Адские хроники. Каинова печать

Взгляды собеседников встретились.

– Речь о новом рефаиме? – уже куда как более спокойно полюбопытствовал Леккео, показывая этим свою заинтересованность.

Йуллер утвердительно кивнула.

– Мы обязаны воспользоваться лазейкой.

– За будущей матерью неусыпно наблюдают.

– Тогда вспомни о Дагна.

Задумчиво прикушенная нижняя губа придала Леккео ещё более детский вид.

– Их родоначальница умело ограждала дочерей от истины. Нынешняя Кхалисси подобна дитя.

– И всё же мы сможем заручиться этой поддержкой.

Леккео, как и Йуллер, прожил не одно тысячелетие, но в силу трусливой предусмотрительности не был готов рисковать без более высокого шанса на успех. Он и с этой?то демонессой решился на обсуждение вопроса только потому, что был уверен – ни один Высший не станет с ней сотрудничать, а потому никто его сейчас не проверяет.

Леккео демонстративно хмыкнул и угрюмо заметил.

– Скорее мы получим кинжал в спину. Ты знаешь, к кому обращена верность Дайны Дагна.

– О, мальчик, – беззаботно усмехнулась демонесса. – Преданный. Одно слово, но такие разные значения! Нынешняя непогрешимость Дагна обусловлена лишь платой за вынужденное служение. А мы можем назначить им цену за абсолютную свободу. Чуешь разницу?

– Вскоре я найду тебя. Постарайся за это время найти ещё доводы.

После этих слов секретарь Его высокопревосходительства, кутаясь в свой плащ, поспешил обратно. Время встречи кончилось, но он вплоть до самого замка слышал в своём сознании едкий вопрос Йуллер.

«Ты хочешь этого. Что тебе ещё нужно?» – с усмешкой спросила она.

***

Приёмная герцога отвечала его достаточно аскетичному вкусу. Внутри комнаты не имелось ни одного лишнего предмета, и при этом каждая деталь была связана друг с другом. Пространство представляло из себя единое целое, а потому стороннему наблюдателю могло показаться странным насколько баронесса Ахрисса, облачённая в лёгкое красное платье, гармонично выделялась на общем фоне. Она походила на алые губы белокожей красавицы Белоснежки. Так же приковывала к себе внимание и вызывала желание прикоснуться. Вот только демон, хозяин замка, глядел на чарующую посетительницу безо всякого восхищения. Он был задумчив и хмур, как если бы с минуты на минуту готовился подняться с высокого кресла и повести в бой целую армию.

– Неужели ситуация по-прежнему не требует вашего вмешательства? – мягко осведомилась Ахрисса, подходя к герцогу до неприличия близко и кладя руки ему на плечи. Дзэпар не выразил ни недовольства таким поступком, ни одобрения. Он остался неподвижен и сосредоточен.

– Несомненно я дам ему понять, что некоторые моменты считаю неприемлемыми. Но в остальном мои намерения неизменны. Лучшее, что возможно, это встать в стороне. Ал’Берит, как и его сестра, великолепно действует вопреки. Предвидит удары и своевременно защищается так, чтобы стало удобно нанести решительный удар. Выиграть битву с ним очень просто – её достаточно не начинать. Если не провоцировать, то он сам остановится.

– Судя по тому, что век, когда перестанут судачить об его чудачествах, так и не настаёт, вашей мудрости не хватает очень многим.

– Даже мудрецам порой не хватает терпения равнодушно делать выводы из его причудливых поступков. Вот, например, мы с вами. Хотя мы заинтересованы в Ал’Берите, а и то возмущены им до крайности. Что ж говорить о тех, кто видит в нём только врага?

– О, говорите за себя и Форксаса! Я отнюдь не возмущена, – с милой усмешкой возразила Ахрисса. – После первого покушения на эту женщину, ситуация стала видеться мне пикантной, увлекательной и многослойной. С этого маленького камушка началась грандиозная лавина. Она камнепадом обрушится на головы и погребёт под собой многих.

– Да. Именно так. Ал’Берит жёстко заставит весь Ад взглянуть на пробелы в законодательстве, – подтвердил Дзэпар и ладонью предложил баронессе сесть в кресло. Её близость ему наскучила. – В другое время мне было бы даже приятно посодействовать ему, но этот замысел несёт на себе глубокий отпечаток случайности нежели мастерства. Иначе, если бы подобное началось, то совсем не так. Нынешнее видится мне не ловким ходом, а публичным издевательством над основами.

Демонесса грациозно села, поправляя волосы, чтобы выгоднее показать свою красивую шею, и продолжила разговор.

– Однако, надеюсь, ему хватит созданных для себя в связи с этим проблем, чтобы всё же убить рефаима. Иначе господин Аворфис неприглядно завершит всю интригу личной дуэлью.

– Я уже сделал вывод, что подобного без существенной провокации не произойдёт, – с чувством собственного превосходства ответил герцог и закурил трубку.

– Вы интригуете. Он не только благоразумен, но и сосредоточен на чести рода до крайности.

– Он до крайности сосредоточен на доскональном соблюдении букв закона, – все три головы демона презрительно улыбнулись. – Вам ли не знать, во что превратил Аджитант господин Аворфис.

– О-о-о, – хихикая, протянула Ахрисса. – У Ал’Берита теперь самый добропорядочный город во всём Аду.

– Хотел бы я добавить ещё и «скучный», но всё не получается, – мрачно буркнул Дзэпар. – Но всё же перейдём к обсуждению не дел Аджитанта, а личности второго заместителя его наместника. Он отчаянно стремится ни в чём не походить на свою мать, а потому его характер сформировало неуклонное соблюдение правил. Хаос отрицается им в проявлении даже самых скромных эмоций. А потому, видя в действиях Ал’Берита нарушение морали, а не закона, господин Аворфис сделает привычный для себя вывод. Его благоразумие проявится разве что в том, что он не будет требовать законопослушности от остальных.

– Пожалуй, в этом у меня нет сомнений, – хмуро заключила демонесса, так как раз за разом сталкивалась с подобием ледяной глыбы при попытках хоть как-то нарушить эпическое спокойствие барона флиртом. – И всё же даже такой голем должен чувствовать себя оскорблённым.

– Он и чувствует, – выпуская кольцо дыма, подтвердил Дзэпар. – Однако в нём крайне велико характерное для его рода упрямство. И оно выражается не только в его способности столетиями вести себя столь скованно, но и в типичной для Ал’Берита черте. Господин Аворфис терпеть не может, когда его принуждают к чему-либо.

– Так если не провоцировать, то он вообще может этого чего-то не захотеть, – думая о своём, колко заметила Ахрисса.

– Как и всё мы, – в глазах герцога появился язвительный огонёк, и он, сделав тонкую паузу, продолжил пояснения. – Ал’Берит верно поступил, что приблизил его к себе и стал изучать. Барон для него единственный родственник, а, значит и последний, кто может осуществить вызов на поединок за честь рода. От прочих столкновений наш виконт отгородился служебным статусом и осторожным поведением. Ни один конфликт с ним нельзя свести до личных интересов, но Аворфис обладает и могуществом, и правом мести.

– Обильным кстати, – хмыкнула Ахрисса и беззаботно рассмеялась. – Он может мстить за мать, дядю, деда, а вскоре и за искажение семейной карты. И я понимаю, почему его не трогает Ал’Берит. Смерть Аворфиса разорвёт его связь с родом Ши’Алуэла, а, значит, он утратит свой титул и должности. Но вот почему сам Аворфис бездействует?

– Как я уже говорил, он терпеть не может, когда его принуждают к чему-либо. Её могущество Рэнэдатар, видимо, слишком поздно распознала эту черту у внука, иначе бы не стала так заботливо настраивать его против Ал’Берита. Но теперь ей уже поздно что?либо менять. Тот напор, что ощутит Аворфис, когда к нему с новой силой начнут поступать предложение за предложением устранить дерзкого родственника, лишь утвердит его во мнении поддержать его. Поэтому, раз он сразу не предпочёл дуэль, то в дальнейшем её вероятность будет только снижаться.

– Любопытно, – задумчиво проговорила Ахрисса. – Но не спровоцирует ли его отказ иной ход событий? Аворфис, конечно, последний из древнего герцогского рода, требующего возрождения, он прямой наследник могущества Ашенат и, несомненно, его гибель как рассматривалась, так и будет рассматриваться всеми Высшими как катастрофа. Однако и он смертен. И отныне его устранение может стать очень желанным событием. Лишить Ал’Берита титула и должностей – почти тоже самое как убить его.

– Вот к этому моменту я абсолютно равнодушен, – Дзэпар весело усмехнулся, и Ахрисса, проявляя несвойственную ей холодность, сухо осведомилась.

– Вы находите смешным столь слабое место своего вассала?

– Не только я. И, пожалуй, раз вы намерены и дальше влиять на сложившуюся ситуацию, то настал момент, когда мне стоит поделиться с вами и вашей семьёй столь исключительно редким знанием. Нынешний Хранитель летописей удовлетворяет требованиям властей настолько, что Князь и советники видят в нём достойное продолжение рода его матери. Отсечение всех линий Ши’Алуэла позволит Ал’Бериту занять более подобающее место среди Высших семей Ада. Такое, какое было бы положено чистокровному потомку графини. Так что смерть Аворфиса, напротив, возвысит его. Ал’Бериту оказана редчайшая честь!

– Как вам стало известно такое? – оказалась изумлена баронесса.

– Тысячелетия назад именно через меня Ал’Берит получил это предложение. И несмотря на то, что больше по данному вопросу вам знать не полагается, смею заметить, что оно не утратило своей актуальности. Слово Князя нерушимо.

Ахрисса задумчиво сцепила руки. Предоставленная ей информация была нетривиальной и во многом раскрывала ход древних игр, оставивших свои следы до нынешних дней. «Редчайшая честь» явно служила платой за редчайшее…

Демонесса пару раз бросила задумчивый взгляд на спокойного герцога и, наконец?то не выдержав собственного любопытства, прямолинейно уставилась на него.

– Его провоцировали помочь в уничтожении сестры?

Вместо ответа Дзэпар утвердительно склонил одну из своих голов.

– Так отчего же Аворфис вообще до сих пор жив?! Роль наживки слишком ничтожна, чтобы поступиться с возможными выгодами.

– У Её могущества Шанфеш есть своя любопытная теория о сострадании к детям. Его высокопревосходительству Иариэлю думается, что такое получение титула выглядит подачкой и претит честолюбию Ал’Берита. Его превосходительству Вердельиту ближе видение, что так он желает доказать Князю свою способность ценить кровные узы. Остальные не знающие истины, как и вы до нашего разговора, уверены, что убийство господина Аворфиса разрушит его карьеру.

– Вы же присутствовали при смерти Ашенат. Почему он не убил Аворфиса сразу?