка про «наш девиз всегда один, возбудим и не дадим» будто с нее писана. Девочка-динамо, блин.

А ведь хотела этого не меньше меня. Я видел голод в ее глазах! Страх там, конечно, тоже присутствовал. Но возбуждение было сильнее. А эти ее стоны… да ей впору давать уроки в порношколе или где там этих актрисулек учат красиво стонать под мужиком?

Может, этим она меня и взяла? Мышка явно не пыталась изобразить из себя роковуху. Даже наоборот, судя по скучным нарядам на пять размеров больше, всячески старалась избежать мужского внимания. Но не избежала. И теперь пути назад точно нет.

Захожу в квартиру и моментально столбенею при виде свечей на полу. В памяти тут же всплывают обещания консьержа о том, что мое настроение скоро улучшится и аж зад сжимается. Это ж не он…

– Наконец-то, – из гостиной выплывает Лиля в одном нижнем белье. – Я тебя заждалась.

Зад моментально расслабляется, а вот я сам не спешу:

– Что ты здесь делаешь? Мне кажется, мы договаривались: я звоню, ты приезжаешь, не звоню, не приезжаешь. Все просто как дважды два.

– Ты мне звонил, – она жеманно пожимает плечами, от чего грудь под красным кружевом выдается вперед.

– Четыре часа назад, Лиля. И нужна ты мне была, соответственно, четыре часа назад.

– Ну я же здесь сейчас, – улыбается она и даже не пытается выглядеть виноватой. – Ты же сам говорил, что личное присутствие куда важнее, чем всякие разговоры…

– Это я тебе говорил, когда ты предложила мне устроить секс по телефону вместо того, чтобы приехать, – хмурюсь я.

– Ты мне позвонил в три часа ночи! – она смешно дует губы, но дальше этого обида, как всегда, не заходит.

– А сегодня я тебе позвонил в семь часов вечера, – парирую довольно спокойно.

– И что? – возмущается она. – Да, я не взяла трубку. Ты теперь будешь меня наказывать за это?

– Да причем тут наказывать? – удивляюсь я, начиная немного раздражаться этому бессмысленному диалогу. – Я тебе звонил, потому что ты мне была нужна тогда. Сейчас не нужна. Все. У отца в офисе форс-мажор случился, модель для съемки нижнего белья ногу сломала.

– И ты хотел, чтобы я позировала в нижнем белье перед камерой? – Лиля округляет глаза, будто я ей только что предложить снять домашнее видео в режиме онлайн. – Я что, шлюха по-твоему?

– Чего? – рявкаю я. Сам не знаю почему ее слова так меня задевают. Ну где Лилька и где хоть какие-то логичные выводы? Она часто чепуху городит, но именно сейчас я закипаю. Хочется верить, что такая реакция у меня из-за чрезмерной усталости, все-таки денек, действительно, выдался не из легких. Но глубоко внутри я понимаю, что злюсь скорее всего из-за слова «шлюха», которое хоть косвенно, но касается мышки. Моей мышки. И от этого я начинаю натурально звереть.

Носком ботинка методично тушу свечи и оттеснив Лилю с дороги, иду в ванную. Мою руки, стягиваю с себя футболку и поймав в зеркале ее отражение, недоуменно спрашиваю:

– Ты еще здесь?

– Кулаков, ты чего? – возмущается она.

– Я тебя не звал и вот этого всего, – киваю за дверь, где на полу все еще расставлены свечи, – не просил.