Камень, ножницы, бумага

Я не снимаю куртку – мне холодно – и смотрю, как он запирает входную дверь огромным старым ключом. Не помню, чтобы видела его раньше. Но я так устала! Возможно, он был там все это время, а я просто не замечала. Я так долго планировала этот уикэнд, что не могла дождаться дня отъезда, практически насильно притащила мужа сюда – однако теперь чувствую странную тоску по дому.

Адам – самопровозглашенный отшельник. Он счастливее всего в своем писательском домике со своими персонажами и так глубоко погружается в воображаемый мир, что порой с трудом находит дорогу назад. Клянусь, мы бы никогда никуда не поехали, если бы не я. Он гордится нашим жилищем; я тоже, но это не значит, что мы никогда не должны покидать его. Отдельно стоящий викторианский особняк с двойным фасадом в Хэмпстед-Виллидж находится далеко от муниципального дома, в котором он вырос, однако Адам никому не рассказывает об этой части своего прошлого. Он не просто переписывает собственную историю – он ее удаляет.

Я не всегда чувствую себя к месту в таком богатом уголке Лондона, а вот муж отлично вписывается, несмотря на то что бросил школу в шестнадцать лет, чтобы работать в кино. У него слишком много амбиций и слишком мало образования. Но все любят тех, кто упорно добивается успеха, а Адам никогда не научится сдаваться. Через две двери от нас живет театральный режиссер, справа – диктор новостей, а слева по соседству обитает актриса, номинированная на премию «Оскар». Пугает то, что меня все еще беспокоит, кого я могу встретить, пока выгуливаю собаку. В отличие от мужа, у меня мало общего с нашими сделавшими себя, успешными соседями. Не то чтобы я имела что-то против социальных альпинистов – я всегда считала, что чем выше ты забираешься в жизни, тем лучше вид открывается перед тобой. Но иногда успех мужа заставляет чувствовать себя неудачницей. В наши дни Адам – словно настоящее дело, в то время как я все еще напоминаю первую попытку или незавершенную работу.

Затем он целует меня в лоб. Так нежно, как родитель целует ребенка на ночь, прежде чем выключить свет. В последнее время он слишком часто заставлял меня чувствовать, что я недостаточно хороша. Впрочем, вполне вероятно, я просто проецирую собственную неуверенность. Может быть, я ему все еще небезразлична.

– Не нужно смущаться, – говорит он, и я беспокоюсь, что, возможно, думала вслух.

– О чем?

– Что представила лицо в окне и разбила эту довольно неплохую бутылку вина.

Он улыбается мне, и я заставляю себя улыбнуться в ответ, пока он не произносит:

– Тебе просто нужно расслабиться.

Всякий раз, когда мой муж предлагает мне расслабиться, это имеет противоположный эффект. Я молчу о недавнем инциденте (он не воспринял бы всерьез, скажи я ему), вот только я не думаю, что лицо в окне мне померещилось. В отличие от него, я живу в реальности полный рабочий день. Я уверена в том, что видела… почти уверена и, кажется, не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают.

Робин

Робин отступила от окна часовни, как только женщина внутри увидела ее, но было слишком поздно. Когда та начала кричать, Робин убежала.

В Блэкуотер очень давно никто не приезжал. Прошло больше года с тех пор, как она вообще видела здесь незнакомцев, не считая случайного туриста, заблудившегося, несмотря на все гаджеты и штуковины, которые в наши дни, кажется, все постоянно носят с собой. В долине всегда много оленей и овец. А людей нет. Это слишком захолустное и чересчур удаленное место для нашествия толпы любопытных, и даже местные жители знают, что нужно держаться от него подальше. С тех пор, как она себя помнит, озеро Блэкуотер и часовня рядом с ним имеют дурную репутацию.

К счастью, Робин любит находиться в собственной компании и не боится привидений. Живые всегда больше тревожили ее, вот почему она наблюдала за неожиданными гостями и их собакой с тех пор, как те прибыли.

Робин знала, что надвигается буря, поэтому была удивлена, когда эти люди проехали мимо ее маленького домика с соломенной крышей. Она и не представляла, что найдутся безумцы, которые в такую погоду поедут по прибрежной дороге или рискованным горным тропам. У нее нет телевизора, но по радио передали несколько предупреждений, и не нужно быть метеорологом, чтобы выглянуть в окно. Уже несколько дней было пасмурно и очень холодно, как всегда случается перед снегопадом. Робин провела несколько лет своей жизни в высокогорье, поэтому знает, что шотландской погоде нельзя доверять, у нее свой ритм и нет никаких правил. Когда надвигается шторм, все местные жители находят время, чтобы подготовиться и принять необходимые меры предосторожности, зная по прошлому опыту, что вполне могут оказаться в трудной ситуации или запертыми на несколько дней в ловушке. Никто в здравом уме не приехал бы сюда в это время года. Если только они не хотели быть отрезанными от остального мира.

Робин наблюдала за происходящим из окна своего жилища, спрятавшись за самодельными занавесками, завороженная видом приближающегося автомобиля визитеров. Он был старомодным, мятно-зеленого цвета и выглядел так, словно ему место в музее, а не на дороге. То, что им удалось добраться до Блэкуотер, было не чем иным, как чудом или загадкой. Робин пока не могла дать этому точное определение.

Она смотрела, как они проехали по дорожке к часовне, прежде чем припарковаться в опасной близости от края озера. Снаружи была темень. Ветер усиливался, шел сильный снег, но посетители, казалось, не замечали опасности. Часовня находилась всего в нескольких минутах ходьбы от ее коттеджа, поэтому, держась на расстоянии, она последовала за ними, чтобы рассмотреть поближе.

Робин наблюдала, как они выходят из машины, и с удовольствием отметила, как большая черная собака выпрыгнула из багажника. Она всегда любила животных, однако овцы не лучший вариант, когда дело доходит до компании. Даже с расстояния в несколько метров ей показалось, что мужчина выглядит усталым и несчастным, хотя, с другой стороны, длительные путешествия, как правило, оказывают на людей именно такое воздействие, и эти двое выглядели соответственно. Робин стояла абсолютно неподвижно, когда пара и их собака, подойдя к старой часовне, обнаружили, что двери заперты и там нет никого, кто мог бы их встретить. Они оба казались такими замерзшим и побежденными… Нужно было их впустить.

Машину вела женщина, и Робин была восхищена ее обликом: модной одеждой, длинными светлыми волосами и искусно нанесенным макияжем. У Робин уже много лет не было ничего нового, она одевалась исключительно ради тепла и комфорта. В ее гардеробе все сшито из хлопка, шерсти или твида. Большую часть времени она носит униформу, состоящую из футболок с длинными рукавами и старого рабочего комбинезона, а также две пары вязаных носков, чтобы не мерзли ноги. Волосы Робин теперь длинные и седые, она сама их подстригает, когда они спутываются и начинают изрядно мешать. Ее розовые щеки – результат холодного ветра, а не румян, и даже ей самой трудно вспомнить время, когда она выглядела и жила иначе.

Робин видела, как гости заходят внутрь, затем обошла часовню и попыталась разглядеть их через витражи. Ей хотелось услышать, о чем они говорят, но ветер уносил их слова прочь от ее ушей. Многослойная одежда на ней оправдывала себя, тем не менее Робин ощущала холод. И любопытство. Несмотря на пыль, осевшую с тех пор, как здесь в последний раз кто-то жил, посетители вскоре, казалось, почувствовали себя как дома. Они зажгли свечи и огонь в камине, подогрели еду, выпили немного вина. Собака растянулась на ковре, и в какой-то момент пара почти взялась за руки. Со стороны это была довольно романтическая сцена. Но поверхностное впечатление может быть обманчиво, это всем известно.

И они совсем не казались испуганными.

Она задумалась, возможно ли, что причина в том, что их двое? Мир может казаться менее пугающим, когда вам не приходится сталкиваться с ним в одиночку. Но, с другой стороны, жизнь – это игра в выбор, а некоторые из решений Робин оказались неправильными. Теперь она может признаться в этом, пусть даже только самой себе, потому что больше и рассказать некому. Наблюдая, как пара в часовне начинает расслабляться, она подумала, что они тоже сделали неправильный выбор. И приезд сюда, вероятно, был первым в списке.