Адские хроники. Каинова печать

И всё же, кто в Аду не ведал, как мало общественное порицание заботит виконта Ал’Берита?

Хранитель летописей уже смог умело использовать то обстоятельство, что официальные требования к заместителям наместников не предъявляются столь строго, как к самим наместникам. Большей частью на выбор кандидатуры влияли личные предпочтения да традиция. Поэтому насмешка над пробелом в законодательстве (являющимся всего лишь лазейкой для выбора в помощники низших талантливых демонов) вышла яркой. Несомненно, её углубление стало бы похоже на особо дерзкое издевательство. Ведь с точки зрения закона ушлый дядюшка сможет сохранить должность даже за нежитью!

Но нет. Такого испытания его честь выдержать не могла.

Глава 3

Мир был взбудоражен.

Но знали об этом лишь избранные.

Насмешки над виконтом, открыто звучащие во всех городах Ада, доказывали действенность метода, избранного для прекращения кровосмешения, однако возникшую проблему не разрешали. А покончить с ней раз и навсегда было необходимо.

Демоны – не люди. Для них истина, что предпочтение собственной выгоды за счёт ослабления позиций всего Ада – это ненависть к своему народу. Так поступают только выродки. Демоны уверены, нарушение единых интересов – это предательство. Они убеждены, что возвышение своего эго в такой степени требует искоренения. Тот, кто идёт против своей крови, обречён на изгнание, потому что разрушает свой мир. И потому ведающие, какого масштаба вероятная катастрофа может произойти, с первых слов приветствий перешли на обсуждение персоны ещё не рождённого первым заместителем наместника Аджитанта дитя. Ранее они не смели открыто проявлять своё беспокойство, дабы не дать тайне распространиться, но здесь, в Башне Совета, посторонних не было.

– Озвучит Рай свой протест или нет, мы сами не можем допустить появление такого рефаима!

Эмоциональный голос был неузнаваем. Башня скрывала за мрачными завесами облик говоривших и искажала звуки.

– Можем, – опроверг сухой равнодушный голос.

– Плод достаточно сформировался, чтобы сделать заключение – этот рефаим способен иметь потомков. И всем нам известно, чем это грозит!

– Это не причина, – повторил тот же самый голос с той же предельной уверенностью, однако оратор на этот раз не был столь краток. Он продолжил. – Нет ни единой правовой нормы, обеспечивающей законность ликвидации будущей матери на таком основании.

– Благодарю, что не дали мне озвучить это самостоятельно, – произнёс Ал’Берит, продолжая вписывать в свиток ход собрания.

– Ха, напомнить, что мы сейчас говорим о человечишке? – взъелся кто-то из присутствующих. – У нас нет права на уничтожение, но откуда… В бездну вас всех дери! Откуда взяться на то запрету?

– Именно во избежание подобных недопониманий, все мы здесь сейчас и присутствуем, – любуясь выводимыми им собственными словами, заметил Ал’Берит.

– Недопониманий? Это смешно!

– Требую соблюдать официальный тон, – грозно произнёс Агхторет.

Его неподвижная монументальная фигура, восседающая на высоком кресле, словно ожила на несколько секунд. Лик нахмурился. Но сидящий рядом с ним Заррахтаг проявил больше недовольства. Этот Адский советник так уставился на балкон одного из ярусов, что с минуту в Башне Совета царила полная тишина. И, нарушая её, он громко сказал:

– Пора перейти к делу.

– В известные всем нам место и время на госпожу Пелагею было совершено покушение. Однако прошло больше суток, а предписываемого законом разбирательства по свершившемуся преступлению на данный момент так и не ведётся, – приступил к речи Ал’Берит, сосредотачивая всеобщее внимание на себе. Голову от свитка он при этом не поднимал. – Это грубое правонарушение вынудило меня подать запрос на организацию нынешнего собрания. Раз ответственные за выявление преступников лица принимают подобную халатность как должное, я требую официального подтверждения статуса госпожи Пелагеи. Мне видится необходимость в этом, так как да, она человек. Но человек, который состоит на государственной службе и является моим первым заместителем. Для большей доступности могу пояснить, что это означает для меня. Она причислена к служащим третьего ранга, и покушение на неё нельзя расценивать иначе как противодействие власти Князя. Разбирательство по свершившемуся преступлению должно проходить соответствующим образом.

– Кандидатура была предварительно утверждена Его высокопревосходительством Дзэпаром, и присяга происходила соответственно всем требованиям, – сообщил Агхторет, единой фразой прерывая возможные возражения.

Вслед за этим на подиуме в центре башни возникла иллюзия одного из демонов, посчитавшим нужным открыть своё присутствие.

– Тогда я требую от наместника Аджитанта предоставить в мой отдел пояснения о необходимости столь длительного пребывания его заместителя на Земле. В данном регионе не происходит существенных катаклизмов вследствие вывода человечества из стазиса, чтобы ей и далее продолжать деятельность по урегулированию конфликтов.

– Всенепременно, – ответил Ал’Берит, поднимая на говорившего такой ледяной взгляд, что тот мог заморозить и лаву. Когда Хранитель летописей вернулся к своему занятию, иллюзорный облик демона уже рассеялся.

– Нет оснований полагать, что статус этой женщины неправомерен. Но раз убийство человека отныне рассматривается здесь как противодействие власти Князя, – послышался оскорбительно насмешливый голос, – то, может, стоит напомнить, что не менее актуально и соблюдение интересов Ада в целом? Не ощущаете ли вы нависший над вами свет? А, виконт?

– Соблюдение интересов Ада и спровоцировало меня напомнить о важности принципов законности в любых действиях.

Титул в вопросе прозвучал откровенным глумлением, но Ал’Берит отреагировал на насмешку равнодушием. За тысячи лет своей жизни он привык не поддаваться на провокации такого рода.

– Или я должен, – всё также ровно продолжил он, – показать низшим насколько мы не соблюдаем собственные законы? Мне выставить дополнительную охрану для своего заместителя?

Пространство башни тут же наполнил собой ещё один разъярённый голос.

– Даже если ты сохранишь жизнь этой женщине, то за рефаима тебе…

– Прозвучало требование сохранять официальный тон!

Агхторет поднялся со своего кресла единым рывком и, одновременно ударил мощным кулаком по подлокотнику. Драгоценный камень, из которого было изготовлено кресло, треснул. На пол посыпались мерцающие осколки, и звон их смешался с громогласным заключением великого герцога.

– Дальнейшее обсуждение считаю тратой времени. Притязания Хранителя летописей имеют под собой основу.

– И что? Мы теперь должны дать человеку спокойно вынашивать чьи-то предательские планы по изменению мироздания?! – всё-таки посмел возмутиться кто-то.

– А вот об этом законы как раз-таки умалчивают, – усмехнулся Заррахтаг, а затем в компании остальных советников вышел размашистым шагом прочь из башни.

Уход этих демонов делал дальнейшее обсуждение бессмысленным и давал Ал’Бериту понять, что, несмотря на публичное признание великими герцогами его правоты, официальная резолюция не будет составлена. Однако ему было достаточно и этого. Он закончил делать записи, пребывая в приподнятом настроении, а затем довольно посмотрел на опустевшие ложи и, неторопливо убрав все канцелярские принадлежности, прошёл через камень стены.

В лицо ему тут же ударил морозный воздух Ледяного Замка. Коридор замело снегом. Изморозь незамедлительно начала покрывать открытые участки кожи. Виконт привычно расслабился, вбирая в себя холод, а затем вернул себе привычную температуру тела. Иней тут же растаял, но капельки влаги мгновенно обратились в лёд и красивыми кристаллами скатились с него. В свете тусклых магических светильников они напомнили ему россыпь бриллиантов… или же глаза Ашенат. Ассоциация заставила Ал’Берита улыбнуться и дойти до печати для телепортации, мысленно напевая весёлый мотив.

– Ты выглядишь очень довольным, – хмуро заметил герцог Дзэпар, который, видимо, возжелал личного разговора со своим подчинённым, раз оказался именно здесь и сейчас.

– Так и есть.

– Зато твоя речь в Башне Совета оставила разъярёнными очень многих.

Прежде чем ответить на это замечание, наместник Аджитанта позволил недовольству промелькнуть в своих глазах.

– Да, но она существенно облегчит осуществление моих дальнейших намерений.

– Ал’Берит, может быть я открою тебе тайну, – с неприкрытым ехидством в голосе произнёс герцог, – но присутствующие в Башне Совета не посчитали, что были неправы.

– Его высочайшее всевластие Агхторет признал назначение на должность госпожи Пелагеи соответствующим всем требованиям. Соответственно, намеренное убийство служащего третьего ранга не может не рассматриваться как тяжёлое преступление. Законы должны соблюдаться независимо от личного отношения к ним.

– Я умею делать выводы. И думаю, ты тоже способен на это. Тебе прекрасно известно, что ты заставляешь весь Ад рассуждать об истинной причине твоего безрассудства. И если этот рефаим не умрёт сразу после рождения тебе будет суждено вкусить все последствия своих нынешних забот.

– Если окружающим то угодно, то пусть размышляют и судачат обо мне, – беззаботно произнёс Ал’Берит. – В конце концов, пока они переживают как нарушить мои планы, у них не остаётся времени на свои собственные.

Позиция подчинённого была ясна Его высокопревосходительству, а положение стороннего наблюдателя, которое он предпочёл занять, не предполагало углубления хода беседы. Поэтому он попрощался с Ал’Беритом, хотя Ледяной Замок так и не покинул. Он быстрым шагом пошёл по заснеженным пустынным коридорам, не желая останавливаться, пока не достиг бы своей цели. Но на этом пути его поджидала встреча с герцогом Иариэлем. И он не стал её избегать.

Львиноголовый демон находился в обществе Шанфеш. И стоило прекрасной, хотя очень недалёкой, маркизе завидеть Дзэпара, как она тут же поспешила скрыться из виду. Подобная торопливость нарушала этикет, но Её могущество всегда слабо придерживалась светских правил, предпочитая потакать собственным капризам.

– Моё почтение, – первым поприветствовал его Иариэль, и Дзэпару стало понятно, что встретившийся ему демон не прочь побеседовать. И так как он сам был намерен в будущем перемолвиться с этим собеседником о некоторых делах, то доброжелательно ответил: