Волшебный ключ

– Хорошо, Тим, – согласилась я, – леди, присядьте, пожалуйста, я осмотрю кожные покровы. Мда, а кто же Вам так кожу-то сжег? – удивилась я, прикасаясь к лицу. Кожа жирная, закупорка сальных желез, и на этом фоне мелкими кусками отваливающиеся частицы эпителия.

– Мне чистили лицо, – пояснила леди, – Вы что, не видите, какая у меня сыпь на лице?

– Вижу, вот только чистка лица здесь должна была быть вторичной, Вам нужно почистить внутренние органы. У Вас забит кишечник, и печень плохо справляется со своими функциями, – ответила я, рассматривая глаза, а затем попросила показать язык. – У Вас когда важное событие? Я почему спрашиваю, нам нужно понять, сколько времени у нас есть в запасе.

– На следующей неделе, – замявшись, ответила леди, – я отправляюсь как эскорт-леди на одну очень важную встречу, после которой мой семейный статус изменится. И потому я должна быть просто блистательной. Ваш, дядя, – она очень мило улыбнулась Тиму, – пообещал, если я хорошо справлюсь с этим заданием, то выйду замуж за отца этой любопытной адептки.

В палате наступила тишина, адепты переглядывались, глаза Тарша стали увеличиваться, а любопытная адептка невинно поинтересовалась:

– А что, мой отец, офицер Трой Берг, стал вдовцом? Печально, а я даже не успела познакомиться со своей мачехой. Леди, Вы мужественная женщина, если готовы отправиться в лесной гарнизон на границе нашей империи и стать матерью моим малолетним братьям. Кажется, перед зимними каникулами их было двое. Я Вами уже горжусь, хотя и не знаю, кто Вы.

– Какой офицер? – начала заикаться леди, – я про лорда Тримеера говорю.

– Неужели? Но мой отец не лорд Тримеер, как бы этого не хотелось господам из «Дамского угодника». Леди, Вы готовы к манипуляциям по чистке кишечника? – поинтересовалась я, – и в любом случае, расслабьтесь, насколько мне известно лорд Тримеер отказался брать с собой эскорт-леди. С ним поедет кто-то другой, так что времени для приведения Вас в порядок у нас предостаточно. Леди, а кто раньше занимался Вашим здоровьем?

– Леди Лавиния из Академии Радогона Северного, у нее приемный кабинет в столице, на улице Черной Леди. Но она в очередной раз отправилась в паломничество к святым местам Силы и разослала письма своим клиенткам, что мы встретимся с ней ближе к осени, – стала рассказывать леди, – а пока вместо нее прием ведет ее ученик, Кокморфий. Конечно, ему до мастерства леди Лавинии далеко, но он такой обходительный и старательный. И после его манипуляций такая легкость во всем теле, хочется радоваться жизни и петь, хотя и дорогое удовольствие, скажу я вам.

– А как давно леди Лавиния предупредила Вас о своем путешествии? – я решила не упускать такой возможности. А наглый и любопытный адепт Никсон начал кусать губы, усиленно сдерживая свой смех, догадавшись, почему хочется радоваться жизни после манипуляций ученика леди Лавинии.

– Неделю назад, у меня есть письмо, – и леди протянула руку к сумочке, лежащей на столе, и достала свиток, вручив его мне, – леди очень пунктуальная и всегда заранее предупреждает о своих поездках, ты понимаешь, она из Ордена Плачущих и у Лавинии есть обязанности перед ним.

– Да, Вы правы, – я быстро прочитала письмо, запомнив как его содержание, так и почерк, которым оно было написано, – леди очень заботлива к своим клиентам. И часто она так исчезала? – вести эту милую женскую беседу мне никто не мешал, Тарш спокойно смотрел сквозь меня в сторону окна, что неудивительно – леди погибла пять дней назад, в этой самой лечебнице.

– Каждые несколько месяцев на неделю, и раз в пять лет на два-три месяца, а затем возвращалась помолодевшей, стройной, гибкой, – восторженно рассказывала леди, – и на наши расспросы всегда отвечала, что святые места Силы поворачивают время вспять на десятилетия.

– Понятно, спасибо, леди. Так что насчет приведения Вашего организма в порядок, вы согласны? – уточнила я, получившая очередное доказательство того, что леди Лавиния должна была погибнуть сразу после убийства адептки Берг.

– Видана, – Тим наклонился к леди и осмотрел ее волосы, – ты что предлагаешь, клизму? Мда, Вы меня, конечно, простите, леди, а что Вы пили? Это был коньяк? – принюхавшись и сделав квадратные глаза, спросил он.

– Зачем, даже и не думала. Леди, Вы сегодня что-то пили, ели?

– Нет, я встала всего час назад, пришлось лечь рано утром, – пояснила она мне, – так что во рту ни крошки. Ну, коньяк, – это она уже Тиму, – и что? Я не адептка, мы со вчерашнего вечера до утра на девичнике у подруги зажигали, Цецилия выходит замуж в четвертый раз, вот мы и веселились.

У Тима было т – а – к – о – е лицо, что все находившиеся в палате поняли, он долго этот спиртной напиток в рот не возьмет. Тарш просиял.

– Тогда готовим следующий раствор, – окинув взглядом леди и прикинув ее вес, продолжила, – два литра кипяченой воды, охлажденной, столовая ложка соли с горкой и сок одного лимона. – Магистр улыбнулся и кивнул в знак согласия, – выпивать по стакану раствора каждые пятнадцать минут. Через тридцать минут после принятия последнего стакана раствора – стакан зеленого чая, пустого. Еще через тридцать минут тарелка овсянки на воде, соли чуть-чуть. – Адепты записывали в свитки, – до конца дня, если появится аппетит, еда самая простая: каша жидкая на воде и зеленый чай с медом, сколько пожелает леди.

– А чего вы пишите? – насмешливо поинтересовался Тарш, – мы это в прошлом месяце проходили, вы, оболтусы, помнить должны. Давай, адептка, следующее назначение. Леди остается здесь на несколько дней, в этой палате и будет находиться.

– Подождите, Вы что, верите адептке, что меня лорд Тримеер не возьмет с собой на встречу? – не на шутку встревожилась леди, – я не могу здесь оставаться, и потом, какую гадость она надиктовала, я это пить не буду.

– А придется, – язвительно встрял в ее словесный поток Тарш, – Вам действительно нужно почиститься леди, Вы себя со стороны видели? Вот то-то и оно. Ваш горе-целитель кожу-то на лице сжег, а проблемы никуда не делись. По хорошему, Вам бы взять отпуск на службе и недели на три к нам, и все почистить, Вам организм только спасибо огромное скажет, засветится весь, похудеет, похорошеет. А после можно будет и обряд на омоложение провести, но не раньше.

– Да, но меня действительно отправляют в командировку, – попыталась сопротивляться леди.

– Да бросьте, леди, – спокойно ответил Тарш, – Ваше самочувствие и последующая жизнь важнее этой командировки, а то я лорда Тримеера не знаю, он никогда не брал с собой эскорт-леди и сейчас не возьмет. Тримеер же вашего брата, вернее, сестру, на дух не переносит. Так что не питайте иллюзий и приготовьтесь к манипуляциям. Сегодня рядом с Вами будут дежурить адептка Шензор и адепт Никсон. Все остальные – за мной.

Мы вышли в коридор, и магистр, распределив нас по парам отправил мыть и переодевать лежачих больных. Мне нравился этот процесс, но не потому, что девочка была доброй, а потому что видела, как приятно это тем, кто сам не в состоянии поухаживать за собой. Человек, даже будучи тяжело больным, должен чувствовать себя обихоженным, а не брошенным на обочине жизни. Пока мыли, меняли белье, мы разговаривали с теми, кто еще мог это делать, рассказывали по их просьбе, что происходит за стенами лечебницы.

Меня поставили в пару с адепткой Курден, родом девушка была из Королевства Теней, такой обмен происходил регулярно. Детки из некоторых магических семей империи уезжали учиться в другие королевства, а к нам прибывали оттуда, особенно если родственники жили в империи. Невысокая, коренастая, с мелкими чертами лица и светло-русыми волосами Гайя была добрейшей девушкой, и нас с ней отправили в женскую палату, где оказались новые пациенты. В палате четыре кровати, на всех старенькие женщины, как предупредил нас Тарш, все они потеряли своих детей в разные годы жизни и одинокие, ухаживать за ними некому. Именно такой контингент попадал в нашу лечебницу, Тарш брал их для того, чтобы развивать в адептах если не любовь, то хотя бы сострадание к больным и немощным. Поэтому адепты с лечебного факультета, начиная с первого курса привлекались к уходу за лежачими больными. Мы с Гайей вымыли двух бабушек, перестелили им кровати, и они благодарно улыбаясь, отправились в страну дремы. Третья пожилая женщина, пока мы занимались с ней, рассказала нам о том, что те две леди – из клана военных, и их мужья и сыновья отдали свои жизни империи, и они давно живут одни, но когда ослабли их забрали сюда, в лечебницу. А сама она здесь только для поправки здоровья, ее сын тоже военный, часто отбывает в командировки по гарнизонам, и когда она приболела, его друг и сослуживец устроил ее к нам.

– Деточки, вы поговорите с Алтеей, – кивнула она в сторону четвертой соседки, – у нее семнадцать лет назад сын пропал, она его искала. Да только знакомых у нее в столице нет, а сама она с северной глубинки империи. Никого у нее не осталось, ей хоть выговориться нужно. Плачет по ночам, никак успокоиться не может.

Мы с Гайей переглянулись, леди Алтея была пожилой и действительно заплаканной женщиной. Судя по дорожкам, оставленным слезами на ее лице, продолжается это много лет. Мы раздели леди, и, начав мыть ее, я спросила:

– Леди, а где жили Вы раньше?

– В маленьком городке, что в местечке Змеиный камень, – у меня застучало в висках, опять район замка Рэдривел, – у нас был свой дом. Маленький, – продолжила она, – но нам хватало. Моя семья была небольшой, я, муж – он был прекрасным мастером, шил обувь, удивительную, очень удобную – и сынок, наш Овидий. Он пропал семнадцать лет назад, все произошло так внезапно, а потом, не выдержав горя, скончался мой супруг. Я искала сына все эти годы, обидно, осталось мне совсем не много, а так и не смогла выяснить, что с ним.

– Леди Алтея, – попросила я, подкладывая под голову валик и приступив к помывке головы, – расскажите о Вашем сыне поподробнее. Чем он занимался, сколько лет ему было, все что хотите.

– Ему сейчас было бы сорок лет, – негромко начала рассказывать Алтея, – он отучился в школе для мастеровых в нашем городке, и однажды ему предложили работу в замке Рэдривел. Странное место, далеко отстоящее от тракта. Добираться до него нужно, свернув с тракта, по лесной дороге, прямиком через лес, пешком часа два. Но Овидию предложили жить в сторожке при замке и ухаживать за садом и зимней оранжереей. Оплату пообещали хорошую, он обрадовался: еще молодой, а такая хорошая работа и высокая оплата, значит, получится накопить денег на свой дом в городке, а потом жениться. И он приступил к работе. У нас появлялся только в свой выходной и то не всегда. А однажды объявился поздно вечером, мы уже спать легли, а тут стук в окно. Встревоженный, неразговорчивый, ночь переночевал, а утром засобирался в столицу. Мы с отцом его давай отговаривать, а он знай свое: «В Тайную канцелярию нужно, сообщить важные вести. Что-то неладное в замке Рэдривел происходит». Ушел и как сквозь землю провалился.

– А скажите, он ночь у Вас ночевал, спал спокойно? – уточнила я, высушивая волосы полотенцем, и по знаку Гайи мы начали осторожно поворачивать леди на бок, чтобы сменить постельное белье.

– Нет, все ворочался, стонал и шептал что-то непонятное, – поведала она, – все про портал говорил, через который странные люди появляются. А я утром спросила: «Что, мол, это значит?». А он удивленные глаза сделал и промолчал.

– Леди, а сын как выглядел? – спросила любопытная адептка, постель мы перестелили, надели на Алтею чистую рубаху и укрыли одеялом. Лицо ее порозовело, голову повязали платком, потом дежурные снимут.

И леди Алтея начала описывать сына, а в моей памяти стали всплывать строки из дела о гибели Кальвена Уайта. Кажется, сейчас стало понятно, чьим телом воспользовался Чарльз, чтобы сымитировать свою смерть.

– Леди Алтея, а Ваш сын, у него были знакомые в столице? Он, наверное, к кому-то направлялся или сразу в Тайную канцелярию?

– Были, были, – подтвердила леди, – леди Изольда, я не помню фамилии, была гостьей в замке, когда Овидий там служил. Он говорил, что леди очень серьезная, достойная и обожает лорда Брюса. Вот с ней он хотел посоветоваться перед тем, как отправляться в Тайную канцелярию. Все говорил о какой-то первой ищейке империи, которая доберется до всех тайн и даст ему ответ, что не так в замке. Он очень полюбил замок и переживал за него.

– Спасибо, леди. Отдыхайте, мы еще встретимся, – пообещала я, – спасибо, что рассказали свою историю.

– Да нет, малышка, – неожиданно улыбнулась она и тихо произнесла, – я тебе свою боль открыла, ты сама решай, что с ней делать будешь. – И помолчав, но не отпуская моей руки, сказала, – ночью я уйду в Вечность и хочу надеяться, что встречать меня будут двое самых родных и любимых – муж и сын. А сейчас идите, девочки, спасибо вам, уважили меня болезную.

Когда мы выходили из палаты, все за исключением леди Алтеи спали, нашего разговора не слышал никто, кроме Гайи.

– Видан, – спросила Гайя, когда мы шли по коридору, – а ты поняла, о чем тебе пожилая леди говорила?

– Гайя, ей нужно было выговориться, она это сделала. А ее сына я не знаю, он же пропал да моего рождения.

– А мне показалось, что тебе эта история знакома и тебе был нужен именно ее рассказ. Знаешь, ты когда у нас появилась на первом курсе, сначала тебе завидовали, а вот чем дальше мы учимся все вместе, смотрю, что около тебя происходит,… Видана, как ты живешь с этим? Ты высыпаться-то успеваешь? А радоваться жизни ты в состоянии?

– Виданка, – ко мне навстречу спешил Северус, – занятия закончились. Пойдем в библиотеку.

Я попрощалась с Гаей и магистром Таршем, попросила присмотреть за леди Алтей, и, передав ее слова о том, что ночью она уйдет в Вечность, мы направились в библиотеку. По дороге к нам присоединились Леонард, Шерлос и Алистер.

Флинт заулыбался, увидев прибывшую компанию, нас было больше, чем адептов, сидящих за столами.

– Флинт, а можно мы у тебя в закутке посидим, пообщаемся? – спросила я.

– Разговор секретный? – догадался он, – а вон, в углу зала садитесь, там адептов нет. Стулья берите к последнему столу да общайтесь на здоровье. Здесь кроме меня никого нет, если вопрос только в этом.

Поблагодарив Флинта за наше размещение, мы отправились в конец читального зала. Там в углу был круглый стол, поставив стулья, мы расположились и огляделись. Рядом с нами не было никого, несколько адептов, находившиеся в библиотеке, располагались ближе к книжным рядам, чтобы не ходить далеко.