Хозяин Острова

Однако парень ничего не ответил. Вместо этого он сунул руку в боковой карман брюк и, вытащив оттуда небольшой светодиодный фонарик, служащий попутно брелоком для ключей, включил его. Жители Острова хорошо видели в темноте, им не требовался при таком освещении дополнительный источник света, но жительница большого мира только теперь смогла рассмотреть зигзагообразную трещину в стене. Здесь был боковой проход, который в царящем полумраке всего?то сливался с пространством, и потому на первый взгляд не был заметен. Наверное, поэтому жрица приложила ладонь к стене. Вряд ли её старческое зрение не было таким же острым как в молодости.

– Кажется, сегодня я тоже научусь фокусу проходить сквозь стены, – попыталась сгладить ситуацию девушка шуткой. После такого визуального объяснения требовать извинений за смех казалось нелепым.

– Тогда давай, дамы вперёд!

Жрица уже скрылась в проходе, а потому Инга смело подошла к ответвлению коридора. Однако тут же испытала страх. Проход оказался очень узким – только-только, чтобы пройти прямо, а не боком, взрослому мужчине. От камней веяло сыростью и холодом. И хотя никакого гнилостного запаха растений не чувствовалось, но дотрагиваться до стен всё равно не хотелось.

Инга осторожно сделала пару шагов так, чтобы не задеть плечами кладку. Это получилось, но тут проход резко завернул. Девушка постаралась аккуратно изменить положение тела, но всё равно зацепила рукой влажную стену. Несмотря на перчатку, прикосновение вызвало чувство брезгливости, заставившее поморщиться. Хотелось потереть кожу, но в такой тесноте это было невозможно. Оставалось лишь терпеть и надеяться, что подобного не повторится.

Риевир шёл следом за Ингой и освещал для неё путь фонариком. Правда, чтобы света было достаточно, ему пришлось повыше поднять свою правую руку и это создавало для него определённые неудобства. Коридор-то был одно название. Скорее лаз. Щель.

– Хочешь, я фонарик возьму? – предложила Инга.

– И чтобы мне было ничего не видно из-за этого? Нет уж. Сам справлюсь с такой тягостной ношей.

– Тогда ладно. Только ты всё равно не надорвись там.

Сказав так, Инга пошла дальше, уже не так сторонясь стен. «Раз Риевир не боится тереться о них голым телом, то не стоит мне изображать из-за себя сторонящуюся воды кошку», – размыслила она. Однако налипшая на перчатки каменная крошка и грязь не стала от этого приятнее. И, так как клин клином вышибают, Инга начала касаться стен уже не по необходимости, а намеренно.

– Инга, – вскоре шепнул ей Риевир.

– Что?

– Ничего такого, просто посоветовать хочется. Понимаешь, это не мост. Ты не упадёшь. Тебе не обязательно за стены держаться.

– Может я куда-нибудь «через стену» проскользнуть хочу? Вроде как фокус освоила – теперь тренировка нужна, – зашипела она, сродни пресловутой кошки.

– Не вариант. Через стену до ближайшего помещения пробираться надо будет долго, тебе как новичку воздуха не хватит. Ты ж только начала осваивать подобные перемещения.

Инга спиной чувствовала, что парень вовсю улыбается. Но ей самой смешно не было.

– Хм. Если ближайшие помещения так далеко, то куда мы идём? – совсем тихо поинтересовалась она и услышала полный недовольства вздох. Кажется, Риевир не особо хотел идти за жрицей.

– К Сердцу Храма, – нехотя ответил он после некоторого молчания.

И, может, сам Риевир не был в восторге от такого обстоятельства, но в Инге фраза мгновенно зажгла неподдельный интерес. От любопытства девушка резко обернулась, и следующий за ней Риевир только-только успел остановиться, чтобы не налететь на неё.

– Ух, а глазки-то как заблестели!

– Это твой фонарик отсвечивает, – тут же отмахнулась она и пошла дальше.

Ну что можно спрашивать у такого несносного человека? Всё равно только издеваться начнёт и ничего толком не расскажет раньше времени!

Молодой учёной оставалось только радоваться, что она, подобно одной своей родственнице, ничуть не страдает клаустрофобией. Узкий лаз коридором назвать было никак нельзя. Он давил со всех сторон, напоминая могилу. И даже самоуверенная Инга, пожалуй, поддалась бы лёгкой панике, продлись их путь не минут пять, а дольше.

По итогу они оказались в полукруглом зале. Свет фонарика осветил ровные гладкие стены тёмно?серого цвета. Пол и потолок были такими же. Если бы не грубая каменная балюстрада на противоположной от них стороне, то помещение напоминало бы каменную коробку.

«Тьфу, – мысленно чертыхнулась Инга. Она ожидала увидеть много чего неожиданного, но никак не того, что находилось перед нею. – Как только такое отвратительное место можно назвать Сердцем Храма?».

Словно услышав этот невысказанный вопрос, жрица повернулась в сторону Инги. Вид её показался девушке даже грозным и потому она замерла, как замирает кролик перед удавом. Старуху это, казалось, удовлетворило. Выражение её лица смягчилось, и она тишайше пояснила.

– Ты видишь Зал Тишины.

Несмотря на то, что жрица шептала, это было видно по губам, её голос, словно острый нож, разрезал пространство. Помещение не должно было давать такой акустики по строению, но…

– Действительно, – подтвердила Инга, только чтобы ощутить на себе эффект.

Она не стала шептать, а потому звук, словно хриплое карканье, тут же сдавил со всех сторон. Её собственный голос изменился до неузнаваемости. Девушка поморщилась, прижала ладони к ушам и мысленно зарекалась от любой болтовни в этом зале! Но жрица не знала этого, а потому сурово поднесла указательный палец к губам, призывая к молчанию. Не шевелясь, она несколько секунд пристально смотрела на Ингу. А затем, наконец-то решив, что гостья больше не станет вести себя столь безрассудно, подошла к единственному предмету мебели в зале – узкому комоду.

Сухие дряблые руки беззвучно выдвинули верхний ящик. Из него жрица достала три толстые свечи и, раздав их, зажгла фитили с помощью обычной зажигалки. Пламя было необычным. Голубым. А ещё отчего-то света свечи дали куда как больше фонарика Риевира. Он даже выключил его и убрал обратно в карман. А там они все двинулись в сторону балюстрады, за которой теперь видна была лестница вниз.

«Как будто спуск к логову вампира», – похолодела Инга и даже испытывающе посмотрела на спокойного Риевира. Но затем отбросила такие страсти и смело зашагала к лестнице вслед за жрицей.

На удивление шаги людей в отличие от голосов никакого шума не создавали. Инга даже по?детски постаралась шаркнуть ногой, но вокруг по-прежнему царила полная тишина. Исследовательнице сразу вновь захотелось попробовать что-либо сказать, но она с трудом сдержала себя, придя к выводу, что причиной всему строение зала.

Кто знал? Почему невозможна постройка, где акустика почти полностью глушится на одной высоте, а на другой достигает небывалых эффектов?

Хватит с неё игр в восторженного средневекового жителя, готового обоготворять неясные для него технологии! В конце концов, островитяне никогда не походили на дикарей. Скорее, они были сродни древней цивилизации, обладающей своими уникальными секретами и манящими тайнами. Так что удивилась, сделала мысленную пометку, а потом уже и разгадывай, Инга! Зря высшее образование получала, что ли?

Размышления привели к новому обстоятельству.

Девушка резко повернулась к Риевиру в намерении ткнуть указательным пальцем в висящий у него на груди фотоаппарат. По её мнению, этого жеста было достаточно, чтобы дать понять о желании сделать хоть какие-то фотографии. И да, намерение было хорошее. Но происходило то всё в движении, да и желания Инги по виду её спины островитянин предполагать никак не мог, а потому он нисколько не снизил скорость своего стремительного шага. В результате палец девушки ткнулся в мускулистый торс с такой силой, что заставил Риевира приглушённо ойкнуть. И даже такой звук разнёсся мерзким эхом по залу.

Все колкие замечания Риевира и искренние сожаления Инги, ощупывающей палец на наличие перелома, по объективной причине так и остались невысказанными вслух. Этим двоим оставалось лишь обмениваться многозначительными взглядами. Однако молчание длилось недолго. Едва они преодолели первый виток лестницы, по спирали ведущей куда-то глубоко вниз, как Риевир язвительно зашипел:

– Ты меня никак продырявить решила?

– Прости! – с искренним сожалением извинилась Инга. – Я хотела до фотоаппарата дотронуться.

– Технику поломать хотела таким образом? – через язвительность проскользнула привычная шутливая нотка.

– Нет, конечно. Я только ткнуть в него пальцем хотела, чтобы ты сделал фото. Разговаривать?то было нельзя!

– Ну, способ ты выбрала интересный. Это точно, – хмыкнув, ответил Риевир и принялся тереть грудь, на которой образовалась красная точка и длинная яркая полоса. Видимо, когда палец съехал вниз, Инга ещё и расцарапала ему кожу.

– Я же попросила прощения! – всё-таки огрызнулась девушка, хотя внутренне продолжала искренне раскаиваться.

– О, мне стало намного легче, – с хорошим таким сарказмом ответил Риевир. – Благодарю, что до извинений снизошла… Но нет, фотографировать я ничего не буду.

– Нельзя, что ли? – расстроилась Инга.

– Ха, а вдруг кадр не так получится? Ты же тогда вообще меня растерзаешь! Так что на, держи.

Риевир решительно снял с себя фотоаппарат и вручил его девушке. Инга с вожделением уставилась на технику и с удовлетворением заключила, что управление было вполне стандартным. Справиться с устройством у неё бы получилось! Оставалось только свечу кому-нибудь всучить.

– Подержи-ка, – протянула она свечу Риевиру. Однако парень даже не шевельнулся, а потому ей пришлось пояснить. – Мне так будет удобнее сделать несколько снимков.

– Ишь чего надумала, здесь нельзя фотографировать.